Обычно вечерами после ужина они подолгу беседовали, сидя в шезлонгах и любуясь сверкающими звездами. Но Бак, как правило, старался не говорить о своем прошлом. Джози поняла, что он что-то скрывает. Но что именно? Задать ему этот вопрос напрямую она не решалась: у нее и своих секретов было предостаточно, куда более серьезных, чем его.

Неожиданно репродуктор, прикрепленный к окну машины, ожил, и раздавшиеся в нем звуки испугали Джози. Пакет с воздушной кукурузой выпал из ее рук, и хлопья рассыпались по всему сиденью.

— О, нет! — огорченно воскликнула она и стала собирать хлопья. Но Бак взял ее за руку. — Что? — Джози встретилась с ним взглядом.

Он смотрел на ее прекрасное лицо, чувствуя, что хочет эту женщину все больше и больше с каждой минутой. Ни к кому и никогда он не испытывал такого жгучего желания.

— Бак, надо убрать хлопья. Иначе они испортят сиденье.

Он с огромным трудом поборол себя, выпустил руку Джози из своей и перевел взгляд на экран.

Собрав хлопья, Джози приглушила звук репродуктора.

— Итак…

— Итак — что? — переспросил Бак, продолжая смотреть на экран.

— Мне показалось, мы хотели поговорить.

— Начался фильм.

— Но ведь…

— Пожалуйста, сделай звук погромче. Джози задумалась на минуту, затем прибавила громкость и откинулась на спинку сиденья.

Но Бак, постоянно чувствуя ее близость, уже не мог сосредоточиться на фильме. Он думал только о Джози. Он продолжал есть кукурузу, чтобы только занять руки и случайно не коснуться Джози. Краем глаза он следил за каждым ее движением, сгорая от желания целовать ее руки, губы и…

Черт! Как же становится жарко в машине!

Бак открыл окно и отпил колы. Стараясь отвлечься от мыслей о Джози, он все жевал и жевал не переставая. Одна за другой исчезли две сосиски, а потом и две плитки шоколада.

— Если ты закончил, то я пойду и выброшу мусор, — сказала Джози, когда развитие событий на экране поубавило свою стремительность.

Через минуту она вновь сидела в машине рядом с Баком.

— Спасибо, — поблагодарил он.

— Убирать — женская работа, — ответила она с некоторым сарказмом.

Бак пожал плечами и перевел взгляд на экран. В эту же самую секунду он почувствовал, как рука Джози скользнула по его ноге.

Бак вздрогнул от неожиданного прикосновения.

— Что…

Джози сняла со складки на его джинсах крошку воздушной кукурузы.

— О, спасибо, — выдохнул с облегчением Бак. Слава Богу, он ошибся, решив, что Джози его откровенно соблазняет.

Но вместо того чтобы выбросить крошку за окно, она поднесла ее к губам Бака.

— Вот, пожалуйста. — Голос ее был необычно тихим, завораживающим.

Он заглянул в загадочно смотревшие на него глаза Джози. Нет, она все-таки пыталась соблазнить его! Баку невероятно хотелось на это надеяться. Он устал от того состояния, в котором находились их отношения. Он устал держать себя в узде и не позволять себе даже прикоснуться к Джози. А его желание временами было просто нестерпимым.

Кто посмеет обвинить его, если он не сможет устоять перед этой красавицей и уступит ей? Терпеть все это так долго, как он, может только святой.

Бак взял Джози за руку. Продолжая смотреть ей в глаза, он коснулся губами ее пальцев и языком подхватил крошку. Проглотив ее, Бак стал облизывать пальцы Джози. Один за другим.

— Бак, — прошептала она, — пожалуйста…

— Ты знаешь, что я думаю?

— Что?

— Мне кажется, ты пытаешься соблазнить меня.

Джози не стала это отрицать.

— А я могу?

— Ты спрашиваешь разрешения или хочешь узнать, насколько это возможно?

— И то, и другое.

Бак отпустил ее руку, и Джози, отбросив всякое стеснение, провела пальцами по той складке его джинсов, которая свидетельствовала о его огромном желании.

— О, Боже! — с восторгом произнесла она, даже не заметив, что сказала это по-французски.

