Дэн улыбнулся, хотя и иронично, взглянув на могильную плиту у своих ног. Как он и ожидал, тяжелый венок из роз в форме черепа лежал на могиле Роджера Л. Эриксона. Общежитие Эриксона. Он посмотрел на даты. Этот мистер Эриксон умер полтора года назад. Что сказал Мика? Отец Кэла был деканом? В этом колледже Алым, похоже, сходило с рук очень многое, потому что их покрывал декан? Любимому отцу, сыну, учителю…

— Ублюдок.

Ему незачем было оборачиваться, чтобы узнать, кто стоит у него за спиной.

— Он действительно был ублюдком. Он никому не нравился, а уж мне меньше всех.

Рядом с ногами Дэна остановилась пара знакомых водоотталкивающих мокасин. На этот раз на Кэле не было красного плаща. Он был одет в теплый свитер, вельветовые брюки и свои дорогие кожаные перчатки. Он сокрушенно вздохнул, а затем поцокал языком.

И без того учащенный пульс Дэна застучал еще громче. В груди ломило, он лихорадочно обдумывал свои дальнейшие действия. Он не был спортсменом, а Кэл выглядел достаточно сильным и тренированным, чтобы без труда с ним справиться.

— Мне звонят, — произнес Кэл, вытаскивая из кармана телефон. — Алло, офицер? Да, в участок скоро явится парочка юных идиотов. Будьте так добры, доставьте их к нам на холм. Да, вам тоже. Пока.

— Это ты ублюдок, — пробормотал Дэн.

— Возможно, — небрежно откликнулся Кэл.

— Перезвони в полицию и скажи, чтобы они оставили моих друзей в покое.

— А то что будет? — расхохотался Кэл, пятерней отводя со лба рыжеватые волосы. — Твои друзья станут покорными, как рабы, или умрут, совсем как твой дружок Мика.

Дэн вздрогнул. Умрут?

— Сколько во всем этом тебя настоящего, Кэл, и сколько тебя как «покорного раба»?

Похоже, это заставило Кэла задуматься. Он запустил в волосы уже обе пятерни и вздохнул. Его взгляд стал холодным и безразличным.

— Знаешь, из всего, что ты мне успел наговорить, это единственное, от чего мне не хочется зевать. Мне даже почти жаль, что у меня нет для тебя ответа. Я начал очень рано. Папа был в этом по уши. Когда варишься в этом столько, сколько я, уже перестаешь отличать свои мысли от чужих.

Поскольку руки Дэна были в карманах, ему нетрудно было дотянуться до телефона. Он попытался нажать кнопку быстрого набора номера Эбби, надеясь, что заряда батареи хватит хотя бы на этот единственный звонок. Но что потом? Будет слишком поздно… Может быть, если она ответит на звонок и услышит их разговор, она поймет, что надо бежать.

Дэн услышал хруст травы и гравия на дорожке позади них. «Это собираются Алые», — подумал он. Но оказалось, что все еще хуже.

— Ты так хорошо выполнил свою задачу, Кэл, совсем как наш Феликс…

Это была профессор Рейес. Дэн обернулся, чтобы взглянуть на нее, и похолодел от ее безмятежной улыбки.

Он сорвался с места, надеясь убежать и перепрыгнуть через ограду кладбища, но Кэл оказался гораздо быстрее.

Ощутив тиски пальцев Кэла на своих руках, Дэн перестал сопротивляться и равнодушно посмотрел на профессора Рейес. Он готовился к моменту встречи с ней, но сейчас, глядя на нее, не чувствовал себя готовым. Она была одета в черный кардиган и брюки. Всё ее облачение было черным, за исключением цепочки с красным сверкающим камнем на шее.

— Они все хорошо поработали, ты не находишь, Дэниел?

— Дэн, — резко ответил он. — Феликс… Это вы его так запрограммировали?

— Ну конечно же я. — Она засмеялась, и ее смех, подобно острым ногтям, процарапал его вдоль позвоночника. — Этот мальчик и дышать без позволения не осмеливается.

