— Мой дворфы слишком заняты плавкой металла, — объяснил Бренор. — Им некогда гоняться за всякими злодеями.

На самом деле Бренора нисколько не волновало, почему Родди так вцепился в этого Дроу, но рассказанная им история укрепила убеждение дворфа, что темного эльфа следует избегать, и в особенности его дочери. Бренор действительно мог помочь Родди отыскать Дроу и сделал бы это, скорее для того, чтобы избавить свою долину от них обоих, нежели из моральных соображений, но его останавливало явное отчаяние Кэтти-бри.

Родди безуспешно пытался скрыть ярость, стараясь найти какой-нибудь другой выход.

— Если бы тебе пришлось бежать, какой путь ты избрал бы, король Бренор? — спросил он. — Ты лучше кого бы то ни было знаешь эти горы, так сказал мне Кассиус. Где мне искать?

Бренор вдруг почувствовал, что ему нравится видеть этого неприятного человека расстроенным.

— Долина большая, — сказал он загадочно. — Дикие горы. Много нор.

После этого он надолго замолчал, покачивая головой.

С Родди слетела маска.

— Ты помогаешь Дроу убийце? — взревел он. — Можешь называть себя королем, но ты…

Бренор вскочил со своего каменного трона, и Родди предусмотрительно попятился назад, положив ладонь на рукоять Громобоя.

— У меня есть слово одного бродяги против слова другого бродяги! — рявкнул на него Бренор. — По-моему, ни один из них не лучше, и не хуже другого!

— Но не для Тистлдаунов! — вскричал в ответ Родди, а пес, чувствуя, что хозяин оскорблен, оскалил зубы и угрожающе зарычал.

Бренор с любопытством взглянул на странное желтое животное. Подходило время обеда, и пререкания пробудили в Бреноре зверский аппетит! Ему стало интересно: какова на вкус эта желтая тварь?

— Тебе больше нечего предложить мне? — спросил Родди.

— Я мог бы предложить тебе мой сапог, — огрызнулся Бренор.

Несколько хорошо вооруженных бойцов-дворфов придвинулись ближе, чтобы быть уверенными, что непредсказуемый человек не выкинет какую-нибудь глупость.

— Я мог бы угостить тебя ужином, — продолжал Бренор, — но от тебя слишком воняет, чтобы сажать тебя за мой стол, а ты не похож на любителя принимать ванны.

Родди дернул за поводок пса и ринулся прочь, гулко шлепая тяжелыми сапогами и с грохотом проламываясь сквозь каждую дверь на своем пути. По знаку Бренора четыре солдата проводили горца до выхода, во избежание неприятных происшествий. А оставшиеся в приемном зале дворфы хохотали и завывали от восторга, наслаждаясь тем, как их король обвел человека вокруг пальца.

Бренор заметил, что Кэтти-бри не разделяет всеобщего веселья, и решил, что знает почему. История Родди, правдивая или нет, породила сомнения в душе девочки.

— Итак, теперь ты получила, что хотела, — грубовато сказал Бренор, пытаясь вызвать ее на разговор. — Дроу — это убийца, которого ищут. Теперь тебе придется серьезно отнестись к моим предостережениям, девочка!

Губы Кэтти-бри исказила горькая усмешка. Дзирт не слишком много рассказывал ей о своей жизни на поверхности, но она все равно не могла поверить в то, что Дроу, которого она успела хорошо узнать, способен на убийство. Однако она не могла и отрицать очевидного: Дзирт был темным эльфом, и уже одно это служило для ее бывалого отца веским доводом в пользу Макгристла.

— Ты слышишь меня, девочка? — прорычал Бренор.

— Тебе нужно проучить их всех, — внезапно сказала Кэтти-бри. — Дроу, Кассиуса и этого отвратительного Родди Макгристла. Тебе нужно…

— Это не моя задача! — взревел Бренор, перебивая ее.

От этой гневной вспышки отца из ясных глаз Кэтти-бри брызнули слезы. Ей казалось, что весь мир перевернулся. Дзирт находился в опасности, и она не знала правду о его прошлом. И еще Кэтти-бри мучилась оттого, что отец, которого она любила и которым всю жизнь восхищалась, стал глух к зову справедливости.

В этот ужасный момент Кэтти-бри сделала единственную вещь, на какую способен одиннадцатилетний подросток в подобных обстоятельствах: она повернулась и убежала от Бренора.

