Надо поговорить с ней, твердо решил Келдер. Поговорить наедине, а не в обеденном зале, где полным-полно народу и рядом постоянно снуют слуги.

Наконец юношу осенило, и он попросил у Валдера фонарь.

— Пойдем на вершину холма, — предложил он Ирит. — Полюбуемся рекой. Взошли обе луны. Тебе понравится.

Думала она долго.

— Хорошо.

Вместе, не произнося ни слова, они поднялись на холм, отделяющий гостиницу от реки, и сели на траву. Вечер выдался теплым. Вода переливалась золотисто-розовым светом. Молчание затянулось.

— Спасибо, что излечила Эздрела, — наконец не выдержал Келдер.

— Это не его вина, — ответила Ирит.

Юноша еще старался понять смысл ее слов, когда ночь прорезал леденящий кровь вопль. Оба вздрогнули. На мгновение замолчали даже цикады.

— Что это? — спросила Ирит.

— Не знаю, — ответил Келдер. — По-моему, кричали в гостинице.

Он обернулся.

— ГДЕ ОНА? — проревел мужской голос. — ГДЕ ЭТА СУКА?

— Эздрел, — прошептала Ирит. — Видать, он зол на меня.

Келдер не задумывался, как поведет себя Эздрел, когда развеются чары. А повел он себя естественно: озверел. Заклинание защищало себя, не позволяя Эздрелу хоть в чем-то укорить Ирит. Теперь его сняли, и злость, накопившаяся за сорок четыре года, разом выплеснулась наружу.

И, разумеется, на Ирит.

Келдер посмотрел в сторону гостиницы. На дороге был ясно виден силуэт мужчины, потрясающего кулаком.

— ИРИТ! — неслось в темноту. — Я ТЕБЯ НАЙДУ И УБЬЮ, ГЛУПОЕ МАЛЕНЬКОЕ ЧУДОВИЩЕ!

— Что нам делать? — Ирит обхватила ногу Келдера.

— Не знаю.

Фигура у гостиницы поворачивалась, наконец взгляд Эздрела устремился на холм. До Келдера внезапно дошло, что его силуэт четко выделяется на фоне ночного неба, а Эздрел в своих бедах может обвинить не только Ирит, но и его, пусть даже не имея на то никаких оснований.

Эздрел его заметил.

— ИРИТ!

Келдер и предположить не мог, что его примут за девушку.

— Пошли отсюда.

Он поднял Летунью на ноги и увлек вниз по склону, к реке, подальше от разбушевавшегося старика.

Эздрел же, увидев, что фигура на вершине холма исчезла, уже не сомневался, что это Ирит, и бросился вдогонку.

— Я угробил всю жизнь, разыскивая тебя, паршивая сучка, — кричал он на бегу, — так что на этот раз, клянусь богами, я тебя отловлю!

Ирит и Келдер в панике чуть ли не кубарем катились по склону. Келдер, однако, крепко держал девушку за руку. Четверо солдат, собиравшие плату за проход, повернулись, дабы разобраться, по какому поводу шум, поэтому он потянул Ирит в сторону от моста, забыв, что там нет ничего, кроме крутого откоса.

— Келдер, — выдохнула Ирит. — Келдер, пусти меня!

Юноша поскользнулся на мокрой от росы траве, и Ирит вырвала руку. Повернулась и увидела Эздрела, с невероятной для его возраста скоростью бегущего следом за ними.

Она в страхе пискнула, застыла, а потом исчезла, чтобы мгновением позже птичкой взмыть в небо.

Еще через несколько секунд Эздрел пронесся по тому месту, где стояла Ирит, и, не в силах остановиться, свалился в реку.

Брызги полетели во все стороны, несколько капель даже попало на бриджи Келдера, и вода сомкнулась над стариком.

Эздрел на поверхности не появился.

— Ирит! — закричал Келдер. — Спаси его!

Ирит возникла в воздухе, из птички превратившись в крылатую девушку.

— Ты шутишь? Он пытался меня убить! Кроме того, я промокну.

— Но он утонет!

— Он старый мерзкий пьяница. Пусть тонет!

Келдер не находил слов, которые смогли бы убедить Ирит помочь Эздрелу, а потому в отчаянии сам прыгнул в реку.

Юноша шлепнулся на живот, руки и ноги разнесло в разные стороны, поразила его и сила удара, он никак не ожидал, что вода окажется такой твердой. Потом он камнем ушел под воду и быстро осознал правоту Ирит: не зря она говорила, что плавать надо учиться.

