— Без особой надобности. — Закончил я за Скуратова и тот поморщился.

— Понимаю, что общение с Громовым создало у тебя несколько искаженную картину, но… подумай сам. Смогла бы существовать нынешняя система государственного устройства, если бы бояре и цари так легко нарушали свои обязательства? Наше общество традиционно и держится на скрепах вековых договоров, за каждым из которых стоит слово государя и бояр. Князья попытались расшатать эту систему, нарушив слово верности… и где они теперь?

— Ну, насчет князей ничего не скажу… — Протянул я и усмехнулся. — Но, кажется, некоторые бояре нынче тоже последовали их примеру? Или я ошибаюсь, и боярский городок по-прежнему стоит на месте, а в городе не полыхают пожары и не трамбуют брусчатку бронеходы?

— Мятеж… — Протянул дед, резко помрачнев. — Да. С боярским городком получилось… плохо.

Я удивленно вздернул бровь. Однако, таких слов от Скуратова я не ожидал… точнее… сложно сказать, но все его интонации говорили о чем-то мало похожем на обычное сожаление или горечь от пришедшей в дом беды. Что-то странное здесь было… такое же странное, как сам мятеж…

Я вывалился из разгона и ошарашенно уставился на деда.

— Вы знали о мятеже заранее, так? — Выпалил я, едва осознав возникший вопрос. Скуратов вскинул голову, ожег меня яростным взглядом, но через секунду сгорбился и тяжело, грузно осел на лавку.

— Да. — Скрипнул голос, словно дверь несмазанными петлями. — Знали…

— И спровоцировали. — Эхом продолжил я. Дед вздохнул… яростно потер руками лицо и, подняв на меня взгляд покрасневших от лопнувших капилляров глаз, скривился.

— Не спровоцировали. Допустили. — Прокаркал он. — Среди владетельных именитых начались брожения, весьма схожие с теми, что когда-то сподвигли князей на переворот. Сила, богатство… им оказалось этого мало и захотелось власти. Полной и безоговорочной. Без государя, без оглядки на закон и устои. Они забыли, чем это может обернуться для страны и подданных. И забыли, чем закончилась последняя подобная попытка в прошлом веке.

— Хм… и я так полагаю, что идею мятежа поддержали иезуиты.

— Если это, вообще, не было их идеей с самого начала. — Криво ухмыльнулся дед. — По крайней мере, кое-какую их возню мы засекли еще пару лет назад. Как раз с возникновением среди бояр моды на иноземные наемные отряды. Мы тщательно следили за происходящим… готовились к противостоянию. Но две вещи были упущены. Удар по боярскому городку, абсолютно бессмысленный и ненужный и… блокировка связи. Впрочем, эта самая блокировка сыграла нам на руку. Мятежи в воеводских городах были подавлены слишком быстро, так что интервенция иностранных войск грозила быть сорванной. Пришлось отдать мятежникам Арсенальную крепость и серьезно замедлить выдавливание инсургентов из столицы. Плюс блокированная связь в Москве и округе… все это создало у зарубежных «друзей» наших возжелавших воли бояр ощущение, что государство Российское шатается и достаточно одного пинка, чтобы этот колосс рухнул.

— Стоп. Какая-такая интервенция? — Я охренел.

— Самая обычная. В европах решили помочь «восстановить порядок на территории их великого восточного соседа». Три дня назад, наемные отряды пересекли границу России, а вчера, на нашей территории появились первые войска европейского союза Мира… так они себя обозвали. Вот только, что в этом союзе делают заокеанские паписты? Впрочем, это риторический вопрос, как ты понимаешь.

— Значит, война? — Вздохнул я.

— Недолгая, уверяю. — Ощерился дед. — Как я говорил, мы держим руку на пульсе с самого начала этой гнилой истории. Так что, все три развернутых на нашей территории штаба экспедиционных корпусов противника уже получили ультиматум… на принятие решения по которому, у них есть двенадцать часов. Правда, чего они не знают, так это того, что по истечении срока ультиматума по ним отработают шестьдесят государевых ярых. По среднему кругу на каждый штаб.

— В случае, если они не примут условия?

— Не примут. — Уверенно отрезал дед.

— Я-асно. — Протянул я. — Полагаю, государь давно отбыл в войска?

