Днем все вскочили от жуткого, зловещего воя. Похватав оружие, мы бросились к дежурившему у входа Пауку, но тот беспечно бросив автомат, что-то делал у входа.

- Паук, что там? - спросил Васька.

- Ветер, -  не оборачиваясь, произнес Стас.

- В смысле ветер? - не понял Матвей.

Стас оглянулся и удивленно посмотрел на нас.

- Вы чего вскочили? - спросил он. - Просто поднялся ветер и начал задувать в нору. Вы что воя ветра испугались?

- Что ты там делаешь? - спросил я.

- Пытаюсь затянуть вход, а то этот вой с ума сводит, - уже серьезно доложил он и отодвинулся. В тусклом свете, лившемся сквозь светофильтры противогазов, мы увидели, что края тента аккуратно проколоты ножом и сейчас наш товарищ продевает в дырки шнурок, чтобы стянув его закрыть отверстие.

- Хорошо придумано, - похвалил я его, - продолжай. Остальным спать.

Вскоре гул практически стих, и я заснул.

В тот день нас ничто больше не побеспокоило, то ли ветер, гулявший по поверхности, не давал нас обнаружить, то ли эта местность была совсем пустынна. Несмотря на то, что я каждый раз при смене часового просыпался, открывая один глаз, я прекрасно выспался. На свою смену я встал полный сил и с ясной головой. «Эх, сейчас бы кружечку кофе» - подумалось мне. Но кофе, и так большой дефицит в современном мире, а в походе был вообще недоступен. Удовлетворившись водой из фляги, я присел сбоку от входа и принялся размышлять.

Что ждет нас на военной базе? Наверняка там есть хорошо укрепленное и укомплектованное бомбоубежище, а значит, люди там должны были выжить. Учитывая постоянные тренировки и дисциплину, наверняка выжили практически все. С женщинами и детьми, наверное, все не так хорошо. Скорее всего, жены и дети офицеров спаслись, военные наверняка заранее узнали о начавшейся войне и успели отправить за ними машины. Может, кто из окружающих поселков успел добежать-доехать. Итак, спустя почти двадцать пять лет, нас встретят бывшие рядовые, которым сейчас лет сорок пять, младшие офицеры в возрасте от сорока пяти до шестидесяти. Возможно, остался кто из старшего офицерского состава, которым перевалило за шестьдесят. Про детей я гадать не буду, но зная, как с этим делом обстоит в гражданских колониях, можно предположить, что их совсем немного.

Едем дальше. Если военные выжили в Катастрофе, а на военную часть наверняка упало гораздо больше боеприпаса, чем на города. Если пережили эти двадцать пять лет, как они встретят нас, чужаков? Наверняка настороженно, они вряд ли просто так отдадут нам что-то свое. Значит, придется торговаться, а что у нас есть? Разведанная дорога в метро? Хороший козырь, а если они знают ее? Хотя нет, не знают, они бы натолкнулись на племя РУДНовцев. Кстати, а почему в метро о них не знают, ведь это ближайшая к Москве часть. Кто-то из правительства или генштаба должен был знать, как с ними связаться и приказать прийти на помощь? Вариантов несколько, либо от базы осталась лишь воронка, либо руководство части отказалось выполнять приказ, ну или тупо связь была отрезана. Хотя при последних двух вариантах военные наверняка попытались бы разведать, что творится в Москве и выслать туда своих людей. А значит, они могут знать дорогу в метро и не побеспокоить «велосипедистов». Что у нас есть еще? Новые виды «чистых» продуктов? Неплохо. Что еще? Оружием и боеприпасами их не удивишь. Сохраненными знаниями? Библиотеками? Новыми знаниями об окружающем мире и мутах? Не знаю даже, нужно будет посмотреть, там решу, что предлагать.

В раздумьях моя смена пролетела незаметно, вскоре все проснулись и приготовились к выходу. Как всегда, вперед вышли близнецы, следом за ними выползли мы. У братьев, наших разведчиков, рюкзаки всегда были раза в два легче, чем у нас. Им требовалась скорость и маневр, ведь они первыми принимали на себя атаки противника. С появлением велосипедов и багажных сумок, которые мы сейчас ставили на место, наши спины изрядно разгрузились. В первую же остановку после получения подарка от Августа, мы перераспределили вещи. Все тяжелое и компактное лежало теперь в багажниках, а легкое и объемное в рюкзаках. А теперь, спустя двое суток, запасы провизии и воды поредели, и мы получили больший маневр. Что ж, остался последний переход, если нас ничто не задержит, к утру мы будем у ворот части. Будем надеяться, что мы найдем там то, что искали.