Кэтти-бри и сама не знала, что собирается делать, когда вдруг обнаружила, что, вопреки обещанию, данному Бренору, бежит по нижним тропам Пирамиды Кельвина. Она не могла совладать с желанием прийти сюда, хотя ей было нечего сказать Дзирту, разве что предупредить о Родди Макгристле.

Девочке было трудно разобраться во всех своих тревогах, но, оказавшись перед Дроу, она поняла истинную причину своего поступка. Не ради Дзирта пришла она сюда (хотя и заботилась о его безопасности), а ради собственного душевного покоя.

— Ты никогда не рассказывал о Тистлдаунах из Мальдобара, — ледяным тоном произнесла она вместо приветствия.

Улыбка Дроу померкла. Лицо его помрачнело, и это ясно говорило о том, какую боль он испытывает.

Подумав, что Дзирт принимает обвинение в той трагедии и этим объясняется его расстройство, отчаявшаяся девочка отпрянула и хотела убежать. Но Дзирт удержал ее за плечо и притянул к себе. Он, конечно, пропал, если эта девочка, которая отнеслась к нему со всей душой, поверит в клевету.

— Я никого не убивал, — прошептал Дзирт в ухо рыдающей Кэтти-бри, — кроме чудовищ, зарезавших семью Тистлдаунов. Даю слово!

Затем он рассказал всю историю целиком и даже поведал о своем бегстве от отряда Дав Соколицы.

— И вот теперь я здесь, — сказал он в заключение, — чтобы забыть эту историю, хотя, клянусь, я никогда об этом не забуду!

— Я услышала два совершенно разных рассказа, — ответила Кэтти-бри. — Я имею в виду, твой и Макгристла.

— Макгристла? — ахнул Дзирт.

Он не видел угрюмого горца уже несколько лет и считал, что Родди остался в далеком прошлом.

— Он приходил сегодня, — объяснила Кэтти-бри. — Высокий человек с желтым псом. Он охотится за тобой.

Это подтверждение ошеломило Дзирта. «Неужели мне никогда не удастся убежать от прошлого? — подумал он. — Если нет, то как же я могу надеяться на чье-то понимание?»

— Макгристл сказал, что ты убил их, — продолжала Кэтти-бри.

— Сейчас у тебя есть только наши слова, — ответил Дзирт, — и никаких доказательств чьей-либо правоты.

Воцарилось долгое молчание.

— Мне этот отвратительный грубиян не понравился, — фыркнула Кэтти-бри и с трудом улыбнулась впервые после появления Макгристла.

Это свидетельство их дружбы потрясло Дзирта, однако он не мог забыть о нависшей беде. Если охотник настроит против него здешних обитателей, ему придется сражаться с Родди, а может быть, и с другими, — не такая уж трудная задача, учитывая его опыт. Есть и другой выход: снова бежать, вновь обретая в дороге свой дом.

— Что ты будешь делать? — спросила Кэтти-бри, почувствовав его отчаяние.

— Не бойся за меня, — успокоил девочку Дзирт и обнял ее в знак прощания. День подходит к концу. Возвращайся домой.

— Он найдет тебя, — мрачно сказала Кэтти-бри.

— Нет, — спокойно ответил Дзирт. — Во всяком случае, не так быстро. Со мной будет Гвенвивар, и нам удастся держать Макгристла на расстоянии до тех пор, пока я не решу, как лучше всего поступить. А теперь беги! Скоро наступит ночь, и вряд ли твоему отцу понравится, что ты здесь.

Напоминание о том, что ей снова предстоит встретиться с Бренором, заставило Кэтти-бри поторопиться. Она попрощалась с Дзиртом и побежала домой, но тут же опять подлетела к Дроу и обняла его. На обратном пути шаги ее были гораздо легче. Она не могла принимать решение за Дзирта, по крайней мере насколько она понимала, но неприятности Дроу казались ей незначительными по сравнению с собственным облегчением из-за того, что ее друг вовсе не был таким чудовищем, как его расписали.

Для Дзирта До'Урдена ночь обещала быть воистину темной. Он считал Макгристла чем-то давно забытым, однако теперь опасность была совсем рядом, и никто, кроме Кэтти-бри, не пришел к нему на помощь.

Он должен был снова выдержать удар в одиночку, если вообще намеревался выдержать его. Кроме Гвенвивар и сабель, союзников у него не было, да и сама перспектива сражения с Макгристлом, — независимо от того, победит он или будет поражен, — не привлекала его.