Сигимир Енков, первый адмирал Флота Фенрилля, капитан крейсера «Гагарин», уверенно сошел с платформы и по грузовому трапу вслед за группой телохранителей спустился вниз. На нем была простая темно-голубая форма Флота безо всяких украшений — за исключением пары серебряных звезд да еще ордена Чанга, которым были отмечены его победы у Каллисто и на Нептуне. Он был без сенсомаски, не делая уступок политическому этикету, принятому в старой Солнечной системе. Оснований скрывать самого себя у него не было — пусть видят все.

Он поплыл вниз прямо за клином охранников. В воздухе висело странное ожидание. В его команде ощущалась неуверенность — они были обеспокоены и напряжены. Каждый из них был первоклассным бойцом, но космические пехотинцы привыкли чувствовать себя более уверенно под защитой брони. На открытом пространстве, без своих укрытий-панцирей и внешнего скелета они чувствовали себя голыми и непривычно уязвимыми.

Источник неуверенности телохранителей открыто взирал на них со всех сторон: рота фейнов, построенная повзводно, непринужденно и с откровенным любопытством рассматривала прибывших, шепотом обсуждая невиданное зрелище, несмотря на призывы нейликов к тишине.

«Так вот какие они, эти фейны, — подумалось Сигимиру. — Хоть увидеть их удалось наяву, во ПЛОТИ».

Его глаз моментально уловил различия в окрасе шкур и маркировке, затем внимание привлекло их сильно изношенное снаряжение, тусклый блеск истертого металла оружия, покрытые пылью и сажей портупеи. Лица их казались спокойными, привычными, хотя и вряд ли их можно было назвать по-парадному надутыми и непроницаемыми. Дисциплина и чувство строя наверняка были их второй натурой.

Это были прекрасные создания — высокие, красивые животные. Сигимиру вспомнились трансильванские мастифы, которых так любил председатель Вей. Трудно поверить, но он залюбовался. Ленты и голограммы не могли передать природу чужаков столь ярко и отчетливо.

Офицер — молодой человек в полевой форме — шагнул вперед и молодцевато отдал салют. К нему присоединились два фейна, один в бело-зеленой шапочке и без знаков различия. Другой, значительно превосходящий первого по размерам, все время стоял непосредственно за спиной молодого офицера.

Сигимир быстро прикинул в уме, как бы закончился для него поединок с подобной тварью. Конечно, он быстрее раза в два, наверняка намного прочнее, но вот как насчет силы? Вдруг подобный бой закончился бы не в его пользу?

У молодого человека вид гостей вызвал неприкрытое удивление и недоверие, прежде он наверняка ни разу не видел биоусовершенствованных космонавтов. Ну что же, надо дать им время, подумалось Сигимиру. К новым хозяевам нужно привыкнуть. Когда молодой человек отрапортовал ему, Сигимир спокойно и сдержанно ответил:

— Благодарю вас за теплый прием, командующий. От имени команды крейсера «Гагарин» и от себя лично должен сказать, что ваши солдаты произвели на меня незабываемое впечатление. Надеюсь теперь здесь, на новой должности, познакомиться с фейнами поближе.

С офицером-фейном он разговаривал на его собственном языке — приветствие он заучил заранее.

— Долгое время, — произнес он, — за многие световые годы отсюда я часто размышлял о том, кто же такие фейны Фенрилля. Теперь, когда нам удалось наконец-то встретиться, должен сказать, что я горд оказанной мне честью, и могу отметить, что ваши войска произвели на меня даже большее впечатление, чем я мог себе вообразить.

Нг Тунг был немало удивлен тем, что слышит речь адмирала на своем родном языке. Не так-то много людей знают его настолько хорошо, чтобы разговаривать. Он вежливо ответил адмиралу, не переставая удивляться внешнему виду новых людей.

Туловища их, внешне очень похожие на человеческие, были более вытянутыми, так что больше напоминали фейновские, однако мускулы конечностей были заметно туже у суставов, торс был уже, и в целом люди эти были выше, чем давно известный фейнам тип. Особенно сбивал с толку необычный кожный покров: полупрозрачный, но матовый и не совсем белый, так что под ним виднелись кровеносные сосуды, испещренный пятнышками красных узелков, образовывавших линии вдоль подбородка, у бровей и вокруг глаз.

