Когда она остановилась, чтобы еще раз свериться со схемой вентиляции, то обнаружила, что ее бьет дрожь. Она осторожно сняла присоски и положила их рядом. Добраться сюда она смогла лишь благодаря долгой подготовке и тщательному плану. Теперь Армада Бутте свершит свою месть. Теперь они заплатят за боль и унижение, которые ей причинили.

Она знала, что находится под стояками, ведущими к помещениям четырнадцатого этажа с четными номерами. Заранее запомнив все расстояния, все изгибы и повороты воздуховодов, теперь она ползла к цели, почти не задумываясь.

Еще через пару минут она замерла в ожидании за небольшой вентиляционной решеткой, сквозь которую виднелся холодильник, стоящий в углу кухни. Места для маневра у Армады было очень мало, и чувство клаустрофобии, с которым она боролась с того самого момента, как пробралась в воздуховод, еще более усилилось. Выбраться обратно, извиваясь по тем же воздуховодам, было бы практически невозможно, но путь ее лежал вперед.

Армада осторожно просунула сквозь решетку крошечный стебелек микрофона; он не зарегистрировал ничего, кроме обычных звуков, раздающихся на кухне, и приглушенного воя движущегося лифта.

При помощи ювелирного лазера она прорезала углы решетки и втащила ее внутрь трубы, засунув под себя. Если бы удалось просунуть плечи в узкое отверстие, она могла бы опереться на холодильник, пока вытягивала бы остальную часть туловища. Чтобы пролезть в дыру, ей пришлось крепко вдавиться одним боком в стенку.

Вытянув руки вперед, она принялась выбираться из вентиляции.

Внезапно где-то неподалеку хлопнула открытая дверь, и на кухне послышались шаги. Армада застыла, но тут же принялась лихорадочно протискиваться обратно в трубу. Закрыть отверстие крышкой она уже не успела — дверь открылась, и в помещение вошла девушка с огромной шапкой курчавых волос, отливающих стальным цветом. Она направилась к холодильнику, открыла дверцу, достала две бутылки моки и тут же удалилась, даже не включив свет.

Армада прождала в кромешной мгле и невыносимой тесноте несколько мгновений. Значит, здесь появился новый сексуальный объект. Ничего вокруг не меняется — только секс-объекты сменяют друг друга. Эта мысль почему-то заставила ее улыбнуться. Что же, тем слаще будет месть.

Выбраться наружу оказалось гораздо труднее, чем казалось вначале. Плечи в дыру пролезли, но теперь застряли бедра. Пару секунд казалось, что она обречена так вот и застрять в проклятой дыре; мысль о том, что она попадет в лапы охранников, привела ее в такое неистовство, что откуда только взялись новые силы. Изогнувшись штопором, Армада стала выдавливаться вниз, к вожделенной свободе.

Наконец она плюхнулась на холодильник, словно рожденная домом, с ног до головы залитая потом, как родовыми водами. Зародыш мщения.

Еще через секунду Армада уже стояла на ногах, зажав в руке крошечный ювелирный лазер. Она чутко вслушалась в тишину, но никаких звуков не доносилось. Армада взглянула на часы — еще целый час до смены охранников. С тоской она подумала, что расписание охраны отпечаталось в ее памяти навечно. Забыть его она уже не сможет. По нечетным неделям дежурит Хорст, а Леко спит.

Армада бесшумно вышла в коридор и направилась к комнате отдыха охранников. Дверь Хорста была открыта — память ее не подвела. Затем она попробовала открыть дверь Леко, и та бесшумно скользнула в сторону. Непростительная ошибка для того, кого так ненавидят. Но, успела подумать она, у них слишком долго тянулась легкая жизнь, и они потеряли хватку.

Леко лежал в кровати, широко раскинувшись, и рот его был приоткрыт; он слегка похрапывал. Короткий проблеск луча лазера, с интенсивностью резки — и голова Леко наполовину отделилась от плеч. Тело подскочило вверх, затряслось в агонии и выгнулось дугой, разбрызгивая кровь по всей комнате. Так Леко и не узнал, где сон его перешел в смерть, а сумерки стали кромешной мглой.

