Завтрак тем утром был непривычным: все вели себя неестественно и очень напряженно. Конечно, все думали о полтергейсте и о случае с цветком, так что поначалу дети даже начали обсуждать это, но Молли, вся на нервах, попросила их сменить тему. Лицо ее было бледным и усталым. Когда младшие закончили завтракать и пошли во двор играть, Дэвид спросил Молли, не звонила ли она мистеру Бэлларду. Молли кивнула.

— Да, — сказала она, — я звонила. Но он ничем не может помочь. Он сказал, что слышал о подобных вещах много лет назад. Говорят, ходили слухи о том, что в «Уэстерли» живет призрак. Но все это было очень давно, и много лет ничего не происходило, иначе бы он не стал продавать дом. Мистер Бэллард подчеркивал, что он не суеверный человек, и, по его словам, я просто выдумываю, потом что нервничаю из-за отъезда мужа.

— Да уж, — хмыкнул Дэвид, — думаю, он и по поводу того, что случилось этой ночью, сказал бы, что это плод нашего воображения.

— Я пыталась ему рассказать, — сказала Молли. — Но он сказал, что, скорее всего, это сделал кто-то из детей, а теперь просто боится сознаться.

— Ну, если он имеет в виду младших, то он просто дурак, — заметил Дэвид. — Они уж никак не могли этого сделать. Хотя бы потому, что кадка очень тяжелая. А кроме того, если кто-нибудь из них сделал это, я бы уж точно знал.

— Я знаю, — сказала Молли. — Я и не думаю на вас, ребята. Ни на кого из вас.

У нее задрожал подбородок, как будто Молли собиралась заплакать. Она отвернулась, чтобы дети не видели ее лица, и поспешила прочь из комнаты. Дэвид посмотрел на Аманду:

— Ну, что ты думаешь? — спросил он. — Я имею в виду про нее. Как думаешь, она психанет?

Аманда передернула плечами.

— Я вообще не понимаю, чего она так боится. Полтергейсты никогда не причиняют серьезного вреда людям. По крайней мере, я о таком не слышала. Хотя нет, я читала об одном духе, который колол людей булавками, но никаких серьезных увечий он тоже не причинял. Еще я читала об одном призраке, который обитал в доме в Англии около трех лет, и вот он… — и Аманда начала рассказывать долгую историю о тамошнем полтергейсте и о том, что именно он вытворял. Но Дэвид слушал невнимательно, поскольку думал о словах Аманды по поводу трех лет. Мальчик не понимал, как люди могли столь долгое время мириться с присутствием полтергейста. Он точно знал, что его бы на такой срок не хватило, а учитывая, как развивались события в их собственном доме, он вовсе не был уверен, что Молли выдержит еще хотя бы девять дней до возвращения отца.

В тот день больше ничего не произошло, за исключением нескольких камней, которые Джени нашла в столовой. Как обычно, Аманда большую часть дня провела в своей комнате, а дети играли на улице, на лужайке под дубом. Молли рисовала, но мало. Сегодня она в основном работала в саду и сидела в шезлонге с книгой.

Ужин прошел без происшествий. После него Молли позволила младшим посидеть дольше, чем обычно, и в десять часов все одновременно отправились спать. Как и в прошлую ночь, Эстер и Джени остались в комнате Молли.

Блэр уснул сразу, как обычно, а Дэвиду казалось, что он вообще никогда не сможет заснуть, пока мальчик не проснулся и не обнаружил, что проспал довольно долго. Более того, ему казалось, что его разбудило что-то определенное, но теперь он уже не мог вспомнить, что именно. Дэвид лежал не шевелясь и пытался мысленно вернуться в сон, чтобы вспомнить, что его разбудило. Вдруг его осенило: во сне что-то коснулось его плеча.

Как только Дэвид это осознал, сердце его бешено забилось, а голова сама собой повернулась вправо, хотя кругом было темно хоть глаз выколи. Он лежал под одеялом совершенно неподвижно, будто статуя, только сердце стучало громко-громко, так что кто-то или что-то, стоявший сейчас в темноте в его комнате, наверняка слышал этот стук.

Потом он снова почувствовал прикосновение, и в то же мгновение мягкий знакомый голос позвал:

— Дэвид.

У мальчика перехватило дыхание, поэтому ответил он не сразу.

— Блэр, ты чего встал с постели?

— Дэвид, — ответил Блэр, — я слушаю. А ты слушаешь?

