Как и предполагал Стэн, "мины" произвели мгновенное действие.
Наступающие флотилии впали в состояние паники, когда сенсоры кораблей богази и суздалей засекли наличие мин. Командиры пытались понять, что за странные предметы беспрерывно выпадают из брюха "Победы", словно конфеты, которые принято разбрасывать в толпу во время парада. Они видели имперский корабль, истребители прикрытия, возможно, несколько тактических кораблей, ну и, конечно же, целое море мин.
Вскоре командиры обоих флотов отправили на разведку истребители.
Настала пора показать, что обеденные тарелочки опасны.
– Адмирал Масон?
– Есть, сэр. Все корабли... орудия, – приказал Масон. – Цель... истребители. Не забывайте об инструкции: следите за частотными детекторами, делайте только по одному выстрелу на каждую цель. Младший офицер, нарушивший этот приказ, будет разжалован и подвергнут суду военного трибунала.
Мягкий, ласковый папочка Масон.
"Кали" не спеша поплыли к цели – офицеры, управлявшие полетом, сообщили им, что другие ракеты раньше достигнут цели. А потом, прежде чем сенсоры истребителей богази и суздалей засекли их присутствие, ракеты помчались вперед на полной скорости.
На экранах капитанской рубки "Победы" появились вспышки в том месте, где только что находился истребитель, уничтоженный ракетой.
Три истребителя суздалей и два богази вернулись к своим флотилиям.
Анализ ситуации, проделанный наблюдателями флотов, показал, что ракеты стартовали из странных "мин".
Стэн еще раз кивнул Масону, и на поле боя неожиданно вышли тактические корабли. Им было приказано появиться на сцене в нужный момент, а через несколько минут вернуться на исходные позиции.
Было уничтожено два крейсера и пять истребителей.
"Очень хорошо, – подумал Стэн. – Мне, конечно, жаль, что умирают живые существа, но они не являются гражданами Империи. Кроме того, сейчас их погибло гораздо меньше, чем если бы они устроили между собой сражение. Не говоря уже о том, что флот суздалей намеревался напасть на планеты богази, когда все будет кончено".
Теперь пришла пора завершить операцию.
Началась еще одна передача, в которой посол Стэн приказал флотам оставить попытки развязать войну и отправляться по домам. Однако передача была недостаточно хорошо заэкранирована. "Победа" посылала сигналы "назад", туда, откуда она прилетела.
Сигналы, естественно, были закодированы. Но компьютеры и шифровальщики определили, что имперский флагман связан с другими кораблями, местоположение которых детекторы засечь не смогли. Складывалось впечатление, будто на сцене появился целый имперский флот, а "Победа" являлась всего лишь разведчиком – огромным и хорошо вооруженным разведчиком, но не более того, – за которым следовала целая эскадра.
Время шло, положение флотов богази и суздалей быстро ухудшалось: "Победа" изменила частоты и код передач, а после этого начала передачу, обращаясь к другому, такому же "невидимому", военному флоту.
Что касается гражданских прав, богази и суздали вели себя весьма неразумно. Когда же дело доходило до войны, они начинали мыслить достаточно ясно.
Не отвечая на приказы Стэна, оба флота отключили связь и на полной скорости устремились к родным планетам.
Стэн с шумом выдохнул и плюхнулся в кресло.
– Проклятье, – бросил он, забыв о маске холодного спокойствия, которая все это время не сходила с его лица. – Честно говоря, я не думал, что из этого что-нибудь получится.
– Такие номера проходят всего лишь раз, – тихо, чтобы не слышали офицеры, заметил Масон.
– Одного раза более чем достаточно. Мы постараемся предупредить любые агрессивные действия своими передачами в надежде, что здравый смысл возобладает – насколько это вообще возможно на Алтае. А если они попытаются развязать войну еще раз, придумаем что-нибудь покруче и дадим им жару! Черт возьми, адмирал, такой сукин сын, как вы, всегда способен придумать какую-то хитроумную ловушку. Ладно, пора ложиться на обратный курс. В данный момент, для разнообразия, мы опережаем этих гадов. Следует позаботиться о том, чтобы так продолжалось и дальше.
Неприступная крепость Гатчин наводила на жителей Алтая ужас. С самого начала не предполагалось использовать ее по назначению – это была тюрьма, где содержались те, кто выступал против Хакана. Она находилась на крошечном острове, расположенном примерно в километре от берега. Мощные каменные стены росли словно прямо из скал, окружавших остров. Стены обрывались прямо в воду. Попасть в крепость можно было только по воздуху.
