Пауки на мгновение оставили ее в покое, и Халисстра перевернула меч Сейилл и поднесла его рукоять к губам. Положив ладонь на израненную грудь Фелиани, стараясь одновременно не упускать из виду пауков вокруг, она выдула один-единственный мягкий звук. В нем сконцентрировалась ее исцеляющая магия баэ'квешел.

Дыры в груди Фелиани закрылись, превратившись в розовые точки, дыхание ее сделалось легче, хотя в себя она не пришла. Халисстра не могла рисковать, творя еще одно заклинание среди кишащих вокруг пауков. Она снова сжала рукоять в руке, поскольку три паука размером с крыс прыгнули ей на спину. Их зубы не могли пробить ее доспех, и она стряхнула их с себя, вскочила и раздавила всех трех по очереди.

Стоя над Фелиани, она вглядывалась в окружающее ее безумие, ища Улуйару.

Верховная жрица сражалась неподалеку с красно-черным пауком размером с рофа. Она уже отрубила ему две лапы.

— Улуйара! — прокричала Халисстра. — Сюда!

Улуйара бросила на нее взгляд и кивнула. Верховная жрица взмахнула мечом сверху вниз, заставив паука отступить на шаг, повернулась и кинулась к Халисстре. Тварь устремилась за ней с поразительной скоростью.

Халисстра вновь перевернула меч, прижала рукоять поющего меча к губам и выдула несколько резких нот.

Магия баэ'квешел послала волну звука поверх головы Улуйары, прямо в паука. Сила заклинания расплющила огромную тварь, вывернула наизнанку, и туча пауков поменьше облепила тушу, пожирая ее.

Улуйара раскачивалась и танцевала, пробивая путь среди пауков, пока не добралась до Халисстры. Она с тревогой взглянула на Фелиани.

— Она жива, — тяжело дыша, сказала Халисстра. — Но нам надо немедленно выбираться отсюда!

Улуйара свирепо улыбнулась и положила ладонь на плечо Халисстры.

— Прикрой меня на минутку, — попросила она.

Халисстра кивнула и, пока верховная жрица рядом с нею нараспев читала молитву, с помощью щита и поющего меча Сейилл рубила и давила всех пауков, что приближались к ним. Ее мутило от убийств. Повсюду валялись куски паучьих тел, земля потемнела от крови.

Когда Улуйара окончила молитву к Темной Деве, вокруг них возникло кольцо из серебряных клинков. Множество магических лезвий, вращаясь и жужжа, образовали барьер высотой в десять шагов. Два паука, оказавшиеся там, где материализовалась стена, были изрублены в кровавые клочья.

— Заклинания Госпожи помогают нам даже в Паутине Демонов, — произнесла Улуйара сурово.

Халисстра кивнула, хотя лишь теперь она поняла, что ей даже не пришло в голову во время боя произнести одно из заклинаний, дарованных Эйлистри. Она удивилась — почему, но слишком страшилась ответа, чтобы долго размышлять об этом.

Около двух дюжин пауков оставались внутри созданного Улуйарой кольца из клинков. Халисстра знала заклинание, которое могло бы прикончить их, но, внезапно почувствовав нежелание делать это, она заколебалась.

— Пойдем, — сказала Халисстра.

— Сначала эти, — ответила Улуйара, выходя вперед. — Эйлистри предоставила это нам. Мы должны покончить с ними.

Улуйара взмахнула своим оружием, но Халисстра поймала ее за руку и удержала. Она взглянула на волосатых пауков-волков, мечущихся внутри кольца.

— Я сделаю это, — сказала она.

Улуйара помедлила, но в конце концов кивнула:

— Ты несешь Лунный Клинок.

Халисстра с трудом подавила отвращение, коснулась пальцами символа Эйлистри у себя на груди и начала молиться. Был ужасный миг, когда она вдруг забыла все слова, но через некоторое время вспомнила, и голос ее обрел силу. Когда она закончила молитву, от нее хлынула волна незримой силы. Она захлестнула пауков и отбросила их, сопротивляющихся и шипящих, прямо на стену из клинков. Все две дюжины исчезли, превратившись в месиво из лап и мелко изрубленного мяса.

Халисстра ощутила разом тошноту и ликование.