Ласка Джози стала настоящим испытанием для Бака. Не выдержав, он схватил ее руку и поцеловал запястье. Потом, обняв Джози за талию, подвинул ее вплотную к себе и пылко поцеловал. Это был поцелуй, о котором Бак мечтал с тех самых пор, когда, узнав, что эта женщина — принцесса, дал себе зарок не прикасаться к ней. Но в данную минуту статус и положение Джози не имели для него никакого значения. Бак едва помнил себя. И в этом не было ничего удивительного — ведь Джози страстно ответила на его порыв, не скрывая своих чувств.

Ее близость, ее аромат, вкус ее губ возбуждали Бака с каждым мгновением все больше. Кровь бурлила в его жилах. Забыв о благоразумии, он еще теснее прижал Джози к себе и через несколько секунд, сам того не заметив, уже расстегнул ей блузку. Крючки лифчика поддавались его пальцам с трудом, и Бак неловким движением задел кнопку звукового сигнала на руле. Пронзительный звук разнесся по всей округе. Понимая, что его грузовик привлек всеобщее внимание, Бак, прячась, опустил голову.

— Вот черт! — с досадой выдохнул он.

— Ловок! Нечего сказать! — шепотом сказала Джози, полулежа на сиденье.

— Я решил оживить звуковой ряд фильма. — Бак поднял голову и с улыбкой взглянул на Джози. Растрепанная и полуобнаженная, она была самой красивой женщиной из всех тех, кого ему доводилось видеть. — Тебе хочется смотреть этот фильм?

— Какой фильм? — переспросила она, запустив пальцы в его волосы.

— Поехали домой, пока зрители не стали глазеть на нас вместо кино.

— Хорошо.

Бак тотчас включил мотор, нажал на газ, и машина рванула с места. Выехав на шоссе, он положил руку на колено Джози.

— Ты сидишь слишком далеко от меня. Садись поближе.

Она не стала заставлять упрашивать себя и тут же прильнула к Баку.

Он наклонился и крепко поцеловал ее.

— Боже, как ты хороша!

На бешеной скорости они мчались в сторону озера Тахо.

— Бак, — обратилась к нему Джози после долгого молчания.

— Да, дорогая?

Она потерлась щекой о его плечо.

— Спасибо, что ты смог сдержаться и мы… Ну, ты понимаешь… Мне бы не хотелось, чтобы это произошло у меня впервые вот так скомканно, в грузовике, где недостаточно места… — Джози улыбнулась, засунув ему руку под рубашку, которую наполовину расстегнула. — Ты такой большой… Думаю, люди вокруг нас сразу догадались бы, чем мы с тобой занимаемся в машине. Ты согласен со мной?

Впервые. Это слово поглотило все внимание Бака. Он едва слышал остальное.

— Ты хочешь сказать, что это у тебя впервые со мной, а не вообще впервые в жизни, да?

— Нет. Подобные отношения с мужчиной у меня впервые в жизни. Я никогда не занималась сексом.

— Никогда?

— Тебе это кажется странным?

Бака будто окатили ледяной водой, приводя в чувство. Джози — девственница. Почему же это не пришло ему в голову раньше?

Потому, что она вела себя совсем не как девственница. Вот почему. Джози возбуждала в нем желание, и делала это очень умело. Девственница в двадцать четыре года? Много ли сегодня таких девственниц?

Но не надо забывать, что Джози — принцесса. Вполне вероятно, ее девственность — национальное достояние и ее всю жизнь охраняли от мужчин.

— С тобой все в порядке? — неожиданно спросила она, должно быть почувствовав напряжение Бака.

Ему захотелось крикнуть: «Нет!» И еще: «Что же ты со мной делаешь? Зачем ты вошла в мою жизнь? Зачем разрываешь мне сердце?..»

Терзаемый жгучим желанием, Бак проклинал Джози за то, что она была единственной женщиной, с которой ему хотелось быть рядом, но которой он не мог обладать. Он проклинал себя самого за то, что женился на незнакомке. Он проклинал отца Джози за то, что тот позволил дочери сбежать из дома. Он проклинал и ее родную страну за глупый закон, по которому наследница трона была обязана выйти замуж до того, как ей исполнится двадцать пять лет. Бак проклинал также своих родителей, взрастивших в нем ненависть к их образу жизни и жизни принцесс.

«Однако почему стиль жизни моих родителей должен стать помехой между мною и женщиной, которую я люблю? — размышлял он. — Если я это допущу, значит, позволю им одержать верх. Но…»