Что же он видел? Свою жену, своего ребенка. Смертельно больных и счастливых. Их улыбки, блестящие глаза — как он мог все это забыть? Никак… Он не мог их забыть с тех самых пор, как потерял. Но они были спрятаны на самом дне его старого сердца. И вот, сейчас, слова девушки, словно щипцы, освободили их, причинив невыносимую боль.

Когда мы теряем то, что любим, воспоминания об этом причиняют особую, не сравнимую ни с чем боль. Эта боль стала своеобразным толчком для всех его мыслей и страхов, которые он так долго старался забыть. У этого человека была душа. Много лет он прятал и истязал ее. И вот, наконец, ей позволили вырваться.

«Сколько же зла ты натворил, старый дурак, скольких погубил?.. Сколько забрал лет жизни у ни в чем неповинных людей? Сколько они могли жить, если бы не ты? Ты говорил, что все во благо, чтобы победить то, что забрало их у тебя, но это неправда. Ты лишь распространяешь зло…» — он схватился за голову, пытаясь заглушить этот голос. Осуждение, которое исходило от него, сводило ученого с ума. Но ни физическая боль, ни тишина не могли заглушить его. Он был напуган. А, как известно, нет ничего хуже и опаснее испуганного зверя. Вена и сама это знала, чувствовала всем своим естеством. К нему нельзя приближаться, но иначе не уйти. Как же быть?

Учёный видел их. Видел их всех: жену, маленькую дочь, людей которых он убил. Они были мертвы. Их тела гнили у него на глазах с невообразимой скоростью. Глаза вытекали, словно целиком состояли из воды, кожа чернела и разлагалась, то там, то тут проглядывались могильные черви. Время — неотъемлемая часть смерти, оно всегда забирает свое, но эти несчастные не были упокоены. Их мучения не прекратились даже когда сердца перестали биться — что может быть ужаснее и более пугающим, чем это? Только наблюдать.

Это и происходило с ученым. Он наблюдал. За тем, как гниют тела, за тем, как они поднимают свои безглазые лица и протягивают к нему холодные костлявые пальцы, намереваясь схватить и утащить в пучины Ада. Туда, где он ответит за все свои грехи и ни одна молитва будет не в силах спасти его душу. Такая ему уготована судьба. Старик не был к этому готов. К такому нельзя быть готовым.

Каким бы ни был ужасным, жестоким и страшным человек, он всегда страшится смерти, в особенности мучительной. Грешники страшатся расплаты подобно тому, как рыбак страшится бури. Никогда нельзя сказать наверняка, сколько бедствий она принесет с собой.

Страх сковал его так же, как в древние времена преступника сковывали кандалы, он не давал ему ни пошевелиться, ни закричать. Вена могла слышать лишь слабый стон, который передышками вырывался из его горла. Впервые ей доводилось видеть и слышать нечто подобное. Состояние, в котором находился ученый, понемногу передалось и ей. Были мгновения, когда Вена так же чувствовала дыхание смерти — леденящее и ужасающее, но отвлекаться было нельзя.

Там, впереди, были живые люди, которым нужна ее помощь. Верзилы могли прийти в себя в любой момент. Так ей точно не выбраться. В битве против таких громадин победить маленькой хрупкой девушке практически невозможно. Тогда Вене пришла в голову ужасающая, но единственная разумная мысль. Старика нужно оглушить. Только так ей удастся забрать ключи и освободить остальных.

Нужный предмет попался на глаза не сразу. Капельница приковала к себе ее взгляд и Вена, дрожа всем телом, перевела его на ученого. Тот стоял практически неподвижно. Для девушки время словно остановилось. Никогда прежде в ее голове не возникало мысли, что она может ударить или даже убить. Грань между обычным и смертельным ударом была так тонка, что Вена никак не могла решиться. Сомнения, страх — все это могло погубить ее, как и других. Ей предстояло перебороть их, перебороть саму себя.

