Все два дня, что Фаолан провел на мысе, бушевала снежная буря, но на вторую ночь снег пошел медленнее. Ветер утих, и каждая снежинка казалась драгоценным камешком, сияющим в темной ночи. Великий Звездный Волк только что вышел из своего зимнего логова на другой стороне земли и появился на востоке вместе с лестницей, ведущей к Пещере Душ. Все время, пока Фаолан сооружал друмлин, он выл. Это был глаффлинг – вой тоски и печали. Но, поместив последнюю кость на вершину, он поднял голову и увидел нечто поразительное. В небе висела дымка – дух скончавшейся Мораг, а чуть подальше, у основания звездной лестницы, находилось облачко побольше. Оно полетело вслед за душой его первой матери. Это была его вторая мать и кормилица, Гром-Сердце! Наконец-то она вспрыгнула на небо со своего друмлина на берегу реки! Наконец-то она покинула землю. Он благополучно возмужал, и теперь она могла спокойно наблюдать за ним с высоты Урсуланы!

В глаффлинге появились радостные нотки, Фаолан завыл еще громче. Как часто он смотрел на спиральные линии на своей лапе и думал, что они – отражение чего-то большего, отражение какого-то мирового порядка и гармонии, наблюдаемой в бесконечном движении звезд! Звезды тоже были частью целого, вращаясь вокруг земли в едином ритме. Обо всем этом Фаолан и старался поведать в своем вое.

Сарк и Гвиннет, ожидавшие его лигах в двух от мыса, переглянулись.

– О чем он поет? – спросила масковая сипуха.

– Об Урсулане, Пещере Душ. Два неба едины, – ответила волчица.

И так говорил Фаолан, волк Стражи Кольца Священных вулканов.