Крутить педали пришлось долго, дорога стала хуже, ее сильно размыло, поэтому очень часто приходилось слезать и перетаскивать велики через промоины на себе. К полуночи мы не проделали ещё и четверти намеченного пути. К счастью, дорога вскоре стала получше, мы опять разогнались и вот проезжая очередной поворот чуть не упали от неожиданности. На обочине бывшей трассы высился танк, нет, не так - ТАНК. Как пояснил Васька, это был Т-90 - лучший танк в мире.

- Ничего себе, громадина, - присвистнул Матвей.

- Такая машина сама по себе вызывает уважение, - пробормотал Стас, - а что будет, если он выстрелит?

- Ничего не будет, - сказал Ванька, - от цели уже совсем ничего не будет. Один выстрел и от шестилапа останутся только стейки хорошей прожарки.

- Хотел бы я на это посмотреть, - подал голос Олег.

- Может, и увидишь, - ответил тот, - вы конечно еще салаги, но за пару недель я научу вас азам и мы еще постреляем.

- Если найдем не настолько фонящую машину, - сказал я, проверяя ее дозиметром.

- Ерунда. Этот танк может работать в зоне ядерного взрыва, ему радиация не страшна. Лишь бы люки были задраены.

- А у этого открыты, - сообщил Пистон.

- И у остальных тоже, - добавил Патрон, залезший на броню.

Мы обошли танк и увидели за ним колонну из двадцати с лишним машин. У всех были откинуты люки.

- Что тут произошло? - удивленно произнес Васька. - Почему они покинули защищенные машины? Ведь судя по фону на броне, они подверглись довольно сильному облучению.

- Вот и мне интересно, - отозвался я.

Мы поехали вдоль колонны. Гигантские машины, проносившиеся мимо, внушали робость. Их хищные очертания наводили мысли о могуществе и несокрушимости. Но вот они стоят покинутые своими хозяевами и мелкие животные уже завели в них свои гнезда. Вскоре колонна скрылась за поворотом. Уже на подъезде к Алабино нашли несколько брошенных армейских грузовиков.

- Похоже, колонна выдвинулась из части в первые минуты нападения, - задумчиво произнес Ванька, - затем начали падать бомбы. Грузовики сопровождения бросили, а сами двинулись дальше. Но почему они не доехали до Москвы? Почему остановились и покинули машины?

- Похоже, ответы нужно искать в бомбоубежище дивизии, - сказал я и приказал двигаться дальше.

Уже светало, когда мы въехали в лес, раскинувшийся за руинами Алабино.

- Вот мы и на территории части, правда, раньше здесь никакого леса не...

- Стоять, иначе открываем огонь! - прервал Ваньку громкий приказ.

Дорогу нам преградило шесть человек в армейских костюмах радзащиты, бронежилетах и касках. Мы спешились, я приказал опустить оружие.

- Кто вы и что делаете на охраняемой территории?

- Мы жители метро, - немного соврал я. - Ищем выживших на территориях Москвы и области.

- И что много выжило? - гораздо оживленнее и, проявляя большой интерес, спросил голос.

- Не очень, - признался я, - но метро живо.

- Хорошо, - голос вновь обрел металлические нотки. - Приказываю бросить оружие и следовать за нами.

Я дал знак подчиниться и первым бросил на землю свой автомат. Остальные нехотя последовали моему примеру. Увидев это, двое из преградивших путь повернулись и пошли вперед, мы за ними, а оставшиеся солдаты за нами. Вскоре мы вышли на блокпост, там нас уже встречала огромная машина с кузовом в виде будки. Мы уселись на лавки вдоль бортов, следом за нами в машину забрались охранники. Они не проявляли агрессии, но не сомневаюсь, что сделай мы хоть одно неправильное движение, и из нас сделают решето.

Проехав не более получаса, мы остановились. Спрыгнув с кузова, мы оказались перед массивной гермодверью бомбоубежища.