Под ложечкой у меня что-то резко сжимается… ко мне, ко мне…

… я смотрю на Сломанную Девочку и поспешно отворачиваюсь. Вижу, что подходит Джо. Опускается на траву по другую сторону от тела Рэйлин. В его глазах мудреца-шута сочувствие.

– Жаль, что так кончилось, – говорит он.

Я снова открываю рот, но голос не возвращается, так что приходится медленно кивнуть. Я слежу за его пальцами. Он сворачивает сигарету, закуривает, вдыхает дым и выпускает голубовато-серую струйку. Предлагает мне, но я мотаю головой.

– Нам надо вернуться в реабилитацию, – говорит он. – Все здорово беспокоятся.

Мой взгляд падает на лицо Рэйлин. Измазанными в крови пальцами я закрываю ей глаза: один, потом другой. На веках у нее остаются красные пятна – как индейская боевая раскраска. Я прокашливаюсь и наконец обретаю власть над своим голосом.

– К чертям реабилитацию! – бросаю я.

Он, кажется, собирается возразить, потом кивает.

– Ну да, – говорит он. – Нам кажется, что мы уже от всего вылечились, да?

– Это несправедливо, – возражаю я, – и ты это знаешь.

– Пожалуй. Хотя чем дольше твой сонный дух отделен от тела, тем труднее будет потом. Тебе придется расплачиваться за все это, Джилли.

Я качаю головой:

– За многое придется расплачиваться.

– Я не о том, что случилось здесь.

– Все равно, – говорю я, – это случилось, верно? Моя сестра умерла. По-моему, я почти достучалась до нее, и тут она умерла. Я с ней целую вечность не виделась, а теперь уже никогда не удастся по-настоящему ее узнать.

– Было бы что узнавать! – доносится новый голос. Я поднимаю голову и вижу, что в расселине вдруг стало тесно. Нанабозхо я узнаю – встречалась с ним в Большом лесу. Второй, в черной шляпе, – тот, что заговорил, – мне незнаком, но по рассказам Джо я догадываюсь, что его зовут Джек Вертопрах. Тоже из псовых.

Они, похоже, возникли из пустоты – меня это не удивляет, потому что я уже достаточно насмотрелась Народа, но питбулю, сопровождающему Джо, это явно не нравится. Из его груди рвется глухой рык. На самом деле я уже некоторое время слышала его краем уха, с тех пор как появились псовые, но до сознания он не доходил.

Джо поворачивается к собаке и бормочет:

– Все в порядке.

Ничего не в порядке. Какой же это порядок? Потом я вспоминаю, что сказал Вертопрах.

– Тебе, может, и нечего было бы узнавать, – говорю я, – а для меня в этом было все.

– Ох, ради бога! Скажи еще, она была святая!

– Джек! – предостерегающе окликает его Джо. Но Джек Вертопрах его не замечает.

– Она убивала наших родственников, – говорит он. – И знаешь зачем? Чтоб купаться в их крови. Помолодеть. Они пьянели от крови – она и ее стая.

Я поднимаю взгляд на Джо, и он неохотно кивает.

– Она много убивала, – говорит он. – Мы уже довольно давно охотимся за ней и ее волчицами. Когда начинали, еще не знали, кто она такая. Знали только, что ее надо остановить. Так или иначе положить конец убийствам.

Он говорит мягко, негромко, стараясь смягчить удар, успокоить меня. Хотя, мне кажется, он старается не только для меня, но и для Джека.

– Она была моей сестрой, – говорю я.

– Но она творила зло.

– Мне все равно. – Я снова смотрю на Джека. – Разве ты знаешь, через что ей пришлось пройти в детстве?

– И знать не хочу! – огрызается Джек. – По-твоему, это оправдание? С тобой плохо обошлись, и это дает тебе право делать что вздумается с другими?

– Нет, но…

– Джо говорил, вам обеим трудно пришлось, – перебивает меня Джек. – Ну скажи-ка мне, почему ты устояла, а она нет?

– И я могла пойти по той же дорожке, что она, – говорю я ему. – Просто мне помогли, нашлись люди, которые вытащили меня из канавы и показали, что есть другие пути. А у нее только и была эта психопатка с пистолетом.

– Чушь! Просто она такой уродилась.

