— И так целый день, — объяснил он. — Страда…

— Интересно, — хрипловато сказал Савватеев. — Беспрерывный процесс…

— Только нынче, — пояснил профессор, работая бритвой. — На будущий год такого может и не быть.

— Это что, специальные удобрения?

— Обратите внимание на летние побеги деревьев. Они втрое больше обычных. И без всяких удобрений, естественный процесс.

— Отчего?

— Никто не знает… Я писал в газеты, к биологам обращался — никому не интересно.

— Может, от падения метеорита?

— Не исключено… Местные жители отслеживают этот феномен много лет. Есть воздействие радиоактивности, но говорят, и до войны так же было. И без метеоритов…

— А зачем поляну вспахали?

— Какую поляну?

— Где метеорит упал.

— Баруздин пашет… Весной посеют овёс с горохом. Подкормочная площадка…

— Вокруг заброшенных полей полно, а он полянки пашет…

Прокофьев на секунду оторвался от пня, поправил очки — разглядывал.

— Зверь боится больших полей, — сказал он, уже орудуя бритвой. — Он любит закрытые площадки. Чтобы раз — и в лес. И для охотников удобнее. Сел на лабаз, и все как на ладони…

— Вы охотник?

— Исключительно по грибам. В этом году повезло, — он вдруг обречённо вздохнул. — Что на будущий?.. Вы случайно собаку не видели? Рыжая немецкая овчарка?

Вот кто был владельцем застреленной во время захвата базы собаки…

— Нет, не видел, — проговорил в сторону Савватеев.

— Тоже была кормилица… Убили, наверное, эти, а говорят — убежала.

— Кто?

— Бандиты… На трех машинах приехали, местных пенсионеров в заложники взяли. Тут такое было!…

Этот профессор принимал их за бандитов, и Савватееву вдруг стало обидно:

— Почему вы так решили? Сразу бандиты…

— Они и раньше приезжали, стреляли…

— Охотники тоже стреляют…

— Эти, определённо, бандиты. И по внешнему виду… Но сейчас милиция приехала, прокуратура… Разберутся.

— А что бандитам нужно?

— Хозяина ищут… А вернее, его клады. Ходят с миноискателями, копают…

— Клады? Хозяин клады прятал?

Старик как-то виновато замолк, тревожно обернулся, и бритва затряслась в его руке:

— Простите… Вы кто?

— Я как раз из милиции, — Савватеев махнул удостоверением. — Все в порядке, не волнуйтесь…

— Значит, вы всех арестовали?

— Кого — всех?

— Егерей.

— Егерей арестовали.

— А как же база теперь? Растащат ведь все!.. И собаки! Кто станет кормить собак?

— Пусть об этом позаботится хозяин.

— Хозяин… Нет же хозяина!

— А вы его хорошо знали?

Прокофьев спустился на землю, сложил и спрятал бритву:

— Это был достойный человек, всегда готовый помочь людям. Я благодарен Вячеславу Сергеевичу…

— Почему был?

— У меня есть подозрение… И хорошо, если ошибаюсь!.. Его нет в нашем мире.

— Разве он не уехал за рубеж?

— Никогда и не собирался, — горестно заговорил старик. — В последний раз он был у меня в конце сентября. Деньги привёз, четыреста долларов и ещё девятнадцать тысяч нашими. Для меня это очень большая сумма… Доллары он стал отдавать мне в качестве платы за службу Люты, а наши деньги попросил передать Миле…

— Люта, это кто?

— Моя собака, овчарка. Она охраняла базу…

— А Миля?

— Это женщина… Молодая женщина, которая живёт в лесу.

— Милитина Львовна Скоблина?

— Не знаю полного имени. Все зовут просто Миля… Я нашёл её и передал. Она ещё никак не хотела брать… И я не хотел столько много! Но Вячеслав Сергеевич сказал, это плата за будущие годы… А Люта исчезла. Кто будет охранять базу?..

— Он сказал, уезжает на несколько лет?

— Он ничего не сказал… Но я понял, что больше никогда сюда не вернётся. Такое чувство, будто заехал попрощаться.

— С чего вы взяли, что его нет в живых?

— Я не говорил, что нет в живых, — строго заметил Прокофьев. — Я сказал, нет в нашем мире.

— То есть он может находиться в другом мире? Профессор взглянул с пытливой насторожённостью, словно проверял, поймут его или нет:

— Может…

— И что это за мир? Параллельный?

