Флер и Армада для восстановления сил находились на обогащенной белками диете. Но когда пришел приказ эвакуироваться вниз по долине к базовому лагерю. Флер была еще слишком слаба, чтобы передвигаться самостоятельно, так что ее пришлось вынести из крепости на носилках. Армада шла рядом с ней. На щеках девушки вновь заиграл румянец, и она быстро восстанавливала вес. День был замечательный, и недолгий переход по залитой солнцем гряде, соединявшей громаду Треснувшей Скалы с остальным хребтом, показался Флер чудом. Виды были просто великолепные, несмотря на то что лишь изредка ей удавалось бросить взгляд сквозь плотные ряды людей и фейнов, торопливо снующих между крепостью и вертолетными площадками.

Лавина они видели лишь мельком, когда тот выскочил из кабины только что приземлившегося вертолета. Несмотря на ужасную занятость, он на секунду остановился возле ожидающих погрузки на борт Флер и Армады. Солнечные фильтры на шлеме он поднял, летный костюм промок от пота. Казалось, что он не переодевался и не брился уже суток двое, не меньше. И так оно и было. Организация упорядоченного отхода из Абзенской долины в глубокие леса была в смысле снабжения столь же сложной, как и сражение на два фронта.

Флер погрузили на вертолет. Армада и доктор Олантер сели рядом с ней. Заглянул Лавин, чтобы пожелать им удачи, помахал рукой и вернулся в водоворот решений и приказов. Лопасти набрали скорость, машина оторвалась от земли, крепость стала быстро уменьшаться в размерах, пока не превратилась в округлый белый гриб, примостившийся на склоне горы.

Уже в воздухе Армада, вооружившись иголкой и ниткой, принялась подгонять для Флер стандартную униформу Фанданов. Она ушила ее в талии и прикрепила пояс для оружия, а также принесла пару широкополых водозащитных шляп.

У Армады был небольшой ранец с абсолютно необходимыми вещами. В него она положила револьвер тридцать восьмого калибра и коробку патронов к нему, расческу и зубную щетку, дезинфекторы, шампунь, добавила семейную Библию Бутте, а также аудиоплеер с наушниками и комплектом музыкальных чипов. Музыкальные пристрастия Армады были простыми и делились на две непримиримые части. При чтении Библии или во время медитаций она предпочитала старинную органную музыку с Земли — религиозные произведения, особенно Иоганна Себастьяна Баха. В остальное время она слушала громкую ритмическую музыку, предпочитая стиль пульц.

Опустошив ганвиковский контейнер для фарамола, она проверила содержимое чипа с белой каймой и обнаружила в нем множество сложных химических формул. Самой Армаде в этой информации не было никакого проку, однако прирожденная бережливость Бутте заставила ее сохранить информацию, перебросив ее в основной банк данных. После этого она записала на чип мелодию в любимом стиле пульц.

Теперь у нее было целых шесть музыкальных чипов, а емкость нового, с белым краем, оказалась большей, чем у ее собственных голубых микросхем. Теперь можно будет записать новые мелодии, которые крутили коротковолновые станции, и блаженствовать — предстоявший им переход обещал быть невообразимо скучным. Только музыка могла помочь ей не свихнуться.

Она переложила фарамол в два маленьких контейнера, вырезанных из дерева джик в форме притаившихся ниббл. Один из них она отдала Флер, которая тут же вернула его обратно, заявив, что не хочет «этой дряни» рядом с собой.

Флер смотрела сквозь иллюминатор на проносящуюся под ними долину и внезапно ощутила, как будто все это уже было с ней однажды. Она снова летела в этом пыточном снаряде, пойманная в ловушку в середине неба. Затем странное чувство прошло, Флер, все еще дрожа, закрыла глаза и вспомнила, что жива. Они выбрались.

По крайней мере она надеялась, что выбрались.

Зал Заседаний Справедливой Фандан в Гато должен был поразить каждого, кто вступал под его огромные, как в кафедральном соборе, своды. Инженеры Фандана расширили основание естественной пещеры — одной из каскада карстовых известняковых пещер в Гато — и очистили большую часть ее поверхности от сталагмитов. Пол зала был отполирован, а свисающие со сводов сталактиты использовались сенсоинженером Справедливой для создания эффекта великолепия.

