— Вы избавили себя от мучительной смерти, — бросила Ясраена. И после паузы добавила: — Хорошая работа.

Мужчина едва не улыбнулся, но одного взгляда на жезл Ясраены хватило, чтобы уголки его губ застыли.

— Обратите внимание на серый туман в магическом кристалле, Верховная Мать, — продолжил маг. — Если через этот кристалл Архимаг пытается, как мы предполагаем, провидеть Дом Аграч-Дирр, то эта туманность свидетельствует о том, что ему до сих пор не удалось преодолеть нашу защиту от провидения.

Она кивнула. Личдроу хорошо защитил крепость, по-видимому лучше, чем Архимаг — свое жилище.

Ясраена увидела, что Архимаг и Мастер Магика о чем-то оживленно переговариваются. Глядя на их жесты, Ясраена подумала, что Громф слишком терпим к непочтительности своих подчиненных.

— Почему нам не слышно, что они говорят? — спросила матрона Дирр в пространство.

Ответом ей было молчание. Она подняла взгляд, и Эсвена прорычала:

— Отвечайте Верховной Матери!

Мужчина, наказанный Ясраеной, откашлялся и выдавил:

— Верховная Мать, чаша не позволяет передавать звуки. Смиренно прошу вашего прощения.

Ясраена на мгновение уставилась на склоненную голову мужчины, потом снова повернулась к чаше. Изображение слишком колыхалось, поэтому не стоило привлекать мастеров к чтению по губам. Чтобы понять планы Громфа, ей придется положиться на свою наблюдательность.

Верховная Мать взглянула на потного мага, который склонился над чашей, удерживая изображение. Надолго его не хватит. Она посмотрела на Эсвену:

— Заменяй магов, чтобы изображение было постоянным. Нам необходимо знать, что делает Громф Бэнр в каждый момент.

Эсвена кивнула.

Ясраена начинала думать, что временное отступление Хорларрин было частью некой большой игры, затеянной Архимагом. Возможно, он приурочит свою атаку к наступлению Хорларрин, надеясь проскользнуть в замок под шумок боя.

«Мы перехитрили тебя, Бэнр», — подумала она, глядя на Громфа в чаше. Теперь, когда провидящее око магов Дирр следит за ним, Архимаг не сможет застать их врасплох. Если он придет, они будут готовы.

Ясраена глубоко, удовлетворенно вздохнула. Она просила Паучью Королеву дать ей шанс. Ей дали время, и этого было достаточно.

Сознавая, что взгляды спутников обращены на него, Фарон вытащил из пивафви клочок шерсти летучей мыши, сложил пальцы в кольцо и произнес двустишие.

Перед ним возник бесплотный серебристый шар. Усилием воли Фарон мог видеть посредством его так же, как своими собственными глазами. По его мысленному приказу шар пронесся обратно по туннелю чвиденча, вверх по вертикальному ходу, сквозь стену из камня, созданную Фароном, чтобы запечатать лаз.

Через него Фарон увидел Поверхность.

Там была ночь. И дождь. Повсюду валялись туши и оторванные конечности пауков. Трупы оставшихся наверху чвиденча были растерзаны в клочья. Фарон нигде не видел ни движения, ни пауков. Он ослабил концентрацию на шаре, оставив его висеть там, где он был, и вновь стал видеть собственными глазами.

Квентл стояла возле него, ожидая. Данифай застыла в нескольких шагах позади, лицо ее было непроницаемо. Джеггред возвышался над бывшей пленницей, таращась на Фарона с нескрываемым вожделением.

— Теперь ночь, госпожа, — сообщил Фарон Квентл. — И моросит дождь. Похоже, Нашествие утихло.

Квентл кивнула, как будто ничего другого и не ожидала.

— Тогда в путь, — сказала она. — Открой выход.

Фарон знал, что для этого достаточно будет простенького заклинания. Он мысленно представил себе Поверхность и произнес магическое слово, которое открыло пространственный портал между местом, где они находились, и Поверхностью. В воздухе повисла завеса зеленой энергии.

Фарон протянул Квентл руку, и змеи в ее плетке с шипением взметнулись вверх. Даже змеи были возбуждены больше обычного. Стычка Фарона с Джеггредом подлила масла в огонь войны между жрицами. Фарон напомнил себе о том, чтобы не угодить в большой пожар, которым неизбежно обернется этот огонь.

