* * *

— Ты говоришь как-то по-другому, когда рассказываешь истории, — заметил Софос.

— Я рассказываю так, как слышал от своей необразованной матери, — съязвил я.

— Мне понравилось.

— Ну, на сегодня достаточно, — сказал халдей. — Евгенидесу и Урану придется подождать до завтра. — а мне он добавил: — Твоя мать услышала эту историю, и сделала ее своей собственной.

— Конечно, — издевательски подхватил Амбиадес. — Она же была воровкой.

В ту ночь я впервые после тюрьмы спал спокойно и проснулся, когда блестящая половинка луны сияла над склоном горы. Я повернулся, чтобы посмотреть на звезды, и увидел, что Амбиадес сидит на своем одеяле.

— А ты что не спишь? — спросил я.

— Стерегу тебя.

Я оглянулся на три завернутые в одеяла тела.

— Дежурите по очереди? — Амбиадес кивнул. — И давно?

— С последней ночевки в гостинице.

— В самом деле?

Я был слишком усталым, чтобы заметить сразу. Сочувственно покачав головой, я повернулся на бок и заснул.

Глава 6

Вор (ЛП) - i_002.png

Утром мы съели последнюю пищу и выпили остатки воды, принесенной в кожаных мешках через горы. Хлеб был твердым, как камень, но я уже не чувствовал того сосущего голода, как в первые дни путешествия. Халдей заметил, как я с отвращением смотрю на кусок хлеба в моей руке, и рассмеялся. Он пребывал в радостном настроении, и, казалось, готов был отложить наши споры, когда ему не терпелось поставить меня на место.

— Знаю, знаю, — сказал он. — Не надо жаловаться. Получишь свежий хлеб на обед, обещаю.

— А когда будет обед?

Он повернулся, чтобы посмотреть на пейзаж, раскинувшийся перед нами. Склон здесь снижался круче, давая нам возможность увидеть долину. Вернее, часть долины, потому что горы справа ограничивали открывшееся перед нами пространство. Река исчезла, моря тоже не было видно.

— Видишь вон тот просвет среди олив? — спросил халдей.

Я посмотрел в направлении его пальца и увидел крыши нескольких домов в трех-четырех милях от нашего лагеря.

— Мы получим свежую провизию там.

— Тогда я разделю мой завтрак с птичками. — я разбросал крошки вокруг костра.

Все, кроме Пола сделали то же самое. Как солдат, он, наверное, ел вещи и похуже. Вскоре мы снова оказались под открытым небом. Мелкое русло ручья заканчивалось на вершине скалы, откуда вода низвергалась вниз стремительным потоком. В шестидесяти футах под нами шелестели волны оливковой листвы. На границе деревьев и скал, подобно оставленной прибоем пене, покачивали ветвями разнообразные деревья и кусты. Справа и слева от меня скалы, деревья и бесконечные оливковые рощи тянулись, насколько видел глаз. Оливковое море несколько редело на вершинах невысоких холмов и гуще росло вдоль берегов скрытой от глаз реки; в поверхность их серебристого пространства кое-где были вкраплены сожженные молниями дубы, островки яркой зелени, одинокие кипарисы, вонзающиеся в небо, подобно черным клинкам. Крыши городка, на которые указал маг, были единственными рукотворными элементами, напоминающими о присутствии человека.

— Это словно море, — сказал Софос, отвечая моим мыслям.

— Это и есть море, — тихо подтвердил халдей. — Море Елеонское. Оно было посажено в честь одного из старых богов, так давно, что никто не знает, какого именно. Деревья тянутся от подножия гор до побережья примерно на тридцать пять миль.

Амбиадеса интересовали более практические вещи.

— Как мы будем спускаться вниз?

Я оглянулся в поисках козьей тропы, которая обязательно должна была здесь проходить, и радостно присвистнул, обнаружив ее.

— Хорошо, что мы все выспались ночью, — сказал я. — Надеюсь, все спали, потому что перед этим спуском нам следовало бы набраться сил.