— Недавно. Десять дней назад… инкогнито. — Кивнул Скуратов. — Подавлением мятежа в столице руководит наследник, ему это положено по должности, как главе Тайного кабинета. А Его величество занимается ликвидацией внешней угрозы.

— И зачем были нужны такие сложности? — Вздохнул я. — Не проще было сразу задавить владетелей? По-тихому? Зачем было вести дело к войне?

— Хм… Кирилл, все что я тебе сейчас рассказал, уже не является тайной. Гриф был снят, как только войска союза пересекли нашу границу. Только поэтому я был откровенен. Но то, о чем ты сейчас спрашиваешь… это уже совсем другое дело. — Медленно проговорил дед.

— Расскажи это Нике Тверитиной и другим пленницам, которых наемники пытались вывезти из Москвы. А еще лучше, сходи на могильник бывшего боярского городка, и объясни это душам погибших там детей. Тайны… секреты… Чтоб вас вместе с этими «грифами» и «допусками» в аду черти варили. Гении политики!

— Кирилл, успокойся! — Вдруг рявкнул дед. Я замер. Скуратов помолчал, пожевал губами и, смахнув со стола искрящийся иней, тихо проговорил. — Мы не хотели этих жертв. Никто не мог предположить, что мятежники нанесут удар по боярскому городку. Никто не мог предположить, что они начнут охоту за дочерями бояр. Это было абсолютно никому ненужно… и, в конце концов, просто нелогично! Понимаешь? Да, это не снимает вину ни с меня, ни с государя и наследника… ни с аналитиков наших служб не сумевших просчитать такую возможность.

— Правильно ли я понимаю, что вы и сейчас не знаете, кому это понадобилось?

— Знаем. Теперь, знаем. — После недолгого молчания ответил дед. — Иезуитам.

Утром после тяжелой беседы с дедом и короткого сна, я выбрался из душа, оделся и, уже привычно нацепив сбрую с оружием, отправился готовить себе завтрак. А устроившись за столом перед сковородой с шипящей от жара яичницей, постарался разложить по полочкам все услышанное от Скуратова.

Так, если следовать вчерашним объяснениям деда, получается следующая картинка. Паписты ведут дело к мятежу, владетельные бояре, сходу, руками и ногами хватаются за идею Боярской России, а видящие происходящее власти, решают грохнуть нескольких зайцев разом. Проредить обнаглевших именитых, постепенно превращающихся в подобие князей, и оттяпать у Европы пару спорных территорий, в отместку за то, что те направили в Россию войска, фактически, напав без объявления войны. Вот, кстати, думается мне, что по завершении этой катавасии, никаких других бояр, кроме служилых в стране не останется. Кровавая такая реформа получается… З-затейники, маму иху!

Я вздохнул и, плюнув на политические игрища властьимущих, еще с Тех времен не вызывавшие у меня никакого восторга, решил переключиться на размышления о вещах более приземленных. А именно, на своего противника. Бельским пора заняться вплотную… но без суеты и ненужной спешки. Аккуратненько и наверняка.

Взгляд помимо воли упал на кристалл памяти с громовским гербом, врученый мне Скуратовым перед самым уходом, и теперь лежащий на краю стола поверх переданного им же письма. Вот, откуда растет уверенность деда в том, что я справлюсь с Бельским… Умен старик, ничего не скажешь… и хитер.

Расправившись с завтраком и помыв за собой посуду, я вернулся к столу. Подумал и, выудив из заначки одну из последних сигарет, прикурил и, открыв форточку, взял в руки кристалл. Пискнул коммуникатор, подтверждая подключение внешнего носителя и, развернув экран, я принялся в очередной раз «листать» страницы текста. Снимки благодарственных писем от глав родов со справками по ним. Фамилии глав родов, краткие описания представителей их семей, силы, отношения между родами… огромное количество информации, весьма полезной надо сказать. М-да, чувствую, в «Беседах» замаялись принимать гонцов от родичей тех пленниц. Здесь ведь больше сотни писем только от бояр… да почти две сотни от боярских детей. А уж какую работу пришлось провести, чтобы создать такие вот справки по ним… Бедный-бедный Гдовицкой. Вот, кстати, интересно, а если бы не клуб эфирников, как бы он передал мне этот кристалл? Хм…