— Зачем вы это делаете? — прошептал Дэн. Его пальцы заледенели, а хватка Кэла не позволяла ему дышать полной грудью. — Почему бы вам просто не прекратить все это и не оставить нас в покое?

— Уж кому-кому, а тебе следовало бы знать, что я не могу этого сделать. — Она снова засмеялась, откинув назад голову. — А сейчас ты пойдешь со мной и мы с тобой немного поговорим. Феликс исполнил свою роль, и Кэл тоже.

Профессор Рейес, улыбаясь, шагнула к нему. Камень у нее на груди сверкнул огнем.

— Да, мои марионетки хорошо сыграли свои роли, — продолжала она, любовно касаясь камня на груди. — Они сходят со сцены. Но твоя очередь играть свою роль, Дэниел Кроуфорд, только пришла.

Он попытался откинуться назад, бросив на Кэла весь свой вес. В следующую секунду он присел и резко выпрямился, целясь макушкой в подбородок Кэла, но тот предугадал все его движения. Профессор Рейес улыбнулась, извлекая из кармана брюк длинный шприц. На него пахнуло запахом ее тяжелых духов, и он увидел жадный блеск ее глаз. Игла шприца вонзилась в руку Дэна прежде, чем он успел издать хоть один звук.

О н думал, что все пойдет лучше. Ведь он уже усовершенствовал метод… Как мог он так опростоволоситься сейчас, когда был так уверен в разработанных им приемах? Но исправить уже ничего было нельзя. Смысла горевать о неудаче тоже не было.

Молодая женщина рядом с ним все еще была слишком слаба. На ее плечи был наброшен теплый плед. Ему не нужны были секреты, когда речь шла о применяемых методах. Такова была цена, которую они — он — заплатил за совершенство. За контроль.

— Посмотри на них, Кэролайн, — произнес он.

Она смотрела себе под ноги, а не на длинные деревянные ящики на траве. Позади безмолвно возвышался дом. Под низкими тяжелыми тучами каменная кладка казалась еще более темной и холодной. Вокруг его основания клубился туман, тонкими струйками вползая в сад и медленно подбираясь к ним.

Этим женщинам предстояло лечь в землю на заднем дворе. Хоронить их на кладбище было бы слишком рискованно. Его влияние в колледже и в городской администрации еще не успело стать абсолютным.

— Посмотри на них, — повторил он, уже строже.

Кэролайн подняла голову. Ее макушка была выбрита, и на ней уже начинала просвечивать темная щетина, напоминающая недавно засеянный участок земли. Локоны вьющихся черных волос прилипли к ее затылку. Шов на ее черепе все еще был розовым и свежим. Ее операция прошла без сучка, без задоринки. Но вот другие… Скверно. Надо было сначала делать операции, а не возиться с графиками приема препаратов.

«Да ладно, — подумал он. — Еще один урок. Волков бояться — в лес не ходить».

— Нам просто придется тренироваться, — со вздохом констатировал он. — Метод с долотом гораздо более щадящий, но требует более ловких рук, чем мои.

Кэролайн смотрела на него, по-прежнему отказываясь переводить взгляд на предназначенные для захоронения ящики.

— Было так много крови, — прошептала она. Ее укутанные пледом руки начали дрожать. — Так много крови.

Конечно, она была права. Операции на голове всегда такие чертовски кровавые.

— Ну, ну, Кэролайн, что за мещанство. Если ты хочешь обсудить методику, мы можем это сделать, но с научной точки зрения, без манерничанья.

Он по-отечески положил руку ей на голову.

— Я тебя научу. Мы будем тренироваться вместе! Вот будет здорово! Я уверен, что ты проявишь себя как студентка, достойная своего учителя.

Когда Дэн проснулся, у него кружилась голова. Мир вокруг качался, и он не сразу вспомнил кладбище, профессора, шприц…

Он попытался сесть, но в висках стучало с такой силой, что его едва не стошнило. Язык распух, а во рту пересохло. Он медленно приоткрыл глаза. Даже в своем нынешнем состоянии Дэн узнал пыльные полки и запах трухи. Шкафчики картотеки… Огромный деревянный письменный стол… Он снова очутился в кабинете главврача.