Я встаю. Мне хочется схватить его своими измазанными в крови руками за глотку и придушить.

– Никто не рождается плохим! – произношу я звенящим от ярости голосом.

– Она и тебя собиралась убить, – говорит он.

– Это… это еще неизвестно.

Но здесь я теряю почву под ногами. Не знаю, зачем Рэйлин притащила меня сюда. Я не забыла ненависти в ее волчьих глазах. Не забыла уничтоженных ею картин – она наверняка нарочно выбрала те, что были мне дороже всего. Не знаю, дошла бы она до убийства, но причинить мне боль хотела, это точно.

– Ну а я уверен, – говорит Джек.

– Убирайтесь отсюда! – приказываю я. – Добились, чего хотели. Моя сестра умерла, в стране снов теперь все будет хорошо, так почему бы вам не оставить нас в покое?

Довольно долго Джек молчит. Мне кажется, он уже собирается повернуться и уйти, но тут все снова меняется.

Тоби слышал голоса, доносившиеся из расселины, и последние несколько шагов крался на цыпочках. Пристроившись за упавшим стволом над обрывом, он осторожно заглянул вниз и поспешно спрятал голову. Псовые. Двое… нет, трое. Слишком много. Сердце, и без того колотившееся в груди после долгого бега, застучало еще чаще.

Он с трудом проглотил сухой комок в горле, не смея шевельнуться. Но чем дольше прислушивался, тем яснее понимал, что прятаться больше нельзя. Сонный дух Джилли был слишком слаб, чтобы справиться с такой толпой Народа. Хотя свет в ней горел все так же ярко. Душа Большого леса была на ее стороне – наверняка. Разве ей не позволено было сорвать те веточки? Если ее дух соединится с телом и исцелит его, тогда у нее, цельной и сильной, еще есть шанс.

И он заставил себя выпрямиться. Сжимая в руках венок вербены, в котором среди синих цветков и благоуханных листьев были вплетены молочные головки деревея и единственная веточка волшебного дерева Большого леса, он шагнул к обрыву и начал спускаться в расселину.

Ньюфорд

Софи вздохнула. Эта ночь напоминала то, как они сидели вокруг Джилли, лежавшей в коме, только сейчас их было меньше. И на постели не было бесчувственного тела. Они ждали в коридоре корпуса реабилитации, откуда исчезла Джилли. Софи, Венди и Касси сидели на полу рядком: она с Венди – поджав колени к груди, Касси – вытянув ноги и скрестив их в лодыжках. Лу с трудом оправился от шока, пережитого при виде Касси и Венди, возвратившихся в коридор сквозь ту же стену, за которой скрылись немногим раньше, и коротал время, расхаживая взад и вперед, пока не появилась Анжела. Теперь эти двое стояли, тихонько переговариваясь, в конце коридора.

Софи взглянула в их сторону. Для Джилли эта пара была вроде разведенных родителей. Лу забрал ее с улицы и привел к своей подруге, которая заставила девочку пройти программу детоксикации, помогла окончить школу и поступить в университет.

Теперь Джилли общалась с ними как с друзьями, но в первые годы они стали для нее приемными родителями – какими те и должны быть.

После их разрыва Джилли признавалась Софи, что чувствует себя ребенком, выбитым из колеи после родительского развода. Она любила обоих и знала, что они любят друг друга, – тем труднее было принять их горький разрыв. И Джилли преследовал детский комплекс вины. Правда, она лично была ни при чем, но все же причиной разрыва был разный подход к таким клиентам Анжелы, как Джилли.

Впрочем, сегодня, как и в ту первую ночь, оба отложили на время свои разногласия. Тревога и печаль объединили их.

Софи созвала бы и остальных друзей Джилли, но она не знала, что им сказать. Сама она теперь способна была допустить возможность того, что две женщины, проникнув в здание, унесли Джилли в страну снов сквозь стену, но убеждать в этом других – кроме разве что Кристи и профессора – казалось ей непосильной задачей.

Лучше подождать, говорила она себе. Пережить ночь. Касси уверяла, что Джо с друзьями сумеют выручить Джилли, так что надо было просто держаться. В любую минуту мог вернуться Джо с Джилли на руках, и тогда Джилли все объяснит сама, в обычном своем легкомысленном стиле.