Мэдди очнулась с ощущением, что ее придавил небоскреб. Задыхаясь от гари, она открыла глаза и почувствовала в них резь от пыли. Разглядеть что-либо было невозможно, стало жарко, вся она отяжелела. Мэдди поняла, что на нее что-то упало, попыталась пошевелиться, но сначала не смогла. Потом подвигала ступнями, но ноги и туловище чем-то придавило. Мало-помалу она высвободилась: оказалось, что предметы, упавшие на нее, по отдельности не так уж тяжелы. Прошло больше часа, прежде чем ей удалось привстать на коленях в освободившемся тесном пространстве. Тишина вокруг – вот что все это время удивляло ее больше всего. Но постепенно до ее слуха стали доноситься стоны и крики, вдалеке кто-то перекликался. Мэдди села, уверенная, что слышит детский плач. Она еще не понимала, где находится и что произошло.

На автостоянке недалеко от того места, где ее застало несчастье, взорвались сразу несколько машин, рухнули фасады близлежащих зданий. Округу оглашали сирены пожарных машин, крики пострадавших, окровавленные люди устремлялись на стоянку, раненых детей укладывали на каталки и везли к машинам «Скорой помощи». Все было как в кино. Перепуганные люди что-то объясняли полицейским и пожарным; суть их объяснений сводилась к тому, что в один миг рухнул весь мир. Было уничтожено четыре этажа торгового центра, а перед ним зияла огромная воронка – там перед взрывом стоял грузовик. Взрыв был такой силы, что вылетели все окна в радиусе пяти кварталов. Журналисты примчались в тот момент, когда увозили Санта-Клауса, завернутого в чехол. Он погиб мгновенно вместе с половиной ребятишек, так стремившихся на него поглазеть. Пока еще никто не мог осознать всего масштаба трагедии.

Мэдди сидела, обхватив руками плечи, в глубине магазина, лихорадочно соображая, как выбраться из ловушки. Что она ни делала перед этим, как ни напрягала мускулы, как ни ломала ногти, ничего не выходило, только перехватывало дыхание и нарастала паника. Потом в темноте, совсем рядом, прозвучал голос:

– Помогите! Кто-нибудь меня слышит?

Голос был слабый, но для Мэдди стал утешением – она здесь не одна.

– Я вас слышу! Где вы? – Пыли были столько, что дышать было почти невозможно. Она повернулась в ту сторону, откуда доносился голос, и прислушалась.

– Не знаю… Ничего не вижу. – Вокруг царила кромешная тьма.

– Вы знаете, что случилось?

– Кажется, на нас рухнул дом… Меня ударило по голове… Вроде бы течет кровь… – Голос был женский. Мэдди опять послышался детский крик. Потом еще чей-то голос, опять крики… Она надеялась на помощь, но пока тщетно. Бетон не позволял расслышать всю ту какофонию звуков, что поднялась снаружи, сирены сотен машин, устремившихся со всего города к месту трагедии. Были задействованы спасатели из Виргинии и Мэриленда. Никто еще ничего не знал, кроме того, что произошел сильнейший взрыв, много убитых и раненых.

– Это ваш ребенок? – спросила Мэдди, снова услышав плач.

– Мой, – ответил слабый голос. – Ему два месяца. Его зовут Энди. – Молодая мать разрыдалась. Мэдди стала бы вторить ей, если бы не шок, притупивший ее чувства.

– Он ранен?

– Не знаю… Я его не вижу. – Мать всхлипнула. Мэдди зажмурилась, пытаясь привести в порядок мысли. Видимо, произошло что-то страшное, отчего рухнул целый дом, но что?

– Вы можете двигаться? – спросила она. Разговор с женщиной позволял не сойти с ума. Она опять попыталась выбраться из завала и сумела расшатать кусок бетона у себя за спиной, хотя он сместился ненамного, всего на несколько сантиметров. Голос доносился до Мэдди с противоположной стороны.

– Я не могу шелохнуться, – ответила женщина. – Мне придавило руки и ноги. Я не могу дотянуться до моего малыша…

– Потерпите, скоро придет помощь.