Не помня себя и не осознавая происходящего, девушка накрепко вцепилась в то, что должно стать оружием. И, подобрав момент, стремглав понеслась на ученого. Мгновение, другое и вот уже девушка стоит над телом старика. Его глаза закрылись. Смерть даровала ему душевный покой. На полу, под его головой, медленно растекалась лужа крови, но Вена не отступила, не дрогнула. Будь она сейчас в состоянии воспринимать информацию, ей бы не удалось пошевелиться от ужаса, но это был совсем не тот случай. Механически, словно запрограммированный робот, она склонилась над ним и залезла в карман халата. Там были всевозможные бумажки, пустые колбы и, о чудо! Ей удалось нащупать ключ. Он был всего один. Что именно им должно открываться — она не знала.

Вена бродила по бесконечным коридорам, не поднимая глаз. Ища нужную дверь, она шла все медленнее, а потом вовсе остановилась. Осознание пришло так же внезапно, как исчезло до того. Ее руки начали дрожать, затем все тело охватила дрожь. Она убила человека. Едва ли он мог остаться жив после того удара. Кем бы он ни был, разве было у нее право лишать его жизни? Как она могла отдать его под собственный суд? Никакого. Убийце никогда не найти достойного оправдания. Именно им она и являлась теперь.

Послышался гул сирены — пронзительный, тревожный, но девушка никак не отреагировала на это, просто продолжая идти. И зря. Если бы не это, она заметила бы, что коридоры медленно заполняла вода. Единственное, что могло заставить ее прийти в себя — голос. Человеческий голос. Что за вздор! Ему здесь неоткуда взяться. Да, именно так Вена и думала, услышав, как кто-то произносит ее имя. Но голос становился все настойчивее, все ближе, и, в конце концов, она не могла не обратить на него внимания. Увиденное шокировало ее сильнее, чем все, произошедшее здесь.

— Ты… Что ты здесь делаешь?.. — Джек слабо улыбнулся.

— Я надеялся на немного иную реакцию, но все же… Как ты? Что здесь вообще происходит?..

— Я… Это сложно объяснить. Правительство действительно похищало людей для опытов и… Почти все мертвы… Здесь должны быть выжившие… А еще головорезы… Они без сознания, я не знаю, надолго ли…

— Вена, я все обошел. Здесь больше никого нет. Никого живого, кроме тебя.

— Это невозможно! Я забрала у ученого ключ!

— На этой базе только одна запертая дверь. Там трупы. Что бы ни открывалось тем ключом… Вряд ли оно находится здесь. Коридоры наполняются водой, нужно скорее выбираться отсюда. Что бы там ни было, мы уже никому не поможем…

Девушка замерла. Слова Джека заставили ее внутренне содрогнуться. А ведь правда. Она не знает, скольких убили за время ее отсутствия и сколько всего было жертв. Вполне возможно, что в живых не осталось никого, кроме нее… Или же…

— Нет, один человек все же жив! Тот, что лежал на операционном столе! Ты видел его? — взгляд парня стал еще мрачнее. Она не могла не заметить этого, — Что?.. Что с ним?..

— Вена… Он мертв… Я лично проверил… Мне правда жаль… Кроме тебя никто не выжил… Он успел что-то сделать с тобой? — девушка отрицательно покачала головой, не решаясь поднять изнуренного, преисполненного тоски взгляда.

«Все было бесполезно. В итоге у меня никого так и не вышло спасти. Вместо этого я убила человека и неизвестно, что сотворила с двумя другими. Что, если они тоже мертвы? Чем я лучше их в таком случае? Ничем…»

— О чем думаешь? — Джек спрашивал, заранее зная ответ. Кошмар, через который она прошла и проходит каждую секунду прямо сейчас любого заставил бы чувствовать себя на грани. Трудно представить себе кого-то, кто сохранил бы внутреннее равновесие в данной ситуации.