Завела будильник на телефоне, осторожно залезла под одеяло, равнодушно отвернулась к окну… Вырубилась практически сразу, оставляя Тоху наедине с его так называемым знаком протеста. Пф-ф-ф…
Проснулась утром с дикой мигренью и абсолютным ощущением того, что по мне на медленной скорости проехалась танковая дивизия — мышцы закаменели и отказывались нормально функционировать, при любом малейшем движении вызывая нестерпимую тупую боль во всём теле. Знала же, что так будет, но надеялась на лучшее…
Собираясь на работу, невольно вынуждена была признать, что Антон, похоже, разозлился не на шутку — брезгливо-напыщенное выражение лица за завтраком, гробовое молчание, полный игнор… Чёрт, так убедительно молчать, похоже, даже я не умею, да.
Ну и чего он ждёт? Что я сейчас быстренько побегу увольняться?! Или что брошусь просить прощения и буду умолять понять меня? Ну вчера вечером может и поумоляла бы, чего уж. Даже скандал бы с честью пережила. И советы бы выслушала, и признала бы, что Тоха прав во всём… А сегодня — нет. По крайней мере, утром точно.
Досадливо поморщилась, когда Антон вышел в прихожую и крикнул Славке, чтобы тот поторапливался со сборами… То есть меня он везти принципиально не собирается, да?! Ладно. Я и не надеялась вообще-то. Но это было бы отличным поводом для примирения и без лишних слов решило бы все наши разногласия… Но нет так нет.
Сегодня я заходила в цех вместе с остальными. Пара десятков женщин всех возрастов и телосложений бросали в мою сторону украдкие неодобрительные взгляды, но я не обращала внимания — у нас в магазине тоже на всех новеньких так смотрят. Это не признак враждебности, а просто обычная настороженность, и это вполне нормально.
Впрочем, были такие, кто вполне искренне интересовался тем, понравилась ли мне первая рабочая смена, не испугалась ли я, ибо самый большой процент людей сбегает именно после первого трудового дня. На что я с дружелюбной улыбкой пожимала плечами и осторожно отвечала, что меня пока всё устраивает…
Я успела обратить внимание на то, что далеко не все девчонки носят выданные предприятием ужасные ботинки и скучные футболки. У многих на ногах красовались вполне удобные чёрные закрытые кроссовки, явно купленные самостоятельно… Нарушение правил, конечно, но удобно небось…
До обеда я так же перебирала паллеты. А после обеда пришла Регина и наконец-то определила меня в ученицы и закрепила за Зоей, высокой полной женщиной неопределённого возраста с мальчишеской тёмной стрижкой. Мне выдали обычную табуретку и посадили рядом с ней на рабочее место почти в самом конце цеха, где как раз и работали все контролёры.
Изначально работа не выглядела сложной — сиди себе на линии перед большим ярким экраном, рассматривай бутылку, проезжающую мимо, лови бракованную, которую пропустило оборудование, и тут же скидывай в стеклобой. Однако я явно переоценила свою усидчивость и не учла нагрузку на зрение…
К концу смены в глазах плясали весёлые жёлтые искорки, всё плыло мимо как в вагоне поезда, голова слегка кружилась… А ещё за выходные мне предстояло изучить по выданному ранее талмуду всё критические браки стекольной тары…
Впрочем, не так и страшно. Привыкну.
Домой я ехала с твёрдым намерением поговорить с Антоном. Нет, я не собираюсь проситься в офис, по крайней мере пока… Просто это ощущение ссоры и недосказанности не давало никакого покоя. Я не привыкла к такому, если учесть тот факт, что мы с Тохой за два года почти не ругались. Ну чего теперь-то с ума сходить, если я всё равно уже устроилась и работаю, верно? Ну или пусть выскажет вслух всё, что думает о моём поступке. Я честно приму любую трактовку и даже соглашусь с тем, что я идиотка. Только пусть он уже перестанет дуться и строить из себя обиженного мальчика…
В квартире снова стояла тишина. Но сегодня я точно знала, что Антон не спит — ещё в лифте я зашла в соцсеть и полюбовалась значком онлайн на его странице.
В этот раз мне даже не оставили ничего из еды. Обидно, но не смертельно.
