Он стал наблюдать за Амандой, стараясь ловить ее сразу после того, как где-нибудь падали камни. Однажды Дэвид нашел ее в комнате, в другой раз она прогуливалась от гаража к дому, и когда он ее спросил, что она там делала, Аманда ответила, что долго читала на сеновале. Но подозрения Дэвида по поводу Аманды и ее причастности к падению камней это не развеяло, пока не разбился кувшин с молоком.

В тот день вся семья, то есть четверо детей Стэнли, Аманда и Молли, сидела за обеденным столом. Все вели себя немного нервно, как будто готовы были в любую минуту выскочить из-за стола. Дэвид думал о странном камнепаде и предполагал, что мысли остальных детей были заняты тем же предметом, поскольку все ели тихо, молча и напряженно, будто стая птиц, которые даже во время еды остаются начеку.

Тут, как будто до этого в воздухе было мало напряжения, раздались странные звуки. Надо сказать, что трубопровод и канализация в «Уэстерли» были такими же старыми, как и сам дом, поэтому то и дело издавали звуки, которые Молли называла «несварением». Сначала послышалось бульканье, потом странное бурчание и хлюпанье из тех мест, где в доме были трубы, особенно со стороны водонагревателя и из угла кухни.

В тот вечер нагреватель выдал особенно громкий трубный звук, так что все засмеялись, и тут внезапно от середины стола донеслось громкое «хрясть!». Дэвид отвернулся от нагревателя и увидел камень, который все еще катился по столу, и молоко, выливающееся из разбитого кувшина.

Молли ахнула и побежала за тряпкой и губкой, а дети так и остались сидеть и смотреть неподвижно на камень. Вернувшись, мачеха вытерла молоко. Вид у нее был испуганный и рассерженный одновременно.

— Этому надо положить конец! — сказала она дрожащим голосом. Дэвид даже не знал, к кому она сейчас обращается — к семье или к полтергейсту. Все остальные молчали, даже Джени.

Мальчик вспомнил об этом, когда тем же вечером укладывал детей спать: не только Джени, но и все остальные день ото дня становились все менее разговорчивыми. И он догадывался, почему. Вот только думать ему об этом не хотелось, потому что от таких мыслей по спине бежали мурашки. Неприятно сознавать, что твои разговоры может слышать кто-то другой, бесплотный. Дэвид понимал, что у детей на уме то же самое, и не мог выкинуть из головы одну-единственную мысль: когда камень расколотил кувшин, Аманда сидела с ними за одним столом, у всех на виду.

В тот же день, когда камень необъяснимым образом разбил кувшин с молоком, обитатели дома вскочили посреди ночи от ужасающего треска и скрежета. Этот шум довольно долго не давал всем спать. Проснувшись, Дэвид сначала сел на постели, потом зарылся обратно под одеяло, но вскоре стал нашаривать выключатель. Только тогда скрежещущий звук затих, и воцарилась тишина.

Когда Дэвиду удалось найти выключатель, он понял, что звук был действительно очень громким, поскольку даже Блэр проснулся. Малыш сидел в кроватке и, когда зажегся свет, стал сонно тереть глаза и спросил:

— Шум. Что это за шум, Дэвид?

— Да уж, шумело действительно сильно, — ответил брат. Он спустил с кровати ногу и уже собирался выйти в коридор посмотреть, что случилось, когда дверь внезапно распахнулась и в комнату влетела Молли. На ней развевалась ночная рубашка, которую она надела впопыхах, волосы растрепались, ноги были босыми.

— С вами все в порядке? — спросила она и тут же выбежала из комнаты, не дождавшись ответа. Когда Дэвид подошел к двери и выглянул в коридор, он увидел, что Молли бежит к комнате Джени и Эстер. Дверь в комнату Аманды была открыта, внутри горел свет, а значит, Молли, скорее всего, уже побывала там и проверила, все ли в порядке с дочкой. Через минуту Молли вернулась, и теперь за ней бежали Джени и Эстер. Увидев Дэвида на пороге комнаты, и Блэра, выглядывающего из-за дверного косяка, она остановилась и попыталась улыбнуться.

— Ну что ж, — сказала она, — как вы думаете, что это было? Землетрясение?

— Мне так не кажется, — ответил Дэвид. — Я не почувствовал, чтобы что-нибудь качалось или сдвинулось с места. Но шум я точно слышал.

