— Но…

— Вечером, Эгвейн, поговорим вечером. Может, ты и Айз Седай, но здесь тебе снова придется стать ученицей. Пока ты не можешь даже погрузиться в сон по собственному желанию и не в силах вспомнить то, что видела незадолго до пробуждения. Приступим к учению, когда солнце склонится к закату.

Пригнувшись, Эгвейн выглянула из палатки. Солнце успело пройти лишь полпути к вершинам гор.

Неожиданно Морейн привстала на колени и принялась расстегивать платье.

— Очевидно, я должна идти так же, как и Авиенда, — промолвила она. Это было скорее утверждение, чем вопрос.

Бэйр с укором посмотрела на Мелэйн, и молодая женщина опустила глаза. Сеана промолвила:

— Мы не должны были тебе говорить. Жаль, что так получилось. Но ничего не поделаешь. Один чужак по крови уже ушел в Руидин, теперь за ним последуешь ты.

Помолчав, Морейн спросила:

— Разве то, что мне сказали, может иметь значение? Какая разница?

— Возможно, очень большая, — неохотно признала Бэйр, — а возможно, и никакой. Мы ведь не предсказываем, а направляем. В наших видениях ты направилась к кольцам, ты требовала права, которого не имела по крови. Ни одна из нас не упомянула об этом вначале. Во всем, что мы видим, уже проглядывают перемены. Но кто знает, каковы они?

— А вам открылось, что бы случилось, если бы я не пошла?

Морщинистое лицо Бэйр было непроницаемо, однако в глазах ее промелькнуло сочувствие.

— Мы и так уже слишком многое открыли, Морейн. Ходящая по снам видит то, что, возможно, произойдет, а не то, что непременно случится. Знать о будущем слишком много опасно: можно попасть в беду — или из-за самоуспокоенности, или из-за тщетного стремления изменить будущее.

— То, что многие воспоминания стираются, — милость колец, — добавила Эмис. — Женщина, прошедшая их, получает некоторое представление о грядущих событиях, а об иных не узнает до тех пор, пока ей не придется принимать решение, а может быть, и никогда. Жизнь — это неуверенность, переменчивость, борьба и выбор. Тот, кто точно знает, как вплетена в Узор нить его судьбы, лишен свободы и, следовательно, подобен животному. Или же он лишится рассудка. Человек должен быть свободным.

Морейн выслушала Хранительницу, не выказывая нетерпения, но Эгвейн показалось, что Айз Седай недовольна. Она привыкла поучать сама, а не выслушивать поучения. Морейн не проронила ни слова, пока Эгвейн помогала ей снять платье. У выхода из палатки она присела на ковер, напряженно вглядываясь в окутанную туманом долину. Наконец после продолжительного молчания она попросила:

— Не позволяйте Лану следовать за мной. Он непременно попытается, если увидит меня.

— Пусть будет что будет, — решительно отрезала Бэйр.

Чуть помедлив, Морейн сердито кивнула и, выскользнув из палатки на солнцепек, бегом устремилась вниз по склону.

Эгвейн поморщилась. Сперва Ранд с Мэтом, потом Авиенда, и вот теперь — Морейн. Все отправились в Руидин. Что их ждет?

— Она… останется в живых? — спросила девушка. — Ведь у вас были видения, вы должны знать.

— В Тел'аран'риоде есть места, которые недоступны ни для кого, — сказала Сеана. — Таковы огирские стеддинги, таков и Руидин. Существуют и другие. Все, что там происходит, сокрыто от глаз ходящих по снам.

Это не ответ, подумала Эгвейн, ведь могли же они видеть, выйдет ли Морейн из Руидина, но девушка поняла, что большего не добьется.

— А может, мне тоже стоит там побывать? — промолвила Эгвейн. Таинственные кольца вовсе не манили ее к себе. Все равно что еще раз пройти испытание, пройти Принятие. Но раз остальные туда ушли…

— Не глупи, — прервала ее Эмис.

— О тебе мы ничего подобного не видели, — промолвила более мягким тоном Бэйр. — О тебе мы вообще ничего не видели.

— А коли ты попросишь, я не одобрю, — продолжала Эмис. — В Руидин позволено входить, если разрешают четверо. Я говорю «нет». Ты здесь для того, чтобы учиться хождению по снам.