— Полагаю, вполне реальный, — серьёзно ответил профессор и снял очки. — Но более ничего конкретного сказать не могу. Все это лишь мои догадки, предположения… Единственное, в чем уверен, так это в том, что Вячеслав Сергеевич человек необычный.

— Это как понимать?

— Трудно объяснить… чтобы не ввести в заблуждение. За ним тянется слава колдуна. Вы верите в колдунов?

— Не верю…

— Я тоже. А такая слава имеет место… Но благородного колдуна, белого, как сейчас говорят.

— Что он такое совершил?

— К примеру, оживил мёртвую, — не сразу сказал Прокофьев. — Эту самую Милю. Есть свидетели и даже медицинское заключение о смерти. Я лично разговаривал с доктором… Вячеслав Сергеевич каким-то образом реанимировал её спустя восемь часов после того, как была константирована смерть.

— Вы же понимаете, это невозможно…

— Разумеется. Необратимые процессы… Они и произошли. Нет, так она выглядит совершенно нормальной, не подумаешь… Но играет в куклы.

— Как же дети? Новое человечество?..

— Это куклы… Четыре деревянные куклы, завёрнутые в пелёнки. Ждёт своего воскресителя, надеется, он сможет оживить дерево. Она и деньгито взяла, когда я сказал, что это волшебные деньги, заряженные самим Вячеславом Сергеевичем.

Смущённый и обескураженный его словами, Савватеев растерянно замолчал, а профессор, решив, что вопросы закончились, утвердил лестницу и полез резать новый, успевший нарасти слой грибов.

— Вы что-то говорили о кладах! — вспомнил Савватеев.

— Вот это относится к области домыслов, — уверенно заявил профессор. — Деревенские сплетни… Но бандиты верят, ищут…

Он говорил что-то ещё, но в ухе Савватеева заскворчал торопливый, возбуждённый голос Финала:

— Двадцать минут назад пассажир попросился на прогулку, — доложил он. — Я не пустил, запер дверь снаружи и отнял ключ. Он вытащил раму окна и выпрыгнул со второго этажа! С чемоданом! Я сейчас только обнаружил!..

Савватеев махнул Прокофьеву и побежал на дорогу.

— В какую сторону ушёл? — спросил он на ходу Финала. — Примерное направление?

— Неизвестно!..

— Спроси у милиции!

— Спрашивал — никто не видел…

— Прочеши лес возле базы! — приказал Савватеев. — Он пьяный, далеко не уйдёт.

— Двадцать минут назад я видел его совершенно трезвым, — был ответ. — По всем признакам…

Выговаривать Финалу не имело смысла, похоже, мистер Твистер, изображая опьянение и озабоченность за североамериканский континент, ждал лишь подходящей минуты, чтобы уйти, и Савватеев этого не почувствовал. Он связался с Вараном, после чего поставил задачу представителю ФСБ, чтобы тот подключил на розыски милицию, бывшую в оцеплении, однако все это сразу же показалось обыкновенной авральной суетой.

А через четверть часа его и с собаками было не найти, поскольку вдруг разом и густо повалил снег— первый в этом году…

Оторвал его от тяжких размышлений «снежный человек». Он пришёл на рассвете, когда на востоке разгоралась по-зимнему тусклая заря и дымный столб от невидимого пожара почти развеялся. Ражный скинул ботинки, встал босым на снег, однако соперник разуваться не спешил и пуховую куртку, надетую поверх рубахи, не снял. Хмуро посмотрел на снежную целину поляны, на зарево, потёр красные уши:

— Слушай, Ражный… Тебе она нравится?

— Кто? — спросил он, хотя знал, о ком речь.

— Кукушка?

— Она больше не кукушка.

— Ах, да… Ну, хорошо, Дарья! Из вашего ловчего рода Матеры…

— Она моя избранная и названая невеста, — Ражный взлетел нетопырём.

— Достойный ответ, — похвалил нарушитель госграниц. — Но ты серьёзно хочешь взять её? Или чтобы избавиться от сиротства? Скажи честно?

Сыч источал странное, никогда не виданное зеленовато-бурое свечение с синими сполохами, расположенными по кругу так, словно был в некоем ореоле или плотном коконе. Что это может означать, Ражный не мог понять: то ли невероятную силу, замкнутую на самом себе, как у всякого индивидуалиста, то ли неспособность получать энергию извне. То есть был отрезан от всех иных природных сил — земли, солнца, воздуха и деревьев.