В общем, я одним кликом отправил всю одежду в инвентарь и безропотно потопал в душ. А когда вошел в кухню, Сашка уже заканчивала сервировку.

— Присаживайся. Приятного… Проголодался, небось?

Мясо было просто восхитительным. Прожаренные до хрустящей корочки ломтики буквально таяли во рту.

— Ты словно три дня не ел, — улыбнулась девушка. — Не торопись. Никто не отнимет. Я целую сковороду нажарила.

— Вкусно… — пробормотал я с набитым ртом, глядя на сидевшую напротив девушку, глядящую на меня со счастливыми искрами в глазах. И вдруг такой спазм перехватил горло, что пришлось схватить бокал и хорошенько отпить. Я не мог дольше держать ее в неведении.

Наверное, мое лицо при этом так изменилось, что глаза Сашки испуганно распахнулись, и она встревожено подалась вперед.

— Подавился? Постучать?

— Нет… — мотнул я головой. — Все в порядке. Просто нам надо поговорить…

— Прямо сейчас?

— Да.

— Ну, хорошо. Говори. Я слушаю…

— Понимаешь… — я никак не мог подобрать правильные слова. — В общем, мне завтра придется уйти…

— Северов еще что-то придумал? Ты сегодня не все сделал? — девушка поднялась и пересела ко мне на колени, положив голову на плечо. — Ладно… В первый раз что ли… Конечно, когда ты брал меня с собой, было веселее, но ничего. Я уже привыкла.

— Погоди… Ты не понимаешь. Возможно, я это… ну… навсегда уйду.

— В смысле? — девушка слегка отстранилась. — Что значит «навсегда»? Ты меня бросаешь?

— Нет, нет… Не в этом дело.

— А в чем?

— Я должен выполнить одно очень важное задание. Важное для всего Человечества. И оно, скажем так, не совсем безопасное.

— Тебе придется сражаться с андроидами? — посерьезнело лицо девушки.

— Почему ты так решила?

— Потому, что только они действительно опасный враг. Я до сих пор помню тот миг, когда он в нас целился. Несколько ночей потом спать не могла…

— Да, — я обнял ее за плечи и прижал к себе. — Вполне возможно, что придется повоевать и с ними.

— Расскажи… Ты же знаешь, я умею хранить тайны.

— Я должен уничтожить часть инкубаторов, в которых Хантеры выращивают своих личинок. И это задание куда сложнее всех тех, что мы с тобой пережили. Поэтому, я не отбрасываю вероятности, что могу погибнуть. Но ты не волнуйся. Денег я тебе оставлю много. И Северов обещал…

— Нет, — мягкая, теплая ладошка легла на мои губы. — Ни слова больше. Ты обязательно вернешься. Всех победишь и вернешься. А я буду тебя ждать. Сколько надо, столько буду ждать…

В глазах Сашки блеснули слезинки, но она сделала усилие, мотнула головой и улыбнулась.

— И жарить мясо.

Я хотел сказать, мол, я не шучу, все очень серьезно, но вдруг подумал: а, собственно, с чего такой пессимизм? Я же сильный, умный — значит, как-то выкручусь. И вернусь. Обязательно вернусь. Потому что нельзя иначе, когда тебя так любят и ждут.

Так что я проглотил все лишние слова, а вместо этого обнял Сашку еще крепче и нежно поцеловал.

А потом была долгая и сладкая ночь… Мы словно растворились друг в друге. То ли прощаясь навек и желая запомнить эти часы и мгновения, то ли наоборот, пытаясь доказать самим себе, что нет в мире силы, способной разлучить двоих, когда они так любят друг друга.

Осторожно, чтобы не разбудить девушку, я повернулся на бок, но она все же почувствовала.

— Не спишь? — Сашка подняла голову.

— Сплю… Просто пить захотелось, а вставать лень, — брякнул первое, что пришло в голову. — Вот и ворочаюсь.

— Ленивец… — фыркнула девушка и, прежде чем я успел ее остановить, слезла с кровати. — Сейчас принесу.

Босые ноги зашлепали по полу, на секунду в проеме дверей обрисовалась изящная девичья фигурка. хлопнула дверца холодильника, забулькала жидкость, наливаясь в стакан. А потом Сашка вернулась.