— Ну что ж, — сказала Эгвейн, откидываясь на подушку, — коли так, давайте начнем. Наверное, у тебя найдется что рассказать мне и до захода солнца.

Мелэйн нахмурилась, а Бэйр хихикнула:

— Ишь как ей не терпится приступить к ученью, как и тебе в свое время, Эмис.

Эмис кивнула:

— Надеюсь, что для своего же блага она сохранит рвение, но станет терпеливее. Послушай меня, Эгвейн. Может, это и нелегко, но раз ты хочешь учиться, тебе придется забыть о том, что ты Айз Седай. Ты должна слушать, запоминать и делать все, что тебе скажут. А главное, ты не смеешь вступать в Тел'аран'риод без нашего дозволения. Ты согласна с этими условиями?

Не так уж трудно согласиться с тем, что она больше не Айз Седай, поскольку на самом деле она никогда ею и не была. Остальное же звучало не слишком привлекательно — как будто ей снова приходится идти в послушницы.

— Согласна, — промолвила девушка, надеясь, что собеседница не услышит сомнения в ее голосе.

— Хорошо, — сказала Бэйр, — сейчас я постараюсь дать тебе начальное представление о Тел'аран'риоде и о хождении по снам. Когда я кончу рассказывать, ты повторишь услышанное, а если не сумеешь, то вечером отправишься чистить горшки вместо гай'шайн. А если твоя память настолько ослабла, что ты не сможешь повторить после второго рассказа… Ну, о такой возможности пока говорить не будем. Итак, слушай. Почти любой может соприкоснуться с Тел'аран'риодом, но мало кто способен действительно вступить в него. Изо всех Хранительниц Мудрости только мы, здесь сидящие, умеем ходить по снам, а в вашей Белой Башне ходящей по снам не было уже пятьсот лет. Айз Седай считают, что хождение по снам связано с Единой Силой, но это не так. Я не могу направлять Силу, и Сеана тоже, но по снам мы странствуем ничуть не хуже, чем Мелэйн и Эмис. Многие люди мельком соприкасаются с Миром Снов во время сна. Поскольку эти касания мимолетны, они просыпаются с незначительными ушибами и болячками, в то время как погрузись они в Мир Снов полностью, получили бы тяжкие, а то и смертельные увечья. Для того, кто погружен в Мир Снов, ходящий он или нет, смерть там означает смерть и в нашем мире. Слишком глубоко погружаться в Мир Снов нельзя — это означает смерть, ибо разрывается связь духа и плоти. Говорят, что некоторые могли уходить в Мир Снов во плоти, они телесно исчезали из нашего мира. Но это умение подсказано злом, и никогда не пытайся предпринять нечто подобное, даже если тебе покажется, что ты на это способна. Тебе необходимо научиться проникать в Тел'аран'риод, когда тебе угодно и в такой степени, в какой тебе требуется. Ты должна научиться находить там то, что тебе нужно, истолковывать увиденное, а также проникать в сны других людей, дабы способствовать исцелению и распознавать тех, кто может тебе повредить, внедрившись в твой сон…

Эгвейн слушала, затаив дыхание, — о многом из сказанного она не имела ни малейшего представления. Правда, ее несколько смущала возможность отправиться чистить горшки. Что бы там ни происходило в Руидине с Мэтом, Рандом и прочими, такое им, конечно, не грозит. Угораздило же меня согласиться! Но, с другой стороны, маловероятно, чтобы из Руидина они вынесли больше, чем она из общения с этими женщинами.

Гладкий камушек, который Мэт держал во рту, чтобы выделялась слюна, уже давно не помогал. Выплюнув его, юноша присел на корточки рядом с Рандом, всматриваясь во вздымавшуюся впереди — шагах в тридцати — сплошную стену серого тумана. Туман. Хотелось бы надеяться, что за этой стеной прохладнее, чем здесь, и хорошо бы там оказалась вода. Мэт стянул с головы покрывавшую ее тряпицу и вытер лицо, но пота было недостаточно, чтобы увлажнить ткань. Он и потеть-то перестал — жара вытянула из него всю воду. Ему казалось, что ноги в сапогах попросту сварились, а скоро он сварится целиком. Завеса тумана уходила в небо, а в каждую сторону простиралась не меньше чем на милю. Густой туман посреди бесплодной, выжженной пустыни. Там, в гуще тумана, обязательно должна быть вода.