Она обернулась и увидела, что Улуйара разглядывает ее, склонив голову набок. Казалось, верховная жрица хотела что-то сказать, но вместо этого одобрительно кивнула ей и опустилась на колени возле Фелиани. Она взяла лицо эльфиики в свои ладони и зашептала исцеляющие слова. Несколько мгновений спустя еще остававшиеся у Фелиани раны полностью затянулись, на лицо вернулся румянец, веки дрогнули, поднимаясь. Улуйара помогла ей встать на ноги и поддержала ее.

— Госпожа хранит своих слуг, — сказала Улуйара эльфийке, и Фелиани кивнула.

Осмотрев тушу паука-меченосца, хрупкая жрица-воительница благодарно взглянула на Халисстру.

Халисстра ответила ей рассеянной полуулыбкой, но поймала себя на том, что ее собственный взгляд устремлен наружу, за пределы стены из клинков. Там, не стихая, продолжалась бойня. Пауки кусали, рвали когтями и пожирали друг друга в безостановочной оргии жестокости. Время от времени то один, то другой натыкался или бывал выброшен из драки на созданную Улуйарой стену из клинков и исчезал, превращаясь в кровавые брызги.

Халисстра, как ни стыдно ей было в этом признаться, находила это побоище в некотором роде целесообразным. Сильные поглотят слабых и станут еще сильнее.

Она понимала, что видит воплощение догматов Ллос, метафору всего вероучения Паучьей Королевы.

Это должно когда-нибудь кончиться, — сказала она. — Надо переждать здесь, пока это случится.

— Куда мы пойдем? — спросила Фелиани, подняв свой меч с земли.

— Туда. — Халисстра кивнула на высокий каменный пик, угрожающе нависший над ними. На его гладких, странно изломанных гранях пауков было немного. Возможно, им удастся продержаться на вершине до тех пор, пока это безумие не придет к кровавому концу. — Мы полетим.

Видя в глазах Улуйары и Фелиани согласие, она снова дотронулась до медальона, прикрепленного к нагруднику ее доспеха, и зашептала молитву Эйлистри.

— Халисстра, — прервала ее Улуйара негромко и настойчиво, — Лунный Клинок.

Слова молитвы замерли на губах Халисстры, она ощутила, как вспыхнули ее щеки. Она оставила меч Эйлистри в туше паука-меченосца.

Она забыла про него.

— Конечно, — ответила она, тщетно пытаясь скрыть свой промах.

Избегая встречаться глазами с Улуйарой или Фелиани, Халисстра убрала поющий меч Сейилл в заплечные ножны, подошла к мертвому пауку-меченосцу и выдернула Лунный Клинок. Она обтерла лезвие о тушу паука, прежде чем вложить меч в ножны, висящие у нее на поясе.

Обернувшись, жрица Меларн увидела сомнение во взгляде Улуйары и замешательство у Фелиани. Она предпочла проигнорировать обеих.

— Ты ранена, — сказала Улуйара и указала на сочащиеся кровью раны на ногах Халисстры и на проколы у нее на руке.

Халисстра забыла и про них тоже. Она не сомневалась, что укусы были ядовитыми. Магическое кольцо, которое она носила, давало ей возможность почувствовать это, и все же она не испытывала никаких неприятных ощущений. Она не хотела знать, как такое могло случиться.

— Ерунда, — отмахнулась она и начала заклинание заново.

По завершении молитвы тело и одежда ее и сопровождающих ее жриц трансформировались в призрачный белесый туман. И все же Халисстра могла видеть, хотя поле зрения словно то расширялось, то сужалось, то вращалось. Она даже могла каким-то образом чувствовать свое тело или, по крайней мере, какое-то тело, хотя оно, казалось, стало тонким и растянутым, так же как и ее душа.

Порывистый ветер налетел на нее, но она устояла и пожелала подняться в воздух. Фелиани и Улуйара, обе превратившиеся в смутно похожие на женские фигуры облачка тумана, последовали за ней.

Лишившись, по крайней мере на несколько мгновений, тела, Халисстра освободилась от своих сомнений, своей внутренней борьбы. У нее было ощущение, будто тяжесть упала с ее плеч, она была легкой, как души Ллос, плывущие по небу в вышине. Ей хотелось, чтобы так было всегда.

Летя над отвесными каменными склонами черной изломанной скалы, Халисстра высматривала подходящее место, чтобы переждать побоище. Она радовалась, что нигде на скале не видно было паутины — хотя на других вершинах ее было полно — и что сильный ветер, похоже, не давал паукам забраться на такую высоту.