— Я должен прикоснуться к вам, если вы хотите воспользоваться порталом, — сказал он Квентл.

Она кивнула и утихомирила змей. Маг осторожно опустил руку на ее плечо. При этом он приподнял брови и вопросительно посмотрел на нее.

Судя по лицу верховной жрицы, она поняла, что он имеет в виду. Они могли бросить Джеггреда и Данифай запертыми под землей.

Данифай переступила с ноги на ногу, будто почувствовав их обмен взглядами.

Казалось, Квентл задумалась, потом знаками незаметно показала:

— Идут все.

Фарон не позволил разочарованию отразиться на лице. Он глянул поверх плеча Квентл на Данифай:

— Госпожа Данифай?

Она кивнула, и он сделал шаг и положил ладонь поверх ее руки, мимолетно скользнув пальцами по ее гладкой коже. Тело ее было горячим на ощупь.

— Джеггред тоже, — заявила она с очаровательной хищной улыбкой.

Фарон взглянул на дреглота, который ухмыльнулся ему клыкастой пастью и обдал облаком зловонного дыхания.

— Разумеется, — ответил Фарон, морщась от вони.

Он сделал шаг к дреглоту, распустившему при его приближении слюни.

Верный данному Джеггреду обещанию, Фарон наложил на себя заклинание непредвиденных обстоятельств, которое должно было автоматически запустить другое заклинание, если произойдет то, что приведет его в действие. Фарон составил его таким образом, что в случае, если даже он будет лишен возможности двигаться или не сможет говорить или творить заклинания, дреглот будет мгновенно атакован гигантской сокрушительной магической ладонью. Рука эта была больше дреглота, сильнее его, и она будет стискивать Джеггреда до тех пор, пока не переломает ему все кости.

— Поосторожнее, маг, — предупредила Данифай.

— Джеггреду уже известно, насколько осторожны мои прикосновения, — бросил Фарон через плечо. — Я не причиню ему вреда, госпожа Данифай.

— В этом я не сомневаюсь, — ответила она. На инфернальном языке демонов Джеггред шепнул ему:

— Только ее приказание удерживает меня от того, чтобы оторвать тебе башку, непредвиденные там обстоятельства или нет.

Фарон понимал язык демонов, так же как и многие другие, и ответил в тон:

— Если ты только попытаешься сделать это, твой конец будет скорым и мучительным. Вообще-то я бы даже хотел, чтобы ты попробовал.

Он вызывающе уставился в лицо дреглоту. Губы Джеггреда оттянулись, обнажив желтые клыки, но и только.

— Довольно, — приказала Квентл.

Не говоря больше ни слова, Фарон с силой ткнул дреглота кулаком в плечо. С тем же успехом он мог бы бить железную стену.

Джеггред лишь усмехнулся.

— Госпожа, — сказал Фарон, отойдя от Джеггреда, — ваш племянник, как всегда, показал себя блестящим собеседником. — Он глянул на Квентл и добавил: — Я полагаю, теперь мы готовы.

Он подошел к Квентл, и она взяла его за руку.

— Сначала мы, — бросила она.

— Разумеется, — ответил Фарон.

Они вместе вошли в пространственный портал.

В следующее мгновение они материализовались на Поверхности. Там было тихо. Повсюду валялись куски паучьих тел. После хаоса Нашествия Поверхность казалась безмолвной до жути. Восемь ярких звезд, будто глаза паука, уставились на них с черного неба. По камням шелестел мелкий дождик.

— Госпожа, вам не кажется, что мертвой Данифай будет смотреться куда лучше? — прошипел Фарон. — А ваш племянник станет желанной добычей для…

Квентл вскинула руку, заставив его умолкнуть. Ее змеиная плеть зашипела.

— Конечно да, — сказала верховная жрица, — но еше лучше она будет выглядеть в качестве священной жертвы. Эта дерзкая сука умрет, когда я этого захочу, маг. А мой племянник, при всей его глупости, остается сыном Дома Бэнр и его Верховной Матери.

Прежде чем Фарон смог ответить, рядом с ними появились Данифай с Джеггредом, оба в боевых стойках. Не видя засады, они расслабились. Джеггред презрительно фыркнул, будто был разочарован тем, что его тетка не напала на них.