Кроме мухоморов, других грибов он не знал и не отличал, поэтому собирал все подряд — лишь бы видно было, что пакет не пустой. Полкилометра зарастающего, песчаного просёлка по смешанному, потерявшему половину листвы и потому светлому лесу окончательно расслабили его, и когда он оказался перед глухими воротами, остановился и на миг забыл, зачем сюда пришёл.

Правда, всего на миг, поскольку на базе залаяли собаки, и Савватеев тотчас отступил в лес. До поры до времени он не хотел обнаруживать ни себя, ни начало операции, рассчитывая посмотреть со стороны за жизнью охотников, и, если понадобится, то не раскрываться вообще, пока не будет точной информации о Каймаке — живом или мёртвом. Иногда скрытое наблюдение за замкнутым, автономным объектом давало информации больше, чем допросы и прочие розыскные действия, — это если работать по горячим следам; что можно получить спустя тринадцать месяцев после предполагаемых событий, он не имел представления и надеялся только на случайность. Намного легче было отыскать в стане вероятного противника носителя гостайн, похитить его, выпотрошить, накачав спецсредствами, а потом привести в чувство и передать товарищам по службе для дальнейшей работы, чем, собственно, и должен был заниматься Савватеев.

Но «холодная» война благополучно была проиграна, а здесь, кажется, и похищать было некого…

Около часа он медленно и осторожно шёл по лесу вдоль сетчатого полутораметрового забора, держа в зоне видимости большую часть базы, и не обнаружил там никакого движения. Казалось, ни в двухэтажном новом теремке, ни в старом крестьянском доме, ни в хозяйственных постройках никого нет, и если бы не лай собак в вольере и крупной рыжей овчарки, бросающейся на сетку, то можно подумать, что база отчего-то вообще заброшена: вся территория, в том числе внутренняя дорога и даже просторная беседка, заросли травой, густой крапивой и лопухами выше изгороди. Протоптаны лишь узкие тропинки, ведущие от избы к калитке, выходящей на реку, к терему, вольеру и воротам.

По справке, полученной Мериным, охотничий клуб не закрывался, продолжал принимать иностранцев, а в межсезонье — городских рыбаков и просто состоятельных отдыхающих. Его владелец, уроженец этих мест, бывший прапорщик пограничного спецназа Ражный, вышедший на пенсию по ранению, получил льготы и практически не платил налогов, так что узнать даже приблизительный оборот оказалось невозможно. Однако, судя по тому, что все здания, постройки и двухкилометровый забор были возведены заново или отремонтированы, деньги тут крутились неплохие и бросать прибыльный бизнес просто так никто бы не стал. Тем паче прапорщик, хоть и с инвалидной, но нищенской пенсией.

Савватеев вышел к реке и тут увидел дюралевую лодку с мотором: нет, какая-то жизнь на базе теплилась, вот на причале торчит пучок удилищ, развешаны сети и кто-то недавно жёг на берегу костёр… Оглядевшись, он спустился к воде, и в этот момент пискнула рация.

— По направлению к базе движется человек с корзиной, — доложил оперативник по кличке Тарантул.

— Как выглядит? — спросил Савватеев.

— Пенсионного вида, — был ответ. — С клюкой и, похоже, инвалид. Ноги подогнуты как-то странно…

— Что в корзине?

— Не вижу… Наверно, грибы.

— Пропусти и тихонько иди за ним. Я его встречу, а ты оставайся в лесу.

Савватеев поднялся на берег и заспешил назад, к воротам, поскольку Тарантул держал под наблюдением дорогу. Он углубился в лес, чтоб остаться незамеченным с базы, если там кто-то оставался, и побежал спортивной рысью, однако через две минуты вызов повторился.

— На связи Финал! — отчего-то взволнованно произнёс опер. — Вижу человека, идёт в вашу сторону. На вид — лет за семьдесят, в руках палка и корзина.

— Погоди, ты где находишься? — Савватеев остановился.

— В квадрате четыре, на старой дороге к разрушенному мосту, — доложил опер. — По вашему указанию.

— Инвалид? С ногами у него все в порядке?

