Но как же тут скользко! И воздух — как быстро заканчивается воздух в замкнутом пространстве!

Бен повернулся в другом направлении и ринулся вперед сквозь тьму, яростно царапаясь, пихаясь, отталкиваясь и цепляясь за ускользающую жизнь.

— Бен!!! — закричала Янтарка, когда великий червь бросился наутек. Она поскакала вслед за ним, перепрыгивая по пути через оглушенных мышей.

А Грозный Слизень уползал от нее, оглядываясь и безмолвно вопя при виде исполинской малиновки с пылающими яростью глазами, гонящейся за ним, как безумная, через темные пещеры.

Янтарка заслышала рев и обернулась. Ползучие сопли волной надвигались на нее. Гигантского размера скользкие гоблины и жирные человечки поднимались за ними. Ей пришлось швырнуть их об стену с такой силой, что впору было ожидать фонтанов крови и треснувших пополам черепов.

Но увы, злые миньоны колдуна были созданы не из плоти и крови. Их сотворили из вулканического пепла и червиной слизи, и никакой удар не мог причинить им вреда.

Словно резиновые мячики, отскочили они от стен. А отскочив, снова двинулись на Янтарку.

Она кинулась прочь, в темное жерло тоннеля.

Грозный Слизень извивался впереди, уже исчезая в тенях.

Она обогнула угол, завернула за большой сталагмит, и тут что-то темное бросилось ей навстречу.

Хвост! Червиный хвост!

Хвост ударил ее, и стало темно. Вслед за этим раздался рев, словно волны бились о берега дальнего моря, и Янтарка почувствовала, как ее отрывает от земли и несет, несет по воздуху… Было ужасно больно. Все зубы, казалось, шатались в челюстях, а глаза дребезжали в глазницах, как бубенчики на детской погремушке. Воздух из легких выжало, а ребра словно превратились в кучу переломанного хвороста. Даже хвост пекло так, словно она по недосмотру положила его в костер.

«Ага, — подумала Янтарка, — вот так, наверное, и выглядит смерть».

Нечто темное и змееобразное возносилось к потолку над неподвижной Янтаркой. Оно было жестоко и ужасно.

— Попалась! — довольно прошипел Полоз Норный.

Мышь выглядела мертвой. Хотя, возможно, она еще дышала, в последнем Полоз уверен не был. Как только она лишилась чувств, иллюзия гигантской малиновки сразу испарилась.

Полоз смотрел вниз, на жалкую маленькую мышку. Кровь текла у нее изо рта, а тельце выглядело смятым и переломанным в нескольких местах. Один мастерский удар хвостом — и пожалуйста, враг расплющен, как виноградина!

А не такая уж она и страшная, эта волшебница, когда валяется тут мертвой.

Он посмотрел в ту сторону, куда улепетнул отец. В пещере царил сущий бедлам: мыши носились в поисках выхода и вопили от ужаса.

У Полоза не было власти над ними: кольцо мышиного гипноза было у отца, а он в данный момент удалялся от места происшествия со все возрастающей скоростью.

«Проклятый трус!» — непочтительно подумал Полоз Норный.

Скользкие гоблины яростно орали, требуя Янтаркиной крови, и Полоз ощущал сильное искушение отдать им ее на растерзание.

Но ему и самому хотелось помучить ее еще немного. Если в этом тельце еще осталась какая-то жизнь, он, не торопясь, по капле выжмет ее оттуда.

Он так посмотрел на гоблинов, что они взвизгнули и подались назад.

Полоз был доволен собой. Он только что победил самую опасную в мире мышь, в то время как его папаша позорно ставил мировой рекорд по скоростному отступлению с поля боя.

Он не знал, точно ли Янтарка распрощалась с жизнью, и не испытывал ни малейшего желания рисковать. Поэтому он изрыгнул немного слизи и приклеил ее к полу пещеры. Потом угрем зазмеился прочь, отыскал еще двоих мышей и плюнул на них тоже — на всякий случай. Вайомингские громовые черви владеют этим навыком исключительно хорошо. На самом деле никто, кроме них, такого не умеет.

Одна из мышей застонала и открыла глаза.

