Проголодавшийся охотник редко поднимал голову от тарелки, однако его воспаленные глаза подозрительно вглядывались из-под капюшона в окружающих.

Несколько головорезов, собравшихся здесь этим вечером, были ему знакомы лично или понаслышке, и он не стал бы доверять им, как, впрочем, и они не доверились бы ему, если бы были умнее.

Один высокий человек узнал пса Родди, когда проходил мимо его стола, и остановился, раздумывая, не стоит ли поприветствовать знаменитого охотника за головами. Однако в конце концов он молча прошел мимо, считая, что бедняга Макгристл не стоит подобных усилий. Никому в точности не было известно, что случилось с Родди несколько лет назад вблизи Мальдобара, но в результате он покинул этот край, получив глубокие раны, как телесные, так и душевные. Вечно угрюмый, Макгристл теперь проводил больше времени рыча, чем разговаривая.

Какое-то время Родди обгладывал большую кость и наконец кинул ее своему псу, а сам принялся вытирать жирные руки о плащ, при этом случайно откинув край капюшона, скрывавшего отвратительные шрамы. Родди поспешно надвинул капюшон обратно и острым взглядом окинул всех, кто мог заметить это. Взгляд с выражением отвращения стоил нескольким людям жизни, когда дело касалось шрамов Родди.

Однако на этот раз вроде бы никто ничего не заметил. Большинство тех, кто не был поглощен едой, стояли возле бара и громко спорили.

— Никогда этого не было! — вопил один.

— А я говорю, что видел его собственными глазами! — кричал в ответ другой.

— И говорю я правду!

— Собственными глазами! — передразнил его первый.

Тут в спор вмешался третий:

— Даже если ты его видел, откуда ты знаешь, что это он?

Несколько человек угрожающе надвинулись друг на друга, толкаясь плечами.

— А ну, тихо! — раздался чей-то возглас. От толпы отделился один человек и указал на Родди, который, не узнавая говорящего, невольно положил руку на Громобой, свой верный топор. — Спросите Макгристла! — выкрикнул человек. Родди Макгристл лучше кого бы то ни было разбирается в темных эльфах.

Сразу дюжина человек заговорили одновременно, приближаясь к Родди, словно какой-то бесформенный крутящийся ком. Рука Родди снова легла на Громобой, когда он пожимал руку человеку, севшему за стол напротив него.

— Ты ведь Макгристл, верно? — уважительно спросил этот человек.

— Может, и так, — спокойно ответил Родди, наслаждаясь всеобщим вниманием.

С тех пор, как обнаружили погибшую семью Тистлдаунов, люди ни разу так сильно не интересовались его мнением.

— Господи, — раздался откуда-то сзади недовольный голос. — Да что он знает о темных эльфах!

Под свирепым взглядом Родди кое-кто из стоявших рядом попятился, и он это заметил. Ему понравилось это ощущение — он снова почувствовал себя значительным и уважаемым.

— Дроу убил одного моего пса и оставил отметину на голове этого, прохрипел Родди и потрепал старого пса, показывая шрам. — Проклятый темный эльф наградил меня этим, — неторопливо сказал он, снимая капюшон и открывая лицо.

Обычно Родди прятал отвратительные шрамы, однако шепот и вздохи изумления из толпы оказались чрезвычайно приятны для несчастного охотника. Он повернул голову, выставляя на обозрение толпе свое лицо и в полной мере наслаждаясь реакцией.

— У него была черная кожа и белые волосы? — спросил толстый коротышка, тот самый, который начал пререкания возле бара, рассказав о своей встрече с темным эльфом.

— Так оно и должно быть, если перед тобой темный эльф, — раздраженно ответил Родди.

Человек победоносно оглядел присутствующих.

— Именно это я и пытаюсь им втолковать, — сказал он. — Они твердят, будто я видел просто грязного эльфа или, может быть, орка, но я-то знаю, что это был Дроу!

— Если ты видел Дроу, — угрюмо сказал Родди, взвешивая каждое слово, чтобы подчеркнуть его значимость, — ты сразу понимаешь, что видел Дроу. И ты не забудешь, что видел Дроу! А те, кто сомневаются в твоих словах, пусть пойдут и отыщут темного эльфа. Потом им придется вернуться и извиниться перед тобой.

