Вскоре они наткнулись на небольшие группы фейнов. Клиппс видела, что случилось с Родриком, и чувствовала, как в душе ее просыпается первобытный безотчетный страх, что было противно. Ей очень хотелось кого-нибудь убить, злость разгоралась ярко и сильно.

Пехотинцы открыли огонь, но фейны, словно лесные духи, растворились в джунглях.

Капрал Ле-Бланк вломился в заросли багровых глоб-глобов и опрокинулся в оранжевой вспышке противопехотной мины. Из зарослей открыли шквальный огонь, пули шлепали по лианам и громко рикошетили от боевых скафандров.

Клиппс получила в бок две обоймы и свалилась, гудя гироскопами. Когда ей все же удалось подняться на ноги, она все еще пыталась перевести дыхание. Клиппс повела свой отряд дальше, но уже осторожнее. Вокруг по-прежнему свистели пули, иногда ударяя в скафандр с такой силой, что он весь гудел.

Пехотинцы давно отстали от графика, и у некоторых патроны уже подходили к концу, когда им удалось наконец пробиться сквозь переплетения лиан и обнаружить фейновскую тропу. Теперь они могли значительно увеличить скорость, двигаясь большими прыжками.

За очередным поворотом они столкнулись с небольшой группой идущих по тропе людей в камуфляжной форме. После секундного замешательства девушка с огненными волосами выхватила пистолет и, направив его двумя руками, точно попала в визор лейтенанта Клиппс — у той голова качнулась назад от оглушающего удара. Ее спутники мгновенно рассеялись.

Пехотинцы бросились следом и догнали некоторых в кустах возле тропинки, потеряв остальных в непролазной чащобе. От Клиппс удирала девушка с рыжими волосами, та самая, которая сделала такой меткий выстрел; громко ругаясь, она застряла в зарослях глоб-глоба. Во второй раз Марион не сплоховала — она прыгнула, и девушка оказалась у нее прямо в руках. В то же мгновение Марион набросила ей на голову ловчую сеть. Резким рывком она затянула сетку и опрокинула девушку, затолкала ее в сеть и закинула сеть за плечо.

Взвод построился снова. У половины за плечами висели такие же свертки, откуда летела ругань беспомощных пленников. Взвод продолжил движение по заданному маршруту. Еще раз пехотинцам пришлось перепрыгнуть через группу массивных лесных тварей, вылезших из-под деревьев. Вскоре взвод добрался до точки сбора, имея за плечами с десяток пленных. Взвод потерял трех человек.

У других подразделений, собравшихся в точке сбора, тоже было что рассказать. Глубоко увязнув в погоне за неуловимыми солдатами-фейнами в зарослях лиан, они были раз за разом атакованы вудвосами. Многие никак не могли забыть крики товарищей, которых чудовища извлекли из скорлупы скафандров и бросили в широко разверстые рты. Уцелевшие с нездоровым блеском в глазах требовали отправить их с ближайшим шаттлом.

Как только пленные оказались на борту «Гагарина», их тут же изолировали в отдельных камерах и немедленно приступили к допросам. Однако среди них оказалось лишь пятеро заклинателей хитина, и те наотрез отказались сотрудничать. Армаду Бутте допросили. Ее волосы и взгляды сразу вызвали комментарии солдат. Как только личность ее была установлена, о ней доложили адмиралу Енкову. Он сразу же приказал доставить ее к нему.

Армада с пленением не смирилась. В лифте она пыталась ударить ногой в живот женщину-охранника, и ее пришлось усмирять силой. Во время борьбы с Армадой офицер мысленно поблагодарила своих создателей за избыточную физическую силу. Когда охраннице наконец удалось справиться с Армадой и связать ей руки за спиной, лицо было красным от напряжения и гнева не только у девушки.

Армаду пристегнули к креслу. Женщина-офицер вбросила ее личные вещи — рюкзак и оружие с боеприпасами, упакованными отдельно, и вышла.

— Успокойтесь, — усмехнулся адмирал, — бежать отсюда некуда, если только вы не захотите вернуться домой в шлюпке.

Армада вспыхнула.