— О чем ты говоришь? Или, возвращайся в…

Но Блэр толкнул Дэвида в плечо и сказал: «Ш-ш-ш-ш».

На секунду Дэвид замер — и тоже услышал. Это был тихий писк, и раздавался он из другой части дома. Дэвид сел на кровати и в темноте взял Блэра за руку. Как обычно, брат оказался мягким и теплым. Они сели вдвоем на край кровати и слушали.

Через минуту они вновь услышали этот звук — тихий отдаленный писк, после которого раздался очень мягкий щелчок. Дэвид встал, и, не выпуская руку Блэра, начал на ощупь продвигаться к двери. Он уже нащупал ручку, когда где-то внизу лестницы раздался грохот, а за ним другой, еще громче прежнего.

Дэвид распахнул дверь и высунулся в темноту коридора. В ту же секунду внизу у лестницы метнулся свет и стал подниматься вверх, как будто кто-то бежал с фонарем, перепрыгивая через три-четыре ступеньки. Луч был тонкий и слабый, но когда он добрался до верхней площадки, Дэвид смог разглядеть, что с фонарем бежит кто-то небольшого роста и одетый в белое. Свет бесшумно проскользнул по коридору и исчез в комнате Аманды.

Потом зажегся свет в комнате Молли, и она выбежала в коридор, опять едва успев надеть ночную рубашку, как и вчера. Когда мачеха исчезла в комнате Аманды, Дэвид зажег свет у себя в комнате и вместе с Блэром вышел в коридор. Молли они встретили на пороге комнаты Аманды.

— Ой, Дэвид, — сказала Молли. — А ты что здесь делаешь?

— Где Аманда? — спросил Дэвид.

— В кровати, — сказала Молли, — с ней все в порядке. Но какой жуткий, ужасный шум…

Она не на шутку перепугалась — до такой степени, что даже не пыталась скрыть свой испуг перед детьми. Внезапно Дэвид рассердился. Он уже собирался сказать какую-то дерзость, когда из своей комнаты вышла Аманда, а из комнаты Молли одновременно выбежали Джени и Эстер. Аманда, как и прошлой ночью, сонно протирала глаза.

— Пойду… Пойду посмотрю, что на этот раз, — сказала Молли.

— Я с тобой, — сказала Джени. — Мы все пойдем посмотреть. Правда ведь, Дэвид?

— Конечно, — ответил Дэвид. — Пойдем все.

Но когда все пошли вниз по лестнице, он задержался. Выждав, пока остальные скроются за изгибом лестницы, он направился в комнату Аманды. У ее кровати на тумбочке лежал небольшой фонарик размером с шариковую ручку, Дэвид уже не раз его там замечал. Он взял фонарик и тут же положил на место, а потом кинулся вниз по лестнице и прибежал в гостиную почти одновременно со всеми, в тот самый момент, когда они искали, что же было причиной шума. Оказалось, со стены упала картина.

Это была большая картина маслом, на которой Молли изобразила Джени и близнецов. Теперь она лежала на полу как раз под тем местом, где висела на стене, но упала она не просто так. Это стало очевидным, когда все заметили, что верхняя часть тяжелой позолоченной рамы сильно повреждена. На полу возле картины они обнаружили большой кусок горного хрусталя, который отец держал у себя на столе в качестве пресс-папье. Это была довольно большая глыба, и, должно быть, удар оказался чрезвычайно сильным.

Дэвид не проронил ни слова, пока помогал Молли собирать вещи и провожал детей обратно в кровать. Он не проронил ни слова, потому что чувствовал, что стоит ему открыть рот — и он наговорит лишнего. А прежде чем он начнет говорить, ему надо все обдумать. Ему нужно было хорошенько подумать — о фонарике Аманды, который был еще теплым, когда Дэвид его взял с тумбочки.

Вернувшись в постель, Дэвид твердо решил не спать, пока не обдумает все хорошенько. А подумать было над чем. В голове его возникла целая куча вопросов, но в основном они начинались с двух слов — «зачем?» и «как?». Был и еще один вопрос, самый важный: «Что делать дальше?».

Однако мальчик почти моментально уснул.

На следующее утро он проснулся и с удивлением обнаружил, что уснул еще до того, как начал что-либо обдумывать. Он знал, что скоро пора вставать, поэтому быстро пробежался по вопросам «зачем?» и «как?» и вплотную сосредоточился на вопросе «Что делать дальше?». В самом деле, что ему делать и как быть с тем фактом, что Аманда и является полтергейстом, преследующим дом?