Алекс и Синд лежали, прижавшись к земле, возле скалы на самом берегу моря – вели наблюдение. Готовясь к этой операции, они не просто взяли с собой теплые вещи – сейчас разведчики лежали под тщательно установленным фототропным камуфляжным тентом, который полностью соответствовал покрытому снегом берегу моря и грязным скалам вокруг. У каждого был мощный бинокль, установленный на треногу, сенсоры, реагирующие на тепловое излучение, и детектор, фиксирующий движение. Все это разведчики направили на бастионы крепости Гатчин.
– Вот черт, что-то я замерзла, – заявила Синд.
– Хватит ныть, женщина. Мне доводилось бывать на твоей родной планете, по сравнению с ней у нас тут сейчас лето.
– Да ладно тебе, – проворчала Синд. – Теперь ты понимаешь, почему многие мои соплеменники отправляются на другие миры... Кроме того, разве не ты мне говорил, что твоя родная планета сплошь состоит из снега, льда и тому подобных вещей?
– Точно, только тамошний лед мне почему-то нравится больше, а падающий снег похож на лепестки цветов.
– Ты что-нибудь видишь?
– Нет. Я начинаю думать, что ты права.
– К ночи будем все знать наверняка. Надеюсь.
– Ага, а пока мы ждем, я расскажу тебе одну маленькую историю, которая имеет непосредственное отношение к нашей нынешней ситуации. Я тебе когда-нибудь говорил о том, как принимал участие в конкурсе на сочинение лучшего лимерика? Ты знаешь, что такое лимерики?
– Не такие уж мы темные.
– Вот и умница. Я был тогда еще совсем зеленым юнцом, и меня направили в качестве гвардейца почетного караула на Землю. Объявили конкурс. С огромным денежным призом. Нужно было сочинить самый гнусный, грязный и непристойный лимерик. Ну, кто на это способен? Так вот, у меня огромный опыт, когда речь идет о гнусных, грязных и непристойных лимериках.
– И не сомневалась.
– Я не собирался рисковать, майор. Поэтому отослал очень непристойное стихотворение. Такое отвратительное, что даже зеленый новичок вроде меня, немного краснел, когда думал, что под ним будет стоять его имя. Но ведь победителю обещали большие деньги, кажется, я тебе уже это говорил. Надеюсь, ты не сомневаешься, что бедные маленькие солдатики ужасно нуждаются в деньгах. Время шло и шло, и вот однажды мне стало известно, что победил не я! Я ничего не получу! Новость сразила меня наповал. А победителем стал какой-то там Макгуир. Д.М.Макгуир, который жил на крошечном острове Эйр, так они его называли, в Дублине. Лимерик Макгуира был таким грязным и непристойным, что члены комиссии даже не смогли прочитать стишок вслух!.. После того, как я немного пришел в себя, мне стало ясно, что тот лимерик просто не мог быть непристойнее моего. Поэтому я взял отпуск и отправился прямо на остров Эйр, в город Дублин, где занялся поисками Д.М.Макгуира. Дни шли за днями, и наконец в Дублине остался последний представитель рода Макгуир, с которым я еще не встречался. Симпатичная старушка, очень милая, с озорными глазами и ласковой улыбкой на губах. Можешь не сомневаться, она ходит в церковь каждый день, даже два раза в день, и в жизни не произнесла ни одного дурного слова. Я пришел в отчаяние, потому что это не мог быть тот самый Д.М.Макгуир. Но я все равно набрался храбрости и спросил ее – напрямик. Чуть не выпал из килта, когда она ответила: "Да, это я". Тогда я принялся умолять ее: мол, расскажите мне этот лимерик. Старушка ужасно покраснела и сказала, что она всеми уважаемая вдова и ни за что не станет произносить такие ужасные слова в присутствии мужчины. Смешно, правда? Я никак не мог ее понять. Тогда я попросил написатьлимерик. Однако она и этого не могла сделать. Я подумал, что старушка, вероятно, сочинила самое грязное стихотворение в мире. И начал уговаривать и убеждать, и умолять, так что наконец она сказала: «А можно я расскажу это, только буду заменять пропусками плохие слова?» Естественно, я согласился. Я и не представлял себе, как это будет выглядеть. Старушка сделала глубокий вдох и начала декламировать:
