- Парни, - начал я, - кажется, я знаю, что нам сделать в качестве выпускного задания.

- Давай уже, не томи, рассказывай, - попросил Олег.

- В этом деле много «если», но в случае успеха, у Анклава будет серьезный транспорт.

- Ух ты!

- Круто.

- А что за если?

- Ну, во-первых, прежде чем начать, мне нужно знать, кто идет со мной? Задание не согласовано, и нам за него в любом случае очень сильно попадет. А еще это будет очень опасный рейд, так как мы пойдем туда, куда никто из наших еще не ходил.

- Командир, - встал Матвей. - Я, наверное, отвечу за всех. Если ты еще раз усомнишься в нашей преданности, я тебе дам в морду, наплевав на всякую субординацию.

- Ша разговоры, - вмешался Васька, - ему нужны конкретные ответы. Я с тобой.

- Я тоже, - сказал Олег.

- И мы, - встряли Тоха и Жора.

- Я с тобой, командир, - произнес Матвей и уставился на Стаса.

- Чего смотришь? - оскалился он, - конечно, я с вами, не пропускать же такую вечеринку.

Матвей рассмеялся и похлопал товарища по спине.

- Ну, что ж, я очень рад, что мы единодушны, - сказал я, пожимая парням руки. - Второе «если» выглядит так: нам нужно добраться до одного человечка, у него есть нужная нам информация, его последнее место проживания нам известно, но неизвестно, где он сейчас и захочет ли он с нами разговаривать.

- Захочет, это я вам гарантирую, - произнес Матвей, демонстративно разминая пальцы.

- Но-но, - произнес я, - рукоприкладство отложим напоследок.

- Ладно-ладно, ты только свистни.

- В-третьих, как я и говорил, нам предстоит опаснейший рейд по Москве и Подмосковью. И, в-четвертых, вся эта затея, может оказаться дыркой от бублика, просто по тому, что места, в которое мы направимся, просто не существует.

- Да уж, перспектива... Ну да ладно, где наша не пропадала, - нарушил молчание Стас, - рассказывай детали.

Еще около часа мы обсуждали детали нашего рейда. Полчаса ушло на сборы. А вот затем я отозвал Седого, мне предстоял тяжелый разговор.

- Константин Петрович, - неуверенно начал я, - тут такое дело, до меня дошли слухи, что часть вещей моей семьи выставили на продажу. Мне очень нужно попасть на родную станцию и выкупить хоть что-то в память о родителях.

- Забудь, - отрезал Седой, - завтра мы выдвигаемся в сторону Анклава.

- Ну, поймите меня, - неожиданно для себя начал канючить я, - это последняя память о близких.

- Да не могу я тебя отпустить, нам выступать, график жесткий, - несколько сдал позиции Седой. - Самого я тебя отпускать не могу, да и домой, как ты доберешься?

- А я не один, моя группа будет со мной, - я показал на парней, те были в полной амуниции и помахивали стволами, - а в Анклав мы вернемся со следующей группой.

- Да мне твой дед голову отвернет.

- А Хохол приставит назад и скажет, что так и было, - вклинился неугомонный Васька.

- Вот именно, - посуровел Седой, - так что кончайте дурить.

Я зло зыркнул на Ваську глазами и тот испарился, как не было.

- Говорят, среди прочих вещей, продается семейный кулон, в нем фотографии родителей. У нас ведь нет ни одной карточки ни мамы, ни папы, вон младшие уже забывать начали как они выглядят.

- Серьезно? Блин, что же делать? Давай Григрьевича попросим, пусть кого отправит?

- Ага, и ему «левые» фотки втемяшат.

- Тоже верно. Как же поступить? Ведь не могу я вас отпустить.

- А я письмо напишу, расскажу все как есть, и скажу, что сам сбежал, а ты вроде как нашел его и ничего не знаешь.

- Ой, плохие у меня предчувствия, все же нитками белыми шито, - почти сдался Седой.

- В конце концов, я и так мог сбежать, только не хочу оскорблять тебя таким поступком.

Седой еще раз обернулся на парней, те всем своим видом выражали решительность и готовность довести задуманное до конца.

- Ладно, - сдался он, - помогать я вам не буду, но и мешать тоже. Сумеете уйти незамеченными - хорошо, не сумеете - спеленаю и передам в трибунал.

С этими словами он развернулся и решительным шагом ушел.