Никто не упомянул о трехчасовой вахте. Тропа начиналась в трещине, оставленной скалой, когда она оторвалась от базальтового основания и сползла вниз. На глубине восьми футов под верхней площадкой виднелся довольно широкий уступ. Я согнул колени и прыгнул, прежде чем халдей успел остановить меня. Пол прыгнул вслед за мной и приземлился так близко, что чуть не утащил нас обоих вниз. Я отдышался и позвал Софоса.

— Давай, ты следующий. Ложись на живот и спусти ноги через край.

Мы с Полом ухватили его за лодыжки и опустили вниз. Места на уступе не оставалось, и я начал следующий этап спуска, оставив Пола помогать халдею с Амбиадесом. Ни один камешек не слетел вниз, так что я не беспокоился, что получу от них сюрприз на макушку. Я двигался так быстро, как позволяли соображения безопасности. Тропа то и дело обрывалась на очередной скале, через каждые десять футов снова приходилось делать прыжок вниз футов на пять. Некоторые уступы были всего в шесть дюймов шириной, но иногда попадались более широкие углубления, высеченные кем-то в камне. Два участка спуска были настолько крутыми, что я сползал вниз на животе, хватаясь руками за трещины, чтобы замедлить падение. Скользя среди камней, я бормотал себе под нос, подражая халдею:

— «Эту дорогу редко используют. Есть пути и получше…» Конечно, есть, блин, — сказал я громко и выругался, когда моя нога соскользнула.

Я легко восстановил равновесие, но ушиб больное запястье и выругался еще раз. Я пососал место ушиба и проехал на животе оставшуюся часть пути. Дальше пришлось пробираться через обломки скал, усеявшие подножие горы. Валуны были огромные, выше моей головы, и лежали на подушке более мелких камней, которые посыпались вслед за ними, когда большие камни сорвались со скалистого склона. Добравшись до открытого пространства за пределами камнепада, я решил подождать своих спутников.

Они, похоже, не торопились. Все четверо ползли друг за другом по скалам, цепляясь за трещины и редкие кусты. Даже почти пустые мешки, висящие у них за плечами, угрожали опрокинуть их вниз. Всех, кроме Пола. Они с халдеем время от времени останавливались, чтобы бросить на меня взгляд через плечо. Я оглянулся и собрался было перейти в тень деревьев, но халдей сегодня был более любезен, чем обычно, так что я решил не портить ему хорошее настроение. День был жаркий, и капли пота струйками стекали из-под корней волос на лоб и брови.

Наконец, все благополучно спустились вниз, и мы устроились отдохнуть в тени. Под оливами было сумрачно и прохладно. Деревья были такими старыми, а их ветки и листва разрослись настолько густо, что почти не позволяли солнечным лучам достигнуть земли. Здесь не рос ни шалфей ни можжевельник, ничего, кроме жиденьких пучков травы и чахлых кустиков герани.

— Я собираюсь идти в город купить лошадей и провизию, — сказал халдей, вставая и отряхиваясь. — Мне понадобится час на дорогу и какое-то время, чтобы сделать покупки. Мы по-прежнему отстаем от графика, так что есть будем на ходу.

Он скрылся за оливковыми деревьями. Пол потянулся к своему мешку и открыл его.

— Не будем зря тратить время, — сказал он и вытащил из пришитых снаружи карманов пару деревянных мечей.

Он протянул один из них Софосу, а другой Амбиадесу, и они начали урок фехтования. Я вспомнил сцену, виденную из окна горной хижины, и должен был признать, что она не была сном.

— Брейк, — сказал Пол, и они начали тренировку, к которой уже, похоже, успели привыкнуть.

После нескольких наклонов и растяжений их мышцы были достаточно разогреты, и Пол велел мальчикам встать напротив друг друга. Они старательно фехтовали, а я с интересом наблюдал. Безусловно, Амбиадес был более сильным фехтовальщиком, но ведь он был на четыре или пять лет старше. Софос только приступил к изучению позиций и приемов, но демонстрировал неплохую координацию и кое-какие способности. С хорошим инструктором он мог вырасти в опасного противника. Но сейчас он был слишком мал и плохо знаком с оружием, чтобы, чтобы произвести какой-либо эффект, кроме шумового. Иногда в критические моменты он закрывал глаза. Когда Амбиадес уклонился от его удара и стукнул Софоса по голове, я поморщился.