— Да вроде бы. Несёт пестерь и огромную корзину грибов…

С Финалом уже приходилось работать в Чечне, где они удачно выкрали полевого командира вместе с важными бумагами и видеоматериалами, поэтому Савватеев доверял ему более, чем остальным.

— Попробуй войти в контакт, — распорядился он. — Спроси, как да что, можно ли переночевать на базе, где водки купить. Будь попроще, молоти, что в голову придёт, но разузнай про гостей охотничьего клуба, которые приезжали прошлым летом.

— Понял. — Финал отключился.

Появление двух одинаковых стариков с корзинами, причём в одно и то же время возвращавшихся из леса, как-то смутно насторожило. Одного ещё можно было бы принять за сторожа, но почему здесь второй? Не дом престарелых все-таки — охотничья база для иностранцев…

До главных ворот оставалось метров сто, когда Савватеев увидел старика с корзиной, ковыляющего уже по территории базы — неужели опоздал и не успел перехватить?

Савватеев привстал и вскинул бинокль: старик поставил корзину на стол беседки, достал нож и начал чистить какие-то мелкие грибы.

Третий, что ли?!

Он хотел вызвать Финала, однако вовремя вспомнил, что тот, возможно, уже в контакте с объектом, а хоть и негромкий, писк рации может испортить дело. В это время в эфире объявился опер по кличке Коперник.

— Сейчас боец доложил, видит двух старух в третьем квадрате, — сообщил он, — с корзинами… Идут в сторону базы.

Офицеры-диверсанты были на связи у оперов и им подчинялись.

— Передай, пусть идут. Ничего не предпринимать.

— У одной, что помоложе, ружьё за плечами.

— Какое ружьё?

— Двустволка.

Коперник был любимчиком у Мерина, который считал его самым толковым. Однако Саватеев сразу же заподозрил, что бывший милиционер рекомендовал этого опера, чтобы иметь в группе своего человека.

Решение созрело мгновенно.

— Передай бойцу, пусть попугает немного, — приказал он. — Изобразит маньяка, погонится за ней… Посмотрим на реакцию.

— А если стрелять начнёт?

— Значит, у нас будут естественные потери. Коперник уловил язвительный тон и отключился.

Между тем солнце опустилось за реку и в течение нескольких минут скрылось в густых ивняках, отчего на этом берегу сразу стало сумеречно и холодно. Перебравшись поближе к воротам, Савватеев выбрал позицию на земляном отвале, чтоб видеть дорогу и территорию базы, устроился поудобнее и затаился с биноклем в руках.

Сначала пришёл дедок, которого вёл Тарантул, — худой, сутулый, и ноги уже не распрямляются в коленях, отчего походка напоминала пляску вприсядку. Он также вошёл в беседку и сразу же заговорил со стариком, что чистил грибы, при этом все время показывая рукой в лес. Несколько минут они что-то живо обсуждали, затем сели рядом и занялись грибами. В это время из лесу неожиданно появились две старухи, и Савватеев понял, что офицер Варана сработал хорошо, но нервы у местного населения оказались железными: стрельбы не последовало, ружьё по-прежнему висело за спиной, а вот корзин не было — вероятно, бросили в лесу.

У ворот они перешли на торопливый шаг, с ходу проскочили через калитку и устремились к беседке, где сразу же начался негромкий, но возбуждённый разговор. Один старик начал вроде бы успокаивать женщин, а другой воткнул нож и пляшущей походкой смело направился в лес, по их следам.

— На связи Финал, — послышалось в наушнике. — Входил в контакт с объектом. На базе живут грибники.

— Я это понял. О гостях что выяснил?

— Объект ничего не знает. Это пенсионеры из соседних деревень. Приходят сюда на неделю, подзаработать. Какой-то бизнесмен скупает у них опята целыми тоннами. Но шляпка должна быть не более одного сантиметра.

— Какая шляпка?

— Грибная.

— И что это значит?

— Наверное, европейское качество. В ресторанах подают потом.

— Ладно, оставайся на месте. Савватеев вызвал Коперника.

— Вроде все нормально, — безрадостно доложил тот. — Женщины бросили лукошки, убежали.

— Сейчас туда идёт старик, наверное, за корзинами. Пусть твой боец прикинется пьяным и наедет на него. Ты в это время подтянешься к ним, на разборку. Мне нужен скандал с местным населением.