Не стала даже оборачиваться, прислушиваясь к тому, как Антон молча уходит из кухни. Глотая слёзы разочарования, терпеливо ждала, пока в ванной перестанет шуметь вода, чтобы наконец уединиться и пореветь вволю — он получил своё, а меня только раздразнил, вызывая стойкое ощущение неудовлетворённости и усилившегося напряжения… Скотина.
Возбуждение никуда не ушло, оно стало только сильнее. И это ещё один повод запереться в ванной — мне позарез нужно кончить, и уже не важно как. Перед глазами невольно встал образ бывшего мужа, затягивающегося сигаретой в полутьме уличной курилки, блеск тёмных, почти чёрных в тот момент глаз, отражающих свет фонарей…
Со злостью хлопнула дверью и повернула замок, давясь слезами и стаскивая с ног пропитавшиеся спермой трусы и халат. Прислонилась спиной к стене, пытаясь отдышаться и чувствуя, как немного отрезвляет голову ледяной холод, идущий от кафеля. Сползла по стене вниз, опускаясь прямо на пол… Истерично усмехнулась — видел бы меня сейчас Тоха…
Сама виновата, да? Он же весь вечер намекал на нормальный секс, а я принципиально игнорировала его внимание. Чёрт же побери это всё…
После душа успокоилась. Налила кофе, села за стол и открыла страницу официального сайта компании, в которой работает Антон — делать всё равно нечего, а мне просто интересно, какие должности там предлагают…
В административный корпус действительно никто не требовался. Вот же… Ну конечно, там, небось, все "свои" давно и прочно обосновались, как и везде…
Зато набор в производственный цех пестрел всевозможными вакансиями, начиная от уборщиц и заканчивая мастерами смен. Здесь же располагались несколько мелких фото, но что именно на них изображено, я так и не смогла понять, оборудование вроде какое-то…
Уборщицей я бы точно не пошла. Тут вон и так половина должностей не требует ни соответствующего образования, ни опыта работы. Знать бы ещё, что все эти наименования означают…
Лишь когда глаза совсем заслезились от усталости, я закрыла измученный вопросами Гугл и отложила мобильник, чувствуя, как по венам растекается дурацкое щекотное волнение и до дрожи непривычный подозрительный азарт… Чёрт, я же не усну в таком состоянии до самого утра…
Но решение я, кажется, уже приняла. В конце концов, уходят же у нас девчонки из магазина в поисках лучшей доли, а потом возвращаются обратно. Вот и я смогу вернуться в любой момент…
Эти мысли не отпускали весь следующий день, несмотря на привычную суету.
Идея казалась глупой и безумной. Сидя в принадлежащем мне бронированном кабинете, я пыталась реально оценить последствия своего увольнения. Да, обратно сюда меня примут, в этом я не сомневаюсь, но явно уже не старшим кассиром, а самым обычным, да ещё и ночным… Или вообще на выкладку для начала поставят, там вечная текучка, бррр… И тогда насмешливые взгляды бывшего мужа, если он когда-нибудь ещё раз явится за своими, мать их, "особо тонкими", меня окончательно прибьют к полу…
Впрочем, при чём тут вообще Денис? Моя жизнь его абсолютно не касается.
А вот Антон… Кем я работаю тут, в магазине, ему глубоко фиолетово, хоть грузчиком. Но он явно не обрадуется, если я втихаря устроюсь к нему в компанию… Ещё и на производство…
Я лихорадочно искала оправдания задуманному безумству, параллельно прорабатывая версии диалога с Антоном. Иногда ведь нужно что-то менять в своей жизни, правда? Особенно когда всё приелось настолько, что ещё немного, и стряхнуть оцепенение окажется совсем нереально… А потом и вовсе будет просто поздно.
Нет, можно, конечно, найти что-то иное. Устроиться в какой-нибудь магазин автозапчастей там, завести свой канал на Ютубе или вообще закончить курсы маникюра и организовать частную практику…
Но это всё не то — слишком энергозатратно. Я принципиально хочу к Антону…
— А-а-а-ань! — в дверное окошко заглянула Оксанка. — Там мужик какой-то кого-нибудь из старших требует, ты одна осталась, иди!
Устало откинула голову на спинку кресла — задолбали…
— Чего надо-то? — я отъехала от стола и тяжело поднялась на ноги. — Опять просрочка?