Залезла в холодильник, оглядела полки, со вздохом достала ветчину и огурец, из хлебницы подхватила свои диетические хлебцы, взяла нож…
Плюхнулась на стул, кусая губы от непрошенной обиды — ну пусть Тоха выйдет, ну пожалуйста… Иначе придётся нарушить главное правило — идти устраивать сцену в спальню, а это тоже сработает против меня…
— Да твою мать, ты можешь так не шуметь?!
Замерла с недонесённым до рта бутербродом… Медленно повернулась к остановившемуся в дверях кухни Тохе…
Судя по его недовольному лицу, сложенным на груди рукам и вызывающе блестящим глазам, он тоже явно планировал сегодня поговорить… И, похоже, именно поругаться, а не помириться, как хотелось бы мне…
— Извини, — я поджала губы и отложила бутерброд.
В груди одновременно теснились облегчение и досада — я рада, что он пришёл, но разве я его когда-нибудь встречала после работы с таким недовольным видом?! Так сразу с наездами — ни разу, а он…
Антон шумно выдохнул. Сделал было шаг вперёд, но сердито махнул рукой и развернулся чтобы уйти… Чёрт, это всё, что он может мне сказать?!
— Антош, подожди! — я затолкала раздражение поглубже, терпеливо сдерживая злость. — Давай поговорим…
Он застыл на месте. С плохо скрываемым недовольством опёрся ладонью о гладкую стену коридора, сжал пальцы в кулак… Медленно повернулся ко мне.
— Ань, давай не сейчас, — он, кажется, отчётливо скрипнул зубами. — Боюсь, сегодня нормального разговора между нами не получится.
Чёрта с два.
— Но почему?! — я драматично распахнула глаза. — Лучше как раз сейчас обсудить всё, чем сходить с ума от обид и претензий…
— Давай без пафоса, Ань! Обсудить?! Правда что ли?! — Антон шагнул ближе, не обращая ни малейшего внимания на мои слова. — Или всё-таки сначала мне придётся выслушать твои рассуждения о том, как давно ты мечтала уволиться из магазина и устроиться поближе ко мне? А потом я просто обязан буду проникнуться, обнять тебя и заверить в том, что я счастлив от твоего поступка?!
Обидно, однако… Стиснула зубы и отвернулась в сторону, рассматривая магнитики на холодильнике.
— Знаешь… Да. Сегодня и правда не лучший день для разговоров, — я опустила голову. — Поговорим потом, когда ты немного осты…
Глухой удар ладони об столешницу заставил замолчать и подпрыгнуть на месте…
— Да не остыну я, Аня! Как ты не понимаешь, чёрт возьми! Я всю жизнь работаю здесь, у меня есть определённая репутация, у меня… Да ни черта ты не понимаешь, Ань! И не стараешься понять!
Да неужели?! Дежавю прям какое-то! Конечно я ни черта не понимаю! А меня кто-нибудь понимает?! Или хотя бы пытается?!
Закусила дрожащие губы, борясь уже с настоящими слезами.
— Я стараюсь, — я подняла глаза. — Ну что?! Что такого в том, что я буду работать рядом с тобой?!
Антон раздражённо выдохнул и на секунду прикрыл глаза.
— Ничего. Кроме того, что тебя и твою работу будут обсуждать все, кому не лень. Начиная с директорского кабинета и заканчивая поварами на кухне, — он пытался говорить спокойно.
Проблема только в этом? Пф-ф-ф.
— Я буду стараться, Антош! — я шмыгнула носом. — Ну вот увидишь…
— Не будешь! Потому что работать там ты не останешься! — он снова не сдержался, срываясь на крик. — Одно твоё неверное движение — и знать будут все, доходит до тебя это или нет?! У нас жена управляющего на одном из складов работает… Обсуждают всё, понимаешь? Размер груди, объём задницы, количество зубов, качество трусов и цвет ногтей! Если Дэн не в духе приезжает — всё, жена не дала значит! Если наоборот распоряжение на премию выписал — отсосала как следует!
Ну… Мы тоже в магазине так шутили… Что страшного-то?!
— Антош, ну там же жена руководителя… А я-то…
Он закатил глаза к потолку.
— Ты меня не слышишь, Ань… Если про жену руководителя такие сплетни не стесняются распускать, то просто представь на секунду, что говорят о других? У нас рабочий день в курилке начинается с просмотров личных страниц сотрудников соседних отделов…