Как и договаривались, я оставил ему письмо для деда, в котором рассказывал о том, что собираюсь сделать, но без деталей. Очень надеюсь, что у Седого хватит такта не читать чужие письма, а если и не хватит, он все равно уже не сможет нас остановить. Вскоре мы уже шагали по тоннелю, гулкими шагами распугивая метрошных крыс.

Пройти охрану Профсоюзной, проблем не составило. Мы тупо сказали, что у нас задание от Колдуна, так звали моего деда в Метро. С другими станциями было посложнее. На Академической толкались шпионы всех фракций, выведывая секреты Анклава у всех, кто выходил из тоннеля. Мы заранее переоделись, и выглядели теперь как торговцы, только вместо товаров в наших рюкзаках лежало снаряжение. Что бы не вызывать подозрений, мы на каждой станции останавливались и торговали всякой мелочевкой. Всем интересующимся мы представлялись торговцами с Тульской и вскоре на нас перестали обращать внимания. Этот номер наверняка не прошел бы, если бы на Профсоюзную не устремлялось столько народу. Узнав, что жить теперь там стало чуть ли не лучше, чем в Полисе, многие пытались попасть на наш аванпост, но теперь на Профсоюзную не так просто было попасть. Мы брали только лучших из лучших, остальные - прикупив на толкучке перед первой заставой товаров, что купить можно было только здесь, отправлялись восвояси.

Вскоре мы в числе таких бедолаг вышли на кольцо. Устав от такого количества торгашей, двигающихся в обоих направлениях, таможенники только брали за проход, а поклажу проверяли выборочно и небрежно. Мы, уже изрядно извазюканные в тоннелях, сгорбились, а Олег даже подобрал палку, изображая хромого, не привлекли особого внимания солдат. Что бы еще больше замаскироваться, мы рассредоточились по очереди и, заплатив за проход, вскоре собрались на кольцевой. Опять же, опасаясь излишнего внимания, перекусить решили в тоннеле. Мы не стали дожидаться трамвая, многие торговцы не могли себе позволить кататься на них, все они шли по тоннелям пешком, постепенно рассеиваясь по радиальным веткам. Отойдя подальше от блокпоста, мы зашли в небольшое подсобное помещение и достали свои сухпаи.

- Фуух, - наконец выдохнул Матвей, - я даже и не думал, что будет так тяжело.

- Ха, это только начало, - начал хорохориться Васька, - мы вот с Митькой тут уже проходили.

- Да-да, мы это уже слышали, - усмехнулся Стас, и с грустью продолжил. - Но вы даже не догадываетесь, что бы с вами сделали Красные, узнав, что ксивы ваши поддельные. А в Рейхе у вас даже ксивы не спросили бы, сразу на принудительные работы или на виселицу как шпионов.

- Да кончай ты со своими баснями! Не был ты ни у Красных, ни в Рейхе, не верю я этим россказням! - вспылил обиженный Васька.

- Дело твое, - флегматично ответил Стас и, больше не обращая внимания на разговор, откинулся на рюкзак и закрыл глаза.

Васька еще некоторое время испепелял его взглядом, а затем сплюнул и последовал его примеру. Я дал парням полчаса отдыха, а затем разбудил и мы проследовали дальше. Дойдя до Добрыненской и аккуратно перейдя на Серпуховскую, вскоре уже шли в сторону Тульской. По ходу дороги мне все чаще бросались в глаза те или иные приметы. Вот коморка, из которой открывается лаз убежищу деда. Вот одна из его ловушек, что он ставил на Коршуна, она давно уже сломана и от нее остались только гнилые щепки. Как же давно это было, и как недавно. Коршун - хитрая, беспринципная, кровожадная сволочь, как же мне тогда хотелось вцепиться ему в горло, но не было у меня тогда сил. Зато теперь есть, и силы эти будут направлены на уничтожение таких уродов как Коршун. Только попадитесь мне, и мои глаза будут последним, что вы увидите в своей никчемной жизни.

Как же долго мы бежали по этому перегону в прошлый раз! Сейчас, идем спокойным шагом, а я и глазом моргнуть не успел, как вот он, свет «Тульской заставы» как они себя называли. С прискорбием, я узнал, что бывший начальник станции Сергей Сергеевич, спасший нас тогда от лап Коршуна, погиб в схватке с бандитами, пытавшимся ограбить станцию. Вместо него теперь командовал какой-то мерзкий типок со слюнявыми губами. Не успели мы подняться на станцию, как он призвал нас к себе в кабинет и принялся вымогать патроны за страховку наших жизней и имущества. Мы отказались, тогда он обозвал нас кретинами и выгнал, а через несколько минут к нам подошли несколько мрачных личностей.