— Каковы наши дальнейшие планы? — обратился он к Яну.

— Я обязан научиться кое-чему. Мне необходимо встретиться с Гаспаром, таков наш с ним уговор.

— Я не собираюсь позволять этому Первому лидеру уничтожить Лиону. Когда он расправится с ними, то придет за нами и нам подобными, — решила Ева. — Я и так уничтожила целый мир, хватит.

— Ты права, — сказал Оскар, взяв Еву за руку, заглянув ей в глаза и подмигнув. Затем обратился к Яну:

— Мы с Евой отправимся в Лиону, предупредим их о предстоящем наступлении, на случай, если не сможем остановить армию Общины прежде.

Уже привычное умиротворенное выражение исчезло с лица Яна, по всему было видно, что он колеблется. Он оглядел окрестности, в это время из замка как раз выходили на прогулку студенты под присмотром преподавателей. Лица многих были отмечены страхом и растерянностью. Повлияло ли это на мысли Яна, а может, что-то еще, но он сказал:

— Ева не может питаться без моей помощи — я пойду с вами. Жизнь не просто так свела нас вместе.

— Я рад, значит, можно начинать приготовления, — Благодаря эмоциям прошлой ночи, от прежней зависти не осталось и следа.

Оскар провел день, вверяя свои владения в руки уцелевших старейшин. Он переживал, но считал, что замок остается под единственно доступной защитой. Родник стоит здесь с начала времен, и где его исток, вряд ли кто-нибудь помнит. Сохранить замок любой ценой — это долг Высшего.

Работа со студентами завершилась до захода солнца — все как один забыли о вчерашних событиях и лишились воспоминаний о тех ребятах, что полегли под грудой камней. Самым сложным для Оскара было не нарушить структуру жизненного опыта, в котором участвовали погибшие студенты— не наплодить белых пятен. Подобные недочеты могли вызвать у детей развитие серьезных психологических проблем.

Оскар застал Еву в гостевой комнате замка, в той, что была сокрыта от учеников. Её руки застыли в неоконченном движении, сделав её похожей на восковую фигуру воительницы в боевой стойке. Ни один мускул на её лице не двигался, а глаза блестели в искрящемся свете хрустальной люстры. Под маской статуи бушевало светопреставление из сгустков информации и энергии. Ева кропотливо работала со своим сознанием и обучала его навыкам владения оружием, и рукопашному бою. Ян, с помощью всего одного потока информации, передал в сознание Евы столько опыта о владении энергией, что он мог потягаться с опытом Оскара. Вампир в очередной раз почувствовал себя ребенком, в довесок ко всему лишенным незаурядных способностей.

Оскар не упустил возможности полюбоваться Евой. Она не упустила возможности воспользоваться технологиями вампиров. Её силуэт плотно облегал костюм матово-черного цвета, которому не были страшны ни клыки, ни пули. Единственным уязвимым местом оставалась голова, но эту проблему решит простое Воздействие. Возможная война со смертными заботила вампиров древности и вынудила их участвовать в гонке вооружения. На запястье Евы красовался широкий браслет — это оружие, но Оскар ещё не видел его в действии, — а вдоль голени распростерся блестящий короткий клинок.

— К чему тебе все это? — поинтересовался Оскар.

— А ты не понимаешь? Как я буду питаться во время боя? Похоже, придется замарать руки.

— Я научу тебя запасать больше энергии.

— Нет, не стоит. Ты хочешь, чтобы я иссушила нашего единственного союзника?

— А как же..?

— Нет, людей есть я не стану.

Оскар помолчал, почти вспомнив утраченную мысль, очень важную мысль. Но упустил её.

— Хорошо. Ну а зачем тебе этот варварский клинок?

— Это красиво и утонченно, — ответила Ева, улыбнувшись.

— Не спорю, — сказал Оскар, поиграв бровью. — Ты очень изящна в этом костюме, грациозна как черная пантера.

— Профессор, таких комплиментов девушки не получали вот уже пару сотен лет, — Ева звонко рассмеялась, а Оскар смущенно раздул ноздри. Ева проворной тенью скользнула в объятия старого вампира и впилась в его губы.

Ян возник в комнате бесшумно и не стал нарушать романтическую паузу, но она затягивалась и грозила перерасти в нечто большее. Время поджимало.

