«Испытание ущельем не для тебя, — сказала Квентл. От тебя Похититель возьмет лишь немножко».

Немножко.

У Фарона было ощущение, которое он не смог бы описать словами, будто он как-то уменьшился. Он попытался придумать на этот счет какое-нибудь остроумное замечание, но из этого ничего не вышло. Возможно, это само по себе уже было результатом того самого уменьшения.

Его мысленному взору представилась бездонная пасть Похитителя, он услышал его коварный шепот. Фарон не мог не думать о том, что же должна была пережить Квентл.

Маг лежал на каменистой земле по другую сторону гор Ллос, глядя в облачное серое небо. Солнца не было видно, хотя земля была озарена каким-то тусклым светом. У него было ощущение, будто, пройдя сквозь горы, он очутился в другом мире, на другом Уровне. Он знал, что место, где он лежит сейчас, связано с покинутым ими лишь тем, что оба они находятся под властью Ллос, тем, что их соединяет Ущелье Похитителя Душ.

Фарон поднес руку к виску и ощутил, что по нему ползают крохотные пауки. Он услышал потрескивание, словно где-то жарилось мясо. Откуда оно доносится, он не мог определить. Над ним пролетела душа, потом другая.

Он повернул голову и увидел Квентл, лежащую справа от него с закрытыми глазами. Лицо ее казалось обескровленным. В руке она сжимала священный символ. Тело ее вернулось к своему нормальному размеру.

Мастер Магика сглотнул, но в горле пересохло. Смахнув пауков, он сел и…

Слева от него в беспамятстве лежали Джеггред и Данифай. Некоторое время он смотрел на них, прежде чем реальность происходящего дошла до него.

Как могли они оказаться здесь сейчас, в этот момент? Они должны были войти в проход намного позже Квентл и Фарона.

Он потешил себя мыслью тихонько прикончить Джеггреда, но подавил это желание. Ведь Квентл оставила дреглота в живых даже после нападения на нее. На подобную дерзость Фарон не осмелился.

Досадливо хмурясь, он потянулся к Квентл.

— Госпожа, — прошипел он и потряс ее. Она нахмурила брови, пробормотала что-то невнятное, но глаза не открыла.

Джеггред заворчал. Боевые руки дреглота сжались в кулаки, Фарон задумался было, что мог увидеть дреглот во время прогулки через Ущелье Похитителя Душ, потом решил, что такого лучше не знать. Маг с трудом поднялся на нетвердые ноги. Мир вокруг него взорвался огнем, заливая скальный выступ светом и жаром. Его магическая защита уберегла его от физических повреждений, но взрыв вышиб воздух из легких, опалил не защищенную одеждой кожу и плашмя швырнул на землю.

Фарон сел, пару раз моргнул, посмотрел на Квентл и обнаружил, что она относительно благополучно пережила взрыв огненного шара, отчасти потому, что была распростерта на земле. К сожалению, Данифай и Джеггред тоже выглядели закопченными, но живыми.

Очередной разрыв сотряс их выступ, потом еще один. Камни плавились от жара. Глаза Фарона слезились от дыма. Жареные пауки сыпались сверху, словно черный снег. «Что, во имя Абисса, происходит?» — подумал он. В край карниза вонзилась стрела молнии, расколов скалу. Осколки камня впились в лицо Фарона, руки Квентл, тело Джеггреда.

Змеи Квентл с шипением очнулись, а следом за ними и их госпожа.

Слева от Фарона Джеггред тоже полностью пришел в себя, меньшими руками он выдергивал каменные занозы, вонзившиеся в тело. Данифай приподнялась на одной руке и ошеломленно огляделась.

Долгое мгновение все четверо смотрели друг на друга.

Карниз встряхнуло от очередного разрыва.

— Что происходит? — прорычал Джеггред, вскочив на ноги.

— Похоже, мы обе прошли испытание Похитителем Душ, госпожа Квентл, — заметила Данифай, тоже поднявшись с земли.

Змеи Квентл зашипели на бывшую пленницу.

— Похоже что так, — признала Квентл.

Фарон медленно направился к краю карниза, но, прежде чем он успел дойти до него, скальный выступ окутало плотное облако пара, пронизанное вспышками раскаленных углей. Фарон узнал заклинание — обжигающее облако. Угли липли к его коже, прожигая магическую защиту.

Маг укрыл голову полой своего заколдованного пивафви. Все же угли добрались до его рук, и он заскрипел зубами от боли.