— Если бы, — Оксанка хмыкнула. — Там Лизка на пятой кассе, кажись, что-то не то пробила…
Я застонала сквозь зубы, подходя к двери — ненавижу мудаков, которым мало извинений от кассира и надо непременно поругаться с кем-нибудь из начальства, как будто оно, начальство это, тут круглосуточно сидит… По умолчанию после пяти часов вечера на все подобные склоки зовут именно меня, ибо больше некого, а покупателям зачастую по сути пофиг, кому претензии высказывать, лишь бы выслушали и пообещали принять меры. А Лизка вообще всего неделю работает, боится всего как огня, молоденькая совсем… Но если этот товарищ ещё и пьяный, то проще будет сразу охрану вызвать… Однако вежливость на первом месте, да.
Где-то на задворках сознания промелькнула шальная мысль о том, что это Денис там хулиганит… Усмехнулась про себя, шагая мимо морозильных камер к выходу в торговый зал — бывший муж не стал бы привлекать внимание к своей персоне таким низким способом.
Между четвёртой и пятой кассами остановилась в ступоре, вглядываясь в стоявшего спиной ко мне мужчину, наклонившегося к Лизе — короткое чёрное пальто и слишком знакомый тёмный затылок…
Чё-ё-ёрт… Или стал бы…
Я шагнула вперёд, стряхивая оцепенение — в конце концов, это мой магазин, и в данный момент я тут в качестве начальства, пусть и негласно. А бывший муж — скандальный покупатель, не более того.
Однако чем ближе я подходила к кассе, тем ощутимее в горле пульсировал какой-то неприятный горьковатый ком… Очереди не было, выдвинутая перегородка давала понять, что покупателей не обслуживают даже при наличии кассира на месте. Денис опирался локтями на ленту, склонившись к Лизе неприлично низко, и что-то тихо говорил, стреляя в неё почти чувственным горящим взглядом. Если бы не лёгкая циничная усмешка, играющая на тонких губах, я бы даже поверила в его искреннее желание мило побеседовать с торговым работником…
Но я слишком хорошо знаю этого человека. От него сквозит холодным расчётом и бессмысленным азартом. Нет там желания пообщаться, и мужского интереса к девчонке тоже нет. Просто игра. В следующий раз он даже не обратит на неё внимания или, что ещё хуже, специально нагрубит, пресекая на корню любые намёки на возможное дружелюбное общение…
А Лизка вон верит. Сидит пунцовая вся, очаровательно смущается, совершенно наивно хлопает ресницами и приторно-скромно улыбается, боясь спугнуть удачу, приманившую к ней достаточно взрослого, явно состоятельного и чертовски симпатичного, мать его, мужика. И я её понимаю — если бы на меня в её возрасте всерьёз обратил внимание вот такой Денис, я бы, как минимум, не торчала бы сейчас в паршивом гипермаркете старшим кассиром…
— Анна Константиновна… — Лизка наконец подняла голову, выглядывая из-за мужского плеча.
В её глазах замелькали сразу все оттенки эмоций — от вспыхнувшего сожаления о том, что я помешала их весьма приватной беседе посреди торгового зала, до заметного облечения, ибо, похоже, ей теперь не придётся искать ответ на очередной вопрос Дениса, заданный тихим низким голосом, хотя слов я и не расслышала…
— Здравствуйте, — я мужественно проигнорировала бывшего мужа, повернувшего голову. — Что случилось, Лиз?
Обошла стойки, протискиваясь к Лизе за кассу.
— Здравствуйте, Анна Константиновна, — ледяной тягучий голос заставил непроизвольно вздрогнуть. — Я просил кого-нибудь из начальства, а не… к-хм… старшего кассира. Боюсь, Вы не сможете мне помочь.
Вот же мразь…
Щёки мгновенно вспыхнули, в носу защипало…
Дурацкое ощущение, что я действительно помешала интимному воркованию этих двоих…
— В таком случае Вам придётся ждать до утра, — процедила сквозь зубы, оглядывая его более чем скромные покупки, лежащие на ленте, и сравнивая с выбитым Лизой чеком. — Впрочем, там скамейка на входе есть — ждите.
Лицо Лизы вытягивалось всё сильнее, глаза распахивались всё больше, и я ободряюще улыбнулась ей, всем телом чувствуя на себе тяжёлый пристальный взгляд Дениса.