На этот раз сенсо было отключено, в зале находились лишь командиры долины Фандан, и они не сводили глаз с рельефной голограммы, расположенной перед Справедливой. Голограмма отображала северную часть бассейна реки Ирурупуп.

С кафедрального возвышения Справедливая обратилась к ним.

— Сравнив наши мнения, — заявила она, — мы пришли к пониманию одного факта — мы не можем сражаться с космическими пехотинцами, не уничтожив тем самым фейнов, Фейны — наш священный долг. Любой серьезный вред, причиненный им, любая угроза продолжению их рода могут навлечь на нас всех гнев самих Аризелей. Удар по нашей человеческой гордости мы выдержим. — Справедливая сверкающим взглядом обвела собравшихся — все знали, как велика гордость Фанданов. — И хотя всем нам больно, мы должны помнить, что у клана Фандан есть обязанности поважнее, чем забота о собственной гордости.

Сколь мрачным и зловещим показался собравшимся акцент на гордости — сейчас, когда молодому Прауду пришлось спасаться бегством, а старый Прауд упал духом!

— Мы всегда можем выйти из леса, и восстановить крепости, и завести новые гнезда. Но мы не сможем так же просто восстановить численность фейнов. Значит; мы должны изменить тактику и перейти к партизанской войне. Мы будем плавать в лесном океане, как рыбы плавают в море.

Справедливая сомкнула ладони и заговорила другим тоном:

— Однако действовать мы должны без промедления. После вчерашнего разрушения Башни Прауда флот больше не атаковал. Мы предприняли дипломатические усилия, чтобы продлить этот мораторий, однако нет никакой надежды, что он не будет нарушен ближе к полудню. Это значит, что уже сегодня ночью нужно перевезти из долин в базовые лагеря все, что удастся, все, что возможно. Завтра мы должны закончить эвакуацию и направить наших людей в леса. Как вам известно из предварительного инструктажа, группы адептов уже очищают для нас безопасные тропы, к тому же они будут идти во главе колонн во время марша, чтобы быть уверенными в установлении хороших отношений с вудвосами. А теперь, если нет важных вопросов, хочу пожелать вам всем спокойной ночи и попрощаться. До встречи на Вершинах Махра!

На обратном пути Лавин получил от древнего фейна в сером капюшоне записку. Его приглашали посетить Мать Справедливую в ее собственных покоях! Он быстро поднялся на пятьсот метров на вырубленном в скале лифте к апартаментам Справедливой, выходящим на северный склон. Выйдя из лифта, Лавин оказался перед круглой стальной дверью, медленно распахнувшейся при его приближении. За дверью находилась большая просторная комната, окрашенная в белое с зеленоватой отделкой; освещалась она сквозь стеклянную крышу естественным светом. Пол из полированного дерева был укрыт изящными ковриками, а стены украшали высокие панели с вышивкой, изображавшей различные моменты истории клана Фандан.

Повсюду в зале стояли охранники — люди и фейны. Один из них пригласил Лавина следовать за ним сквозь высокие двойные деревянные двери. Вслед за приземистым охранником Лавин прошел по спиралевидному коридору мимо рядов комнат с окнами, смотревшими на запад и на восток; на переднем плане виднелись широкие просторы долины Лютер. За ней кольцом, опоясывающим более низкую вершину Гато, располагались настоящие великаны — гора Фандан на юго-востоке, Олд-Сприк точно на востоке, гора Йеллоумэн и вершина Дэйн на севере и, наконец, высочайшая вершина — гора Бутте высотой более двадцати километров. Каждый гигант опирался на более низкие горы высотой менее десяти километров. Из Гато меньший пик виднелся точно посреди широкой долины Лютер, казалось, он находится на дне огромной чаши, стены которой снежные шапки окрасили в белый цвет.

Комнаты резко контрастировали между собой — некоторые были практически совершенно пустыми, другие заставлены роскошной мебелью, на стенах висели яркие картины и гобелены. Лавин мог сделать единственный вывод — Мать Справедливая использовала каждую из них, руководствуясь лишь собственным настроением, что настроения у нее постоянно сменяются и бывают исключительно прихотливы.