Нос его наполнился вонью горелого мяса и паленого волоса.

Джеггред ревел от боли. Жрицы стонали и вскрикивали.

Сквозь густой туман Фарон ничего не видел на расстоянии вытянутой руки.

Вторая молния прорезала мглу, сотрясла уступ и отшвырнула Фарона к скале. От взрыва угли закружились в воздухе и посыпались на незащищенную плоть.

— Рассейте облако, госпожа! — выкрикнул Фарон, не заботясь о том, которая из жриц услышит его. — Я сделаю для нас укрытие.

Он услышал, как слева и справа от него Данифай и Квентл начали бормотать заклинания. Голоса их звучали в унисон, жутко бесплотные в пылающем облаке. Джеггред тихо рычал от боли — сердитое ворчание раненого зверя.

Фарон дождался, пока жрицы как следует углубятся в свои заклинания, прежде чем начать свое собственное. Он достал из пивафви щепотку алмазной пыли и приступил к словам и жестам заклинания, которое возвело бы вокруг них сферу магической энергии. Он не мог с точностью сказать, где находится Квентл, — взрывом их разметало по карнизу, — поэтому постарался сделать сферу насколько возможно больше.

Жрицы закончили свои заклинания одновременно, и одно или оба из них рассеяли магическое облако. Только что оно было, и вдруг разом его не стало.

Обе жрицы держали в руках свои символы Ллос, стоя на разных сторонах карниза. Джеггред свернулся калачиком возле Данифай, прикрыв ее огромными ручищами. Его грива и шкура еще дымились.

Жрицы уставились друг на друга, Данифай сжимала в ладони свой кусок янтаря, Квентл — гагатовый диск.

Фарон не мог определить, чье заклинание успешно рассеяло облако, и эта неизвестность тревожила его. Его тревожило вообще все происходящее.

Тем не менее он сохранил концентрацию и окончил свое заклинание. Когда он выговорил последнее слово, вокруг карниза возникла полупрозрачная сфера магической энергии и накрыла их всех.

В сферу ударили очередной огненный шар и еще одна молния, но они не смогли пробить защитное заклинание Фарона.

Джеггред распрямился во весь рост и уставился на Квентл. На клыках его и вокруг губ запеклась кровь. Фарон предположил, что кровь принадлежала одной из жриц Эйлистри.

— Госпожа, мое заклинание продержится недолго, — предупредил Фарон.

— Разумеется. — отозвалась Квентл. — Ты же мужчина.

Фарон пропустил шпильку мимо ушей, осторожно прошел вперед и заглянул за край карниза. Остальные сделали то же самое.

Извилистая тропа, ограниченная с обеих сторон отвесными обрывами, вела вниз по крутому склону к плато, усеянному ямами, кратерами и лужами ядовитой кислоты. В воздухе висел зеленоватый туман, и Фарон прищурился от едких испарений. И сквозь туман Фарон увидел…

Внизу ждало войско.

— Юголоты, — отметил маг. — Сотен пять по меньшей мере.

— Наемники, — презрительно бросила Квентл, проследив за его взглядом.

Ее змеи зашипели.

Чешуйчатые четырехрукие никалоты метались в воздухе над выстроившимся войском инсектоидов-меззолотов. Приземистые, похожие на жуков меззолоты держали во всех четырех руках копья, в то время как у каждого никалота было по зачарованному боевому топору. Они выстроились полумесяцем у конца тропы, стена из тел и оружия. Фарон знал, что юголоты устойчивы к большинству видов магической энергии. Он полагал, что многие из них прибегли к магии, чтобы дополнительно усилить эту врожденную невосприимчивость. Чтобы управиться с ними, обычными огненными шарами не обойдешься, но ему уже доводилось убивать демонов.

Он разглядывал войско, высматривая юголота, который, как Фарон знал, должен командовать войском. Никалоты и меззолоты были лишь исполнителями, слугами чародея-юголота.

Висящая в воздухе дымка не позволяла разглядеть детали, однако…

Вот он.

За спинами воинов притаился плешивый, серолицый ультролот. Даже с такого расстояния Фарон чувствовал тяжелый взгляд его больших черных глаз. По обе стороны от него стояли два огромных канолота в шипастых ошейниках. Ультролот был в темном одеянии, с мечом на поясе и целым колчаном жезлов на боку. Еще один жезл он держал в руке.