— Кх-кхм, — демонстративно прокашлялся Ян. Вампиры прервали свои порывы, но не сразу. Ян радовался глядя на их любовь. Затем он продолжил:

— Войско Исая тронулось. Если вы хотите предупредить федерацию, то стоит поспешить.

— Мы хотим? А разве ты не собираешься биться с нами плечом к плечу? — спросила Ева.

— Я… не думаю, — Ян не опустил взгляд под взрывоопасным взором девушки. — Если тебе понадобиться подпитка или вы окажетесь в смертельной опасности — я помогу, но вмешиваться в апокалипсис напрямую я не должен. Я Летописец, и мой долг…

— В задницу твой долг! Мы должны… — неожиданно взорвалась Ева, но Оскар смирил её, прикоснувшись рукой к плечу, и прервал пламенную тираду:

— Мы уважаем твой долг и признательны, что ты идешь с нами, — сказал Оскар, кивнув. Ян кивнул в ответ и облегченно улыбнулся. Ева не стала перечить «папочке», как она принялась называть его украдкой.

Оскар не изменил своему плащу и темному облачению Высшего. Он не раз вглядывался в руны, покрывающие белоснежные одежды Яна, но никак не мог прочитать их, даже Восприятие оказалось бессильно. Он использует Восприятие, чтобы сохранить чистоту одежды, — с завистью подумал Оскар. Поздней ночью, когда все приготовления были закончены, Ян встал в центре гостевого зала, и, выполнив едва заметный пасс ладонью, явил миру пространственный разрыв или попросту портал, ведущий прямиком в федерацию Лиона. Переглянувшись и кивнув друг другу в знак готовности, трое поочередно вошли в вибрирующее расплывчатое пятно.

***

Лучший курорт Центральной республики распростерся на берегу кратера Кор. Застройка из маленьких домиков с одной стороны утопала в луговой зелени, а с другой дышала свежестью озера. Телевизор на стене одного из домов вещал:

— Наши исследования продолжаются, но возбудитель инфекции выявить по-прежнему не выявлен — это основное препятствие в борьбе с пандемией. Профилактические меры, главной из которых стала изоляция всей Центральной республики, позволили нам остановить распространение болезни. — Изображения в телевизоре, по какой-то причине, не было, и слышен был лишь голос. — Передача болезни осуществляется по схеме человек — человек, всеми возможными путями, за исключением воздушно-капельного. Мы не знаем, имеет ли инфекция бактериальную этиологию или же вирусную. Возбудитель способен выживать в водной среде, что осложняет карантин. Приняты меры для аварийного водоснабжения населения. В удаленных от центра республиках были выбурены скважины большой глубины. Вода, добываемая из этих скважин, проверялась на добровольцах и полностью безопасна, она доставляется во все республики Лионы.

Болезнь развивается стремительно: лихорадка и озноб в течении нескольких часов, а в некоторых случаях и нескольких минут, у зараженного сменяются ярко выраженным сепсисом с острым течением. Такой молниеносной и обширной гангрены мы не наблюдали прежде ни при одной болезни. Призываем всех соблюдать правила гигиены и не допускать контакта с зараженными. Если же вы обнаружили симптомы заболевания у себя, немедленно обратитесь к…

Звук пропал. Электрический генератор остановился. Многие жители Лионы, особенно те, что старой закалки, не признавали приборы Гельмейса, так же как и воздушный транспорт — у них, в подвалах, пылились топливные генераторы (что не противоречило законам большинства республик). Этот дом не был исключением. Внутри царило зловоние. Под телевизором приютился небольшой стол, по которому прыгала жирная ворона. За столом, уткнувшись в него лицом, на стуле сидел человек. Птица клевала уши мужчины, уши эти были черными, как уголь, лишь самые кончики оставались розовыми. Насытившись вдоволь, ворона сделала несколько прыжков по столу и рассекла воздух крыльями. Облетая комнату, она глядела по сторонам, в поисках ведомого лишь ей предмета. Комната кишела крысами и насекомыми, среди этой живности тут и там лежали тела людей, черные и иссохшие. Ползучие, прыгучие и летающие твари не питались трупами (разве что незараженными участками), чувствуя исходящую от них смерть. Живность довольствовалась загнивающими продуктами, разбросанными по полу и вываливающимися из открытого холодильника. Ворона вылетела в открытое окно. В округе не было ни одного живого человека, лишь черные мертвецы, от которых тянулись темные ручейки, встречаясь и образуя зловонные лужи.