Келдер изо всех сил замахал руками, стараясь вынырнуть на поверхность, но ничего не добился. Воздух уходил из его легких, вода сомкнулась над его головой. Он попытался оттолкнуться от дна, но не достал до него ногами. Позвал было на помощь, и вода потекла ему в рот и нос. А грудь — так та просто грозила разорваться.

Перед глазами почернело, и он уже решил, что умирает, но пришла за ним вовсе не смерть.

Келдер почувствовал, как сильные руки подхватили его и потянули наверх. Спасителя он не видел, но чувствовал, что его тащат против течения. Наконец его уложили на землю и с такой силой надавили на грудь, что рот открылся сам по себе и речная вода потоком хлынула в траву.

Вот тут Келдер и лишился чувств.

Открыв глаза, Келдер далеко не сразу понял, где он находится. Перед глазами были лишь выбеленный потолок да играющие на нем солнечные зайчики. Он явно лежал в постели, да только не знал в какой.

Наконец до него дошло, что это комната в гостинице Валдера, а постель та же самая, в которой он проспал уже несколько ночей.

Повернув голову, юноша увидел Тетту, служанку из обеденного зала, читающую что-то на верхнем из сложенных стопкой листков бумаги. Он попытался заговорить, спросить, что с ним приключилось, но из горла вырвался только хрип.

Однако этого хватило, чтобы Тетта оторвалась от своих листочков.

— Ты проснулся! — воскликнула она.

Келдер не знал, как ему реагировать на констатацию столь очевидного факта, но подумал, что особого значения ответ иметь не будет, поскольку голос по-прежнему его не слушался.

— Одну минуту. — Тетта ободряюще хлопнула Келдера по плечу. — Я сбегаю за Валдером. — Она вскочила со стула и исчезла за дверью.

Келдер использовал это время, чтобы разобраться, вернется ли к нему дар речи, так что, когда Тетта привела Валдера, он смог уже достаточно внятно, пусть и хрипло, спросить: «Что случилось?»

— Солдаты вытащили тебя из реки. Эздрела тоже. Они услышали всплеск и крики Ирит.

— А с Эздрелом все в порядке?

Валдер скривился:

— Более или менее. Он не утонул, если ты об этом, и в отличие от тебя не наглотался воды и не пытался ею дышать... Келдер, ты совсем не знал, как вести себя в воде?

Келдер кивнул.

— Ты все делал наоборот.

Юноша пожал плечами и выдавил из себя некое подобие улыбки.

— В общем, Эздрел не утонул, но, когда его вытащили из реки, злости у него не поубавилось. Он орал, что убьет Ирит, тебя, меня, Ашу, да и всех, кто попадет ему под руку. Впрочем, я его не виню. — Валдер вздохнул. — Я попросил солдат постеречь старика, а когда прибыла смена, его увели в Этшар... В путь они двинулись несколько часов тому назад, так что ушли уже далеко.

Келдер мигнул.

— Что... — У него перехватило дыхание и пришлось повторить: — Что с ним... — Его вновь подвело горло.

— Что с ним станет? — догадался Валдер. Юноша кивнул. — Не знаю. Я попросил, чтобы ему нашли какую-нибудь работу, но едва ли что-то получится. Скорее всего он окажется на Площади Ста Футов, однако это лучше, чем задворки Шана.

Келдер глубоко вдохнул, тщательно готовясь к следующему вопросу.

— Что такое Площадь Ста Футов? — Он гадал об этом с тех пор, как о ней упомянула Азрая.

— Ты не знаешь? — Валдер улыбнулся. — Видишь ли, Этшар обнесен крепостной стеной. Строился город во время войны, когда к укреплениям относились со всей серьезностью, а уж крепостная стена Этшара, пожалуй, самое внушительное из подобных сооружений. Она охватывает город с трех сторон, а торцами упирается в бухту. Военный лагерь занимал восточную часть города, она так и называется, Полевой район. По самой стене осуществлять быструю переброску войск или техники невозможно. А ведь при осаде могли возникнуть ситуации, когда потребовалось быстро укрепить какой-то отдельный участок. Вот Азрад Великий и повелел оставить вдоль стены полосу чистой земли, запретив там любую застройку. Ширина ее составила сто футов. По внутреннему периметру проложили улицу, естественно, она получила название Стеновая, но улица шириной в сто футов никому не нужна, и пространство между мостовой и стеной, по существу, чистое поле, окрестили Площадью Ста Футов.