У Армады будто камень с плеч свалился, но затем с легким испугом она заметила, что забрызгана кровью жертвы. Трудно было подумать, что ее окажется так много. Кровь была на кровати и на стене, большими пятнами запачкала ее костюм цвета хаки. Армада была готова то ли засмеяться, то ли закричать, и пришлось укусить руку до крови, чтобы привести себя в чувство.

Теперь она просто стала ждать Хорста, зная, что он должен зайти разбудить Леко за пару минут до сигнала смены караульных. Она еще помнила, как Леко жаловался своим грубым, брюзгливым голосом на частоту смен. Тогда Хорст, естественно, просто выволакивал ее из постели Леко за цепь и тащил в собственную… Ее решимость окрепла. Случайно глянув в зеркало, она вдруг увидела выражение, которого сроду не бывало на ее девятнадцатилетнем лице, и даже испугалась. Решимость страшная, неумолимая.

Наконец пришел Хорст, открыл дверь и вошел внутрь, не зажигая свет. Петли гибких мускулов, мягко свалившейся ему на плечи, он даже не увидел — она моментально обвила его глотку. Сперва он почувствовал что-то скользкое на шее и попытался схватить странный предмет рукой; та нащупала нечто скользкое и твердое. Хорст попытался разжать петлю своими огромными ручищами, но петля сдавливалась все туже и туже. Хрипя и задыхаясь, он попытался нащупать какой-нибудь предмет — поддеть невыносимо тугую петлю.

Он грохнулся на колени, судорожно пытаясь схватить ртом воздух, и в это мгновение из темноты появилась стройная фигурка, озаренная светом. Он увидел ее глаза, узнал их и вскрикнул бы — но ему уже больше не привелось кричать. Червь-силок не разжимал хватки еще долго после того, как жертва была мертва. Предоставленный сам себе, он обертывался вокруг тела и начинал процесс пищеварения.

Оставив Хорста умирать. Армада направилась через холл к палатам Ганвика. При ней была охранная карта Леко, открывавшая замки дверей во внутренние покои сенатора.

Ганвик полудремал, размышляя о новой эре всеобщего бессмертия, начало которой он мог объявить. Новое лекарство назовут в его честь; по крайней мере он может потребовать, чтобы вся последующая история именовалось Эрой Ганвика. Он будет править империей из множества планет, и все их обитатели станут его рабами. Его владычеству не будет конца в самом прямом смысле; он будет путешествовать по Галактике во главе всемогущего флота. Это будет настоящий Золотой Век! Сладко улыбнувшись от мыслей о собственном грядущем величии, он устроился поудобнее, чтобы заснуть.

Сайя смотрела видео — «Оллболл поздней ночью». Зрелище здоровенных мужиков, вымолачивающих друг друга в синтетические маты, одновременно отупляло и странным образом возбуждало. Сайя с ненавистью подумала о своем арендаторе. Хорошо хоть старая свинья заснула, так что в оральных утехах наступил перерыв. До завтра.

Форвард прорвался сквозь защитную линию Каугаров и был брошен на мат подсечкой и ударом. В действии наступила пауза, к форварду, ничком лежащему на поле, подбежали медики. Особенно Сайе нравилось, когда раненых было побольше.

Она не услышала, как Армада открыла дверь и проскользнула внутрь; даже когда та прокралась мимо и притаилась рядом со спящим сенатором — Сайя и тогда ничего не заметила. Армада поднесла шприц-тюбик к голой руке сенатора и обездвижила его, введя дозу нервно-паралитического вещества. Ганвик проснулся, и Армада ясно увидела в его глазах ужас, когда он узнал ее. Но доза была лошадиной, и сенатор мог шевельнуть лишь губами. Армада встала над ним и улыбнулась.

— Я же обещала тебе, что отплачу, грязный мерзавец, и сейчас я это сделаю. — Голос ее разорвал тишину, как удар кнута.

Сайя подпрыгнула на месте, завизжав от неожиданности.

— Ты кто?! — ошарашенно пробормотала она. Налетчица была очень красива, и сенатор, лежавший возле нее, казался вполне довольным. — Что происходит? Как ты попала сюда? Что тебе надо?

Девушка торжествующе улыбнулась и откинула прямые рыжие волоса от лица. Сайя обратила внимание на пятна крови, покрывавшие ее костюм.

— Скажем, я пришла сюда, чтобы возвратить старый должок. Отомстить.