— И я тоже слышала, — сказала Джени.

— И я тоже, — сказала Эстер. — Я тоже слышала. А ты слышал шум, Блэр?

Джени схватила Дэвида за руку и громко прошептала ему в ухо:

— Это ведь был полтергейст, правда, Дэвид? Это ведь был полтергейст?

— Прекрати, Джени, — шепнул ей Дэвид. И сказал громче: — Мне показалось, что звук доносился с лестницы.

— Ага, — кивнула Молли. — Мне тоже так показалось.

Она протянула руки к Джени и Эстер, привлекла их к себе и крепко обняла. Потом мачеха медленно повернулась и посмотрела в конец коридора, где начиналась лестница. Лицо ее перекосилось.

— Звук определенно шел с лестницы.

Только сейчас Аманда вышла из своей комнаты. На ней была старая рубашка ее отца, заменявшая ей пижаму, и девочка щурилась, как будто все еще не могла проснуться.

— Что случилось? — спросила она.

Все лишь покачали головами.

— Кажется, что-то случилось на лестнице, — сказала Молли и медленно пошла по коридору. Дети шли позади нее, не отставая ни на шаг.

Когда же Молли щелкнула выключателем и осветила лестницу, все ахнули. Лестница с самого верха, все ступеньки и холлу первого этажа были в земле, то тут то там валялись черепки и разорванные в клочья листья филодендрона.

— Ох, — выговорила Молли, — бедный цветок!

Этот филодендрон был у Молли уже очень давно. Он пережил своего прежнего хозяина задолго до того, как отец и Молли встретились. Джеффри Стэнли привез это растение из полевой экспедиции в Мексику. К тому моменту как они с Молли поженились, филодендрон стало ростом почти с отца. Когда семья переехала в новый дом, для огромного растения никак не отыскивалось место. Пришлось поставить его на втором этаже, у окна в фонаре, в начале коридора, то есть как раз там, где заканчивалась лестница. Дэвид помогал отцу занести тяжелую кадку наверх, и пока они его несли, отец все шутил, что Молли могла бы найти ему место и внизу, мол, неизвестно, зачем тащить такую тяжесть наверх. Что ж, теперь цветок и вправду был внизу. По крайней мере, большая часть его стебля была там, перемешанная с комьями земли, вместе с несколькими крупными черепками, которые остались от большой кадки.

— Но как, — начала Молли, к которой только что вернулся дар речи, — как это вообще возможно?!

Она закрыла лицо руками, но Дэвид видел, что мачеха вот-вот разрыдается.

Эстер пробежала мимо и кинулась вниз по лестнице собирать черепки и разодранные листья. Остальные просто молча смотрели на нее. Набрала полную горсть обломков, малышка вернулась наверх, осторожно ступая по ступенькам. Здесь она уложила обломки и землю в аккуратную горку и отправилась обратно вниз.

Молли наконец отняла руки от лица и сказала:

— Тессер, дорогая, не надо сейчас ничего делать. Утром все приберем. Давайте пока что все забудем об этом и вернемся в кровати.

Она протянула Эстер руку, и девочка взяла ее, но все время оглядывалась через плечо на грязь и черепки на лестнице. Эстер очень не любила беспорядок, и неважно, кто его устраивал.

Возвращаясь в свою комнату, Дэвид услышал, как Молли спрашивает Аманду, не хочет ли та провести остаток ночи с ней, чтобы не оставаться одной. Дэвид нарочно не закрыл дверь, чтобы услышать, как отреагирует Аманда. Дословно ответ он не услышал, но и того, что донеслось, оказалось вполне достаточно, чтобы понять: девочка отказалась, сказав, что не все такие трусихи и не все пугаются проявления сверхъестественных сил.

Потом он услышал, как Джени предложила:

— Мы побудем с тобой, Молли. Можно мы с Тессер побудем с тобой сегодня? Мы ведь хотим остаться с Молли, правда, Тессер?

Дэвид закрыл дверь и лег в постель, но долго не мог заснуть — лежал, слушал и ждал сам не зная чего. Однако больше ничего не произошло, и наконец сон одолел его.

Проснувшись утром, он обнаружил, что Молли уже была на ногах и, вероятно, встала довольно рано, поскольку от остатков филодендрона не было и следа.