В следующую секунду обе услышали приглушенные голоса. Понять, кто это – спасатели или другие пострадавшие, – было невозможно. Внезапно Мэдди вспомнила про сотовый телефон в сумке. Если его найти, то можно позвонить и попросить помощи; может, тогда ее проще будет обнаружить? Идея была безумная, но она придала Мэдди сил, и она стала шарить вокруг себя. Увы, натыкалась только на обломки, камни, острые куски бетона. Зато теперь она освоилась со своей ловушкой и снова попыталась ее расширить: в одном месте приподняла какие-то железные прутья и доски почти на полметра. Дышать сразу стало легче.

– Я пытаюсь до вас добраться, – сказала она в темноту, чтобы подбодрить женщину. Ответа долго не было, и она успела испугаться.

– Вы живы? Слышите меня?

После долгой паузы до ее слуха донесся ответ:

– Кажется, я уснула…

– Не спите! Старайтесь не засыпать! – Как Мэдди ни ломала голову, придумать ничего не удавалось. У нее самой еще не прошел шок, каждое движение сопровождалось адской головной болью.

– Поговорите со мной. Как вас зовут?

– Энн.

– Очень приятно, Энн, я – Мэдди. Сколько вам лет?

– Шестнадцать.

– А мне тридцать четыре. Я тележурналистка. – Снова тишина. – Очнись, Энн! Как там Энди?

– Не знаю… – Младенец хныкал, и Мэдди знала, что он жив, но его мать явно слабела. Насколько серьезно она ранена, когда их найдут – если вообще найдут?..

Пока Мэдди билась в своем капкане, снаружи скапливались пожарные машины, присланные сюда со всего города. Два этажа были в огне, четыре обрушились. В эпицентре взрыва собирали обезображенные трупы, некоторые были изуродованы до неузнаваемости. Тех, кто мог двигаться самостоятельно, уводили, «Скорая помощь» увозила остальных. Территорию старались расчистить, чтобы могли приступить к делу спасатели и добровольцы. Центр борьбы с чрезвычайными ситуациями прислал своих специалистов и бульдозеры. Но устоявшие конструкции держались на честном слове, поэтому бульдозеры простаивали: пустив их в ход, можно было только увеличить количество жертв.

Репортеров было не счесть, телеканалы всей страны прервали свои передачи и транслировали новости о случившейся в Вашингтоне трагедии – второй в истории США после теракта в Оклахома-Сити в 1995 году. Количество погибших уже достигло сотни, и никто не мог предсказать, сколько еще несчастных добавится к этой цифре. Все телеоператоры успели заснять рыдающую девочку с оторванной рукой, которую уносили спасатели. Ее еще не опознали, ее родители еще не объявились. Таких, как она, было немало. Из развалин выносили и выводили раненых, контуженных, покалеченных и мертвых.

Билл спокойно смотрел телевизор у себя дома, когда на экране появилась первая «молния». Он в ужасе застыл. Мэдди говорила ему, что отправится после работы именно в этот торговый центр. Он бросился ей звонить. Ответа не было. Тогда он позвонил на сотовый и услышал, что абонент находится вне зоны доступа. Оставалось смотреть новости, борясь с подступающей паникой. Билл порывался позвонить на телеканал – вдруг там что-то знают, но не хотел компрометировать Мэдди. Он не исключал, что она скоро выйдет в эфир с места трагедии, и предпочитал дождаться ее звонка. Он знал, что она позвонит ему, как только сможет, если только сама не попала в бетонную ловушку. Оставалось молиться, чтобы ее миновала беда. У него не выходили из головы воспоминания о том моменте, когда он узнал, что Маргарет похитили террористы.

Джек тоже знал о происшедшем. Его сотовый телефон зазвонил через считаные секунды после взрыва, и он в испуге посмотрел на женщину, с которой проводил время. У него были совсем другие планы на этот вечер. Как всегда, он все тщательно подготовил и теперь был раздражен помехой.

– Найдите Мэдди. Пусть мчится туда! Она уже должна быть дома. – И Джек отключился. Телеканал уже направил на место взрыва две корреспондентские бригады, третья на подходе, доложил продюсер. Хорошенькая блондинка, с которой Джек находился в номере «Ритц Карлтон», спросила, что произошло.

– Какой-то болван взорвал торговый центр, – ответил он и включил телевизор. Изображение на экране заставило обоих замереть: это была картина тотального разрушения и хаоса. Джек присвистнул. Только увидев это, оба осознали размах случившегося. Сначала они сидели молча, потом Джек схватил телефон и позвонил на свой телеканал.