Сделав реверанс Наставнице, Эгвейн потянула Найнив за рукав, но Найнив проговорила:

— Почему вы пришли сюда, Шириам Седай?

Мгновение Шириам казалась ученицам изумленной, но сразу справилась с собой и нахмурилась. Уставив сжатые кулаки себе в бока, она осматривала Найнив со всей твердостью учителя и с высоты своего положения.

— Скажи мне, Принятая, должна ли отныне Наставница послушниц искать себе оправдание за то, что явилась туда, где живут послушницы? — спросила она негромко. — Полагается ли отныне Принятым допрашивать Айз Седай? Амерлин решила слепить нечто удивительное из вас обеих, но получится у нее это или нет, а я уж буду продолжать, как обязана, учить вас хорошим манерам. Это не лишнее. А теперь идите, девочки, ступайте, пока я не отвела вас в свой кабинет, и вовсе не в связи с тем делом, которое поручила вам Амерлин!

Внезапно одна мысль пришла на ум Эгвейн.

— Простите меня, Шириам Седай! — проговорила она торопливо. — Но я сбегаю за своим плащом! Мне без него холодно! — И она бегом бросилась по галерее прочь от злополучного места, не дожидаясь, пока Айз Седай вымолвит хотя бы слово.

Найди Шириам ту стрелу, что лежит перед дверью ее комнаты, и от вопросов ее отбиться было бы невозможно. Невозможно стало бы притворяться, будто Эгвейн и Найнив совершенно случайно обнаружили убитого мужчину, никак нельзя было бы тогда отрицать и связь между ним и Эгвейн. Но вот Эгвейн добежала до двери своей комнаты и увидела: стрела самострела исчезла. Лишь ребристый рубец на камне рядышком с дверью сохранял след выстрела.

По коже Эгвейн пробежали мурашки. Как ухитрился некто неизвестный забрать стрелу, не попавшись при этом нам на глаза? Еще один Серый Человек? Она, еще не осознав своих действий, кинулась в объятия саидар и лишь сладкий поток Силы внутри подсказал девушке, что она делает. Но и слившись с Силой, ей стоило громадного усилия — пожалуй, ничего тяжелее ей в жизни до сих пор не давалось — открыть дверь и войти в собственную келью. Впрочем, там никого не было. Девушка сняла свой белый плащ с крючка и, не помня себя, выскочила вон из помещения, и не отпускала саидар, пока не оказалась уже на полпути к оставленным ею женщинам.

Пока Эгвейн с ними не было, между женщинами произошло еще что-то. Найнив пыталась во что бы то ни стало выглядеть как воплощенная кротость и настолько в этом усилии преуспела, что вид у нее был такой, будто она мучилась болью в животе. Шириам же стояла как прежде, уперев руки в бока, раздраженно притопывала ногой, и взгляд, коим она пережевывала Найнив, напоминал мельничные жернова зеленого цвета, уже приготовленные, чтобы перемалывать ячменные зерна в муку. И этот же взор тяжело придавил и Эгвейн.

— Простите меня, Шириам Седай! — проговорила она поспешно, сделав реверанс и расправляя на плечах свой плащ. — Это... Мы нашли вдруг мертвого человека, то есть... Серого Человека, потому мне и стало холодно. А теперь нам можно идти?

Получив в качестве ответа неохотный кивок Шириам, Найнив едва присела в реверансе. Эгвейн, схватив ее за руку, оттеснила подругу в сторону.

— Опять ты пытаешься раздобыть для нас обеих совершенно лишние неприятности! — сказала она подруге, когда они уже были на порядочном расстоянии от Шириам Седай, то есть спустились на два этажа, и, как надеялась Эгвейн, тут их Шириам не услышит. — Чем ты ее так раздосадовала? Я видела ее взгляд! Надеюсь, вызнала нечто стоящее. Иначе чего она так остервенилась на нас?

— Она не хотела мне и словечка сказать, — отмахнулась Найнив. — Но если мы намерены действовать, Эгвейн, нам необходимо задавать вопросы! Шансов у нас будет очень мало, поэтому каждый мы должны использовать насколько возможно, иначе мы никогда ничего не разузнаем!

— Но будь же хотя бы немного осторожнее! — Эгвейн вздохнула. У Найнив было такое выражение лица, что не оставалось сомнений: покладисто она вести себя не станет и готова рисковать «по крупному». И снова вздох вырвался у Эгвейн. — Та арбалетная стрела исчезла, Найнив. Где-то поблизости скрывается второй Серый Человек, он ее и прибрал.

— Так вот почему ты... О Свет... — Насупив брови, Найнив с силой дернула себя за косу.