Я забрал у нее стакан, поставил на пол, а ее взял за руки и потянул на себя… Завтра еще не наступило. А эта ночь, как бы там не сложилось дальше, наша.

Сложенное из сандвич-панелей, обшитых белоснежным пластиком, здание центра для забора крови казалось чужеродным среди обветшалых серых бетонных коробок, с темнеющими пятнами обвалившейся облицовочной плитки или осыпавшейся штукатурки. Впрочем, так оно и было. Никому кроме инопланетян оно здесь не было нужно. И, проходя мимо, люди плевали в его сторону, как верующие на изображение Сатаны.

Всего несколько поколений тому, никому и в голову не могло прийти, что оживут страшные сказки о Дракуле и вампирах, питающихся кровью обычных людей. И вот — практически все население Земли, обложено кровавой данью и «добровольно», раз в неделю приходит во в такие лаборатории, где у них забирают очередную порцию крови. Для, как я теперь знал, выращивания личинок Хантеров. Два миллиарда, выживших после вторжения, землян — стали питательной базой для инопланетян. Как удобрение… Как навоз на огороде.

Сравнение людей с навозом вызвало во мне такую злость, что я даже зубами заскрипел.

Ну, ничего… Недолго жировать осталось. Я уже иду.

А вот это неожиданно…

Впервые, за все годы, что я приходил к пункту сдачи крови, дверь в него не была широко распахнута. И даже табличка соответствующая висела. Странно. Но такая мелочь меня точно не остановит. Берусь за ручку, тяну створку на себя. Не заперто…

Внутри никого… Десятки кушеток, на которых обычно лежали доноры всех возрастов, без разделения на пол, пустуют. Чистыми и неизмятыми простынями подтверждая, что по крайней мере сегодня здесь никого не было.

— Ну чего приперся? — даже не оборачиваясь, реагирует на звук моих шагов дежурная медсестричка, стоящая ко мне спиной и склонившаяся к нижним полкам стеллажа с каталогом доноров. — Читать не умеешь? Закрыто.

— А что случилось? — прелестный вид сзади на изящную фигурку, которую удачно подчеркивает тонкий, бледно-голубой медицинский комбинезон, сглаживает эффект нарочитой грубости.

— Тупой, что ли? Русским языком говорю: закрыто, — даже не делает попытки повернутся медсестра. — Проваливай.

Ладно. Подхожу ближе и не могу отказать себе в удовольствии отвесить по туго обтянутой тканью округлой попке чувствительный шлепок.

— А повежливее можно?

— Ай! — девушка стремительно выравнивается и поворачивается ко мне. — Сдурел?

Кстати, вид спереди ничем не хуже реверса. И грудь, и личико… Что и не удивительно. Желающих устроиться на работу в центр приема крови было не счесть. Сотня на место. Так что начальники могли позволить себе отбирать самых лучших.

А вот в глазах у девчонки недоумение и тревога. Она явно растерялась и не понимает что происходит. Чтобы какой-то донор посмел поднять руку на медсестру, которая для таких как он, все равно что полубогиня — это почти святотатство. Ведь только от них зависит: уйдешь ты отсюда самостоятельно, или свалишься без сил, не добредя даже до пункта бесплатного питания, потому что она «забудет» отключить систему вовремя. И все старались их не сердить и угодить даже в мелочах.

— Я вопрос задал. Или тебя надо по-настоящему отшлепать, чтобы ответ получить?

Увидев в моих глазах, что это не совсем шутка, медсестричка попятилась и замотала головой.

— Тогда отвечай уже.

— А… а о чем ты… вы спрашивали?

— Почему закрыто?

— Я не знаю. Никто не знает. Сегодня, перед началом работы, представитель Хантеров объявил, что приемный пункт закрыт и все свободны.

— И?

— И все разошлись…

— А ты чего осталась?

— Папа… Эээ… Эдуард Васильевич… Эээ… Начальник отделения… попросил. Он тоже здесь. Ждет. Надеется, что будет какое-то разъяснение. Звонил в другие пункты… Но, везде одно и тоже. Инопланетяне объявили утром о закрытии и все. Никто ничего не понимает.

— Интересно…

Действительно, неожиданная информация. Даже не представляю, как ее расценивать. Ну да у меня в этом плане преимущество. Мне ждать не надо, и спросить найдется у кого. Или — с кого.

— Папа, значит, здесь?