— Ну так вот, я видел темного эльфа, — заявил толстяк. — Я устроил стоянку в Тайнолесье, к северу от деревушки Грюнвальд. Ночь показалась мне достаточно спокойной, и я немного перестарался с костром, потому что дул холодный ветер.

Вот тут-то и появился этот чужак, без всякого предупреждения, даже без единого слова!

Теперь все жадно прислушивались к нему, воспринимая его слова в новом свете после того, как изуродованный Дроу незнакомец подтвердил истинность этой истории.

— Я не услышал ни слова, ни крика птицы, вообще ничего! — продолжал толстяк. — Капюшон его плаща был низко надвинут, и это показалось мне подозрительным, поэтому я спросил: «Ты что здесь делаешь?» — «Ищу место, где мои товарищи и я могли бы разбить лагерь и заночевать», — ответил он так же спокойно, как вот ты сейчас. Это прозвучало вполне разумно, но капюшон меня все-таки смущал. «Тогда сними свой колпак, — сказал я ему. — Я не могу разговаривать с человеком, если не вижу его лица». Он с минуту раздумывал над моими словами, а затем медленно, очень медленно поднял руки вверх.

Тут толстяк театрально изобразил, как именно незнакомец сделал это, и оглядел толпу, чтобы удостовериться в том, что все внимательно слушают.

— Больше мне ничего и не требовалось видеть! — внезапно закричал он, и все отшатнулись в изумлении, хотя совсем недавно выслушали от него ту же самую историю. — Его руки оказались черными, как уголь, и тонкими, как у эльфа. Я тут же понял, хоть мне и самому непонятно каким образом, что передо мной Дроу. Дроу, говорю я вам, а тот, кто сомневается, пусть пойдет и найдет темного эльфа для себя!

Толстяк уставился на своих прежде недоверчивых слушателей, а Родди одобрительно кивнул.

— Кажется, в последнее время я слишком много слышу о темных эльфах, пробормотал охотник.

— А я слышал только об одном, — вмешался еще один человек. — Я имею в виду, до того, как мы заговорили с тобой и услышали о твоем бое. Получается два Дроу за шесть лет.

— Я и говорю, — мрачно заметил Родди, — по-моему, развелось слишком много темных…

Родди не удалось закончить фразу, потому что все сборище разразилось преувеличенно громким смехом. Охотнику показалось, что наступили старые добрые времена, когда все вокруг ловили каждое его слово.

Единственным, кто не смеялся, был толстяк, слишком взволнованный собственным рассказом о встрече с Дроу.

— И все-таки, — сказал он, стараясь побороть волнение, — когда я думаю об этих лиловых глазах, уставившихся на меня из-под капюшона, меня дрожь пробирает!

Улыбка Родди исчезла в мгновение ока.

— Лиловых глазах? — с трудом выдавил он.

Родди доводилось встречаться со множеством существ, обладающих теплочувствительным зрением, характерным для большинства обитателей Подземья, и он знал, что обычно такие глаза напоминают красные точки. В памяти Родди все еще жили воспоминания о лиловых глазах, глядящих на него, придавленного кленом.

Еще тогда он понял, что глаза такого странного оттенка являются редкостью даже среди темных эльфов.

Те, кто стоял ближе к Родди, прекратили смеяться, думая, что вопрос Родди является выражением сомнения в правдивости рассказа толстяка.

— Они были лиловыми, — настаивал толстопузый, хотя в его дрожащем голосе не чувствовалось большой уверенности.

Окружающие ждали, согласится с ним Родди или опровергнет, не зная, верить рассказчику или нет.

— А какое оружие было у этого Дроу? — мрачно спросил Родди, с угрожающим видом поднимаясь на ноги.

Толстяк на секунду задумался.

— Кривые клинки, — выпалил он.

— Сабли?

— Сабли, — согласился толстяк.

— А не назвал ли этот Дроу свое имя? — спросил Родди, и когда рассказчик замялся, Родди сгреб его за воротник и поднял над столом. — Дроу назвал свое имя? — повторил он, жарко дыша прямо в лицо толстяку.

— Ну... Это.... э-э, Дзир.

— Дзиррит?