Лица обрамляли сильно выдающиеся надбровные дуги и скулы — это были человеческие лица, но непривычно суровые, жесткие, без выражения, с узкими щелочками глаз, безгубыми ртами и крепко сжатыми клювообразными челюстями.

Тела новых людей были сверхъестественно напряжены. Опытный глаз Нг видел, как хорошо обучены они для боя, но различал и еще что-то, лежащее глубже, чем истерическая жажда битвы.

Когда адмирал подошел к конференц-холлу, телохранители встали по обе стороны от входа и замерли по стойке смирно. На командном пункте Лавин обернулся к Нг Тунгу:

— Ну так что, дружище, думаешь ты о новом адмирале?

Нг Тунг выразительно закатил желтые глаза; кисточки его ушей вздернулись вверх.

Шепот ужаса, пронесшийся над акриловым эллипсом стола, забавно порадовал Сиги-мира Енкова. После стольких лет соблюдения этикета, необходимости ходить в маске и сенсооблаке, скрывавших его космическую плоть от непривычной к подобным зрелищам элиты родной Системы, он был рад представившейся возможности показать свое собственное лицо и увидеть, как все содрогнулись.

Потребовалось немало времени, чтобы в зале вновь воцарилась тишина. Флер немало слышала о биоусовершенствованных космонавтах и прежде, но действительность превзошла все ожидания. Некоторое время она потрясение взирала, открыв рот, на красные пятнышки, белую кожу и выпирающий из-под нее крепкий остов, затем взяла себя в руки и огляделась. Посол Блейк представил собравшимся адмирала, и тот взял слово. Он не стал ни извиняться за опоздание, ни упоминать о шоке, вызванном его появлением.

Но Справедливая Фандан немедленно поставила все на свои места, решительно его перебив:

— Как уже отражено в протоколе встречи, мы выражаем протест против вашего опоздания. В протоколах было определено точное время прибытия. Несколько минут назад здесь уже были все без исключения. Мы хотим услышать ваши объяснения.

В зале повисла напряженная тишина. Енков был захвачен врасплох. Собравшиеся кипели от гнева, потрясая варварскими масками и шлемами, украшенными драгоценными камнями. Он бросил взгляд вниз, на посла Блейка. В средствах коммуникации произошла авария, что-то в водянистых глазах Блейка и его хилой плоти свидетельствовало о злоупотреблении функшуном. Не он ли был здесь слабым звеном?

— Разве вас не поставил в известность посол? Задержка прибытия была связана с непредвиденной проблемой при подходе к вспомогательному танкеру; в результате я опоздал в регидратационный танк… Но, посол Блейк, вы ведь были проинформированы заранее. Вы предупредили всех собравшихся?

Все глаза уставились на Блейка, который зачем-то изобразил дурацкую улыбку.

— Э-э-э, да, в самом деле… Вы отправили сообщение, которое мы получили сегодня утром. В нем был использован новый ключ. Мы не смогли расшифровать его и отправили повторный запрос, но вы к тому времени уже находились за радиогоризонтом.

Кожа похожей на пулю головы Енкова налилась кровью, лицо пересекли морщины.

— Ключ был направлен в ваш офис три стандартных временных периода назад, я лично распорядился об этом!

В адмиральском голосе отчетливо послышались очень неприятные отголоски.

Блейк скрючился, жадно глотая ртом воздух.

Сидящие за столом были ошеломлены. Флер просто окаменела. Посольство Мирового Правительства оказалось в абсолютно дурацком положении, расписавшись в своей полной некомпетентности. Она с болью и отвращением поняла, что код содержался в телеграмме с грифом наивысшей секретности, которую Блейк так и не показал ей вчера.

«Что, Андрей, так был занят, что даже для новых шифров времени не нашлось? Проклятый самодовольный дурак настолько погряз в фарамоле и функшуне, что даже не знает, какой сегодня день».