— Ты? — прохрипела она. — Ты не волшебник Подземного города!

— Да нет, я — это он, — возразил Полоз, перекатываясь на бок, чтобы показать шрам. — Можно сказать, я его лучшая половина.

Глаза у мыши округлились.

— Он разрезал себя пополам? Ого, да ты же его хвост!

— Очень умно, — похвалил Полоз Норный. — Ты мгновенно все схватываешь.

— Это потому, что я самый умный мыш на свете, — скромно объяснил Терн. — И зовут меня Терн. А зачем тебе столько мышиных рабов? Зачем такая армия?

— Все просто. Мы, черви, собираемся захватить власть над миром, — признался Полоз.

— Слава богу, — сказала мышь и замолчала.

Вообще-то Полоз ожидал, что та станет протестовать, проклинать его на чем свет стоит или молить сохранить ей жизнь, но она почему-то просто вздохнула, словно от облегчения.

Честно говоря, Полоз даже немного растерялся:

— Что ты хочешь сказать этим своим «слава богу»?

— Ты — большой и сильный червь, — пожал плечами Терн, насколько давали ему слизистые путы, — и могущественный волшебник вдобавок. Нам нужны вожди вроде тебя: жестокие, безжалостные создания, которые смогут нас защитить…

— Защитить вас? А с чего ты взял, что я намерен вас защищать? — искренне изумился Полоз Норный. Тут ему стало немного не по себе: — Ээээ… а от чего именно я должен вас защищать?

— Ты что, не знаешь? — Терн даже глаза закатил. — Бычьи черви! Бычьи черви с Аляски. Ты разве не собираешься их победить? Они уже давно захватили власть над миром.

— Бычьи черви с Аляски?..

Полоз о них даже не слышал. Но он и вправду в некотором роде был новичком в этом мире. Его мозгу не исполнилось еще и трех недель.

— Расскажи мне, кто они такие, — попросил Полоз Норный. И спохватившись, добавил: —…или я уничтожу тебя на месте.

— Это хищные черви, — сказал Терн, и голос его дрогнул, словно он вспомнил что-то ужасное. — Огромные, куда больше вас. Они живут подо льдом в арктической части тундры и, внезапно вырываясь из земли, целиком глотают моржей и овцебыков. Они высасывают целые эскимосские семьи из их ледяных иглу. В день они должны пожирать количество пищи, в пять раз превышающее их собственный вес, а их любимая еда… — мне больно тебе это говорить — конечно, другие виды червей.

Полоз задрожал и машинально отполз от Терна подальше — так, на всякий случай.

— Да, они куда больше тебя, — продолжал Терн, — но я думаю, тебе будет вполне по силам победить их… господин, — добавил он, поколебавшись мгновение.

У Полоза неприятно закружилась голова. Его неопытный мозг не справлялся с таким потоком информации. Гигантские черви? Да, папа говорил о том, что, прежде чем захватить власть над миром, его нужно будет вырвать из когтей врага, но под врагом подразумевались немецкие мясники и злые клоуны. Неужели им предстоит столкнуться с чем-то еще более опасным? Почему папа ему не сказал?

«Но я и сам могу победить их, — понял Полоз. — С моими великими магическими способностями я отниму у бычьих червей власть! Я сделаю их своими рабами, и тогда я, я и никто другой, буду править миром!»

Терн понимающе глядел на Полоза, словно читал его мысли.

— А где твой отец, Полоз? — спросил он невинно. — Я наслышан об его легендарной трусости. Он бежал, оставив тебя одного справляться с опасностью, он предал тебя, как некогда предал своих родителей?

Полоз громко сглотнул. Отец пока не возвращался. Есть ли проклятому старику вообще дело до него, до родного сына? Ведь он вполне мог уже валяться тут бездыханный, заклеванный насмерть чудовищной малиновкой!

— Боже, какой стыд! — прошептал Терн как бы себе под нос. — Мир молится о явлении настоящего вождя, мудрого и сильного. Но конечно, отец — это голова, а ты — всего лишь хвост. Думаю, тебе самой судьбой уготовано всю жизнь тащиться у него в хвосте, оставаться ведомым. О, как бы мне хотелось спустить твоего папашу в жерло вулкана!