— Ну перестаньте, перестаньте, — усмехнулся адмирал еще раз. — Я хотел встретиться именно с вами — до этого я имел счастье повстречаться со многими вашими горцами. Они посоветовали мне не упустить возможности пообщаться с вами. Рассказали они и о том, насколько вы дики, но умолчали о том, насколько красивы.

Армада плюнула в него, затем прошипела:

— Требую вернуть меня на поверхность. У вас нет никаких прав задерживать меня подобным образом.

Он улыбнулся ей, однако настроение его было не шутливым.

— Напротив, у меня все права. Это мой корабль, и с его помощью я взял на себя ответственность за целую Систему. И я могу удержать эту Систему под своей властью — вопреки чему угодно. Я здесь последний судья всех споров, и я здесь высшая власть. Собственно говоря, вы теперь живете на моей планете. Времена хитиновых королей миновали. Наступает эра императора.

Армада уставилась на него. Судя по всему, это был тот самый адмирал Енков, о котором рассказывала Флер.

— Те из вас, кто вовремя поймет, будут награждены землями и титулами. Вы, например, — если окажетесь полезны мне. В моих силах поставить вас выше Справедливой Фандан. Вы можете очень далеко пойти — но только если я позволю.

— Вы с ума сошли! Верните меня на землю! Каждая секунда за ее пределами — это нарушение моего обета. Вы не имеете права…

Енков прервал ее гневным жестом.

— Вы вернетесь очень скоро, если откажетесь сотрудничать.

— Тогда убейте меня, если этим вы мне угрожаете. Лучше погибнуть, чем служить вам или кому-нибудь похожему на вас. Вы даже не человек — вы носитель смерти, убийца деревьев, враг Фенрилля.

«Даже не человек» — отозвалось у него в ушах. Он подумал, не показать ли ей обратное, но подавил свою слабость. Позже можно будет себе позволить любую прихоть. А сейчас надо использовать каждое преимущество.

Адмирал снова улыбнулся, но глаза его лгали. Над ними подрагивали красные узелки.

— Что за чушь вы все несете — даже забавно! Я только что говорил со Справедливой Фандан.

Она умоляла меня пощадить деревья и начать переговоры о мире. Вам бы послушать ее причитания о погибших деревьях!

Он вышел из сенсомаски и наклонился к ящику, вытащил оттуда пакет с холодным питьем и припал к соломинке.

Армада посмотрела на танец красных узелков на его коже, на нечеловеческое кольцо мускулов на шее. Рот ее скривился в отвращении.

— Каким образом вам придали такой мерзкий вид?

Енков нахмурился.

— Да, вы меня ненавидите, — произнес он отвратительным голосом. — Все ненавидите, я знаю! Но вам не остановить меня на пути к победе. И меня ждет триумф, можете не сомневаться. Всей своей мощью я буду давить на ваш народ, и вам придется склониться и стать моими слугами.

— Это вы так говорите, но сперва вам придется разыскать их и вытащить под пыткой из заклинателей хитина их секреты — а все, что они скажут вам, будет заведомой ложью. Они лучшие в мире лгуны. И вам никогда не победить. Производство хитина замрет на годы, а тогда вашим хозяевам придется вас заменить.

Енков вынужден был признать, что она великолепна. Он уже почти решился послать к черту всякую дипломатию и силой овладеть ею. Можно это сделать прямо здесь. Но он оттолкнул эту мысль. Женщину придется отдать подонкам с Побережья, а свое он получит позже и без насилия.

— Тут-то вы и ошибаетесь, милочка. Задолго до того я склоню фейнов к благоразумию, им придется прийти за стол переговоров самим. Они откажутся от кланов, а это заставит заклинателей хитина подумать об условиях сдачи. Тогда и я проявлю великодушие.

Да, теперь он понял их секрет, сквозивший в полном отчаяния голосе Справедливой Фандан:

«Не вредите деревьям. Мы готовы вести переговоры любыми средствами, но только не трогайте больше деревьев».

— Да, — сказал Енков торжествующим голосом, — я раскрыл ваш маленький секрет. Это было нетрудно.

— Вы псих! Фейны ни за что не предадут нас! Енков расхохотался.

— Посмотрим, посмотрим.

Он приказал убрать ее вместе с перепачканным грязью рюкзаком, но пистолет оставил себе как сувенир. Когда ее увели, он позвонил в купол Вавилон Айре Ганвику.