Помедлив немного, Эгвейн продолжила:

— Чем это она умудрилась накрыть... тело?

Называть убитого Серым Человеком или думать о нем как о Бездушном ей не хотелось. Ибо она не была в настроении лишний раз напоминать себе: где-то здесь есть другой такой же. И вообще, сейчас ей ни о чем размышлять не хотелось.

— Воздух, — отвечала ей Найнив. — Шириам использовала Воздух. Прием очень несложный. Мне кажется, я догадываюсь, как с его помощью сделать что-нибудь небесполезное.

Единая Сила состояла из пяти мощных стихий: Земля, Воздух, Огонь, Вода и Дух. Айз Седай, одаренные по-разному, использовали сии течения мощи в разных их соотношениях.

— До меня не доходит смысл некоторых методов работы, при которых надо сочетать воедино какие-то из Пяти Сил. Возьмем, например, Исцеление. Почему при целительстве следует использовать силу Духа, я понять могу. Ясно, отчего требуется и Воздух. Но с какой стати на помощь приходит и Вода?

— О чем ты забеспокоилась? — остановила ее Найнив. — Или забыла, каким делом мы с тобой заняты? — Она огляделась. Девушки уже входили в отделение для Принятых, галереи которого располагались ниже, чем галереи послушниц, и большинство из них были выстроены вокруг сада, а не вдоль двора. Вокруг никого не было, только на другом этаже спешила куда-то какая-то Принятая, однако Найнив понизила голос: — Ты, по-моему, забыла о Черных Айя?

— Стараюсь забыть о них, — с яростью в голосе ответствовала Эгвейн. — Хотя бы на минутку. К тому же стараюсь запамятовать, что мы только что покинули убитого человека. Мне лучше не помнить, как он пытался меня прикончить, что пришел он сюда не один, а с сообщником, который может теперь продолжить черное дело. — Она тронула свое ухо. Капля крови на нем уже высохла, но ссадина еще болела. — Нам страшно повезло: мы с тобой обе живы!

Лицо Найнив смягчилось, но, когда она заговорила, в голосе ее зазвучали те нотки, по которым можно было припомнить, что была она когда-то Мудрой Эмондова Луга и похожим тоном произносила слова, необходимые тому, кого следовало поддержать в трудную минуту:

— Помни о том убитом, Эгвейн! Помни: он пытался тебя убить! Хотел уничтожить нас обеих. Не забывай о Черных Айя. Постоянно напоминай себе о них. Потому что если ты хотя бы на миг забудешь о них, в следующее мгновение ты, быть может, уже будешь лежать мертвая.

— Я знаю об этом. — Эгвейн опустила голову. — Но радости мне подобные вещи не приносят.

— А заметила ты, о чем умолчала Шириам?

— Нет. О чем же?

— О том, кто заколол того человека. Ни слова об этом не сказала и не спросила ни о чем. Ну, идем. Комната моя вон, внизу, там мы и поговорим, там ты и отдохнешь.

Комната Найнив оказалась куда более просторной, чем те кельи, в которых жили послушницы. У стены стояла настоящая кровать, а не встроенная в стену лежанка, вместо табуреток по углам стояли два кресла с высокими спинками, украшенными резьбой, а одежду свою Найнив хранила в платяном шкафу. Мебель была слажена просто, на манер тех скромных столов да стульев, что красуются в домах фермеров среднего достатка, но по сравнению с житьем-бытьем послушниц Принятые жили в роскоши. Покои Найнив, ко всему прочему, украшал еще и небольшой коврик, на коем по синему фону вытканы были завиточки желтого и красного цветов. Эгвейн и Найнив вошли в комнату, в которой, однако, уже кто-то был.

У камина, скрестив на груди руки, стояла Илэйн, глаза у девушки были покрасневшие — от гнева, вероятно. Двое высоких молодцеватых парней уютно взгромоздились с руками и ногами на кресла. Один из них, намеренно распахнувший свою темно-зеленую куртку, стремясь похвастать белоснежной рубашкой, имел голубые, как у Илэйн, глаза и рыжевато-золотистые, то есть в точности как у нее, волосы, и усмешка на его лице сразу же выдавала в нем брата Илэйн. Другой молодец, темноволосый и темноглазый, примерно одного возраста с Найнив, одетый в серый камзол, тщательно застегнутый на все пуговицы, был очень строен. Каждым своим движением являя уверенность в себе, он встал и повернулся к вошедшим в комнату Эгвейн и Найнив, и всем стала заметна его мужественная грация. И не впервые Эгвейн решила, что он самый великолепный и красивый мужчина, кого она встречала в жизни. Звали же его Галад.