– Твоя речь правильная, Фатун. Но не все мы люди грамотные. Объясни прямо, что нам делать? – наконец пробасил башмачник.

– Да разве можем мы идти против королевского указа? – осмелился еще кто-то.

– Сразу же последует наказание за неповиновение, – дрожащим голосом сказала какая-то женщина.

– И налоги повысят.

– Кочетовцы попрятали своих мужиков в лесу. А когда стража приехала за рекрутами и никого не нашла, то сожгли дома и угнали всю скотину.

– С нами так же поступят.

– Вот именно! – согласился староста, выдержал эффектную паузу и снова спросил: – А нужен ли нам такой король, который не бережет свой народ? Не пора ли дать отпор поганцу? А если не поймет, согнать с трона.

Опа, бунт – это еще мягко сказано! Скорее – государственный переворот.

Народ испугался таких речей. Я, честно говоря, тоже.

– Да мыслимое ли ты задумал, Фатун?

– Что мы сможем супротив войска?

– Ой, что будет?

И тут я, как настоящая революционерка, пробралась сквозь толпу, встала рядом с отцом и ответила всем:

– Одни мы ничего не сделаем. А если объединиться? Кинем клич в ту же Кочетовку. Да и Дубравушки, думаю, нас поддержат. Все равно ведь воевать придется. Так почему не за правое дело? Долой самодержавие!

– У короля слишком большая армия, – возразили мне.

– Какая? В столице тысяч пятьдесят, у дворян еще около сотни. Остальные – простой, такой же мирный люд, как и мы. Они наверняка перейдут на нашу сторону. Потому что им тоже надоел этот самодур! Восстанем против несправедливости!

Если эти слова донесут до ушей Констафа, смертного приговора мне не миновать. Отец улыбнулся. Значит, правильно действую. На остальное плевать.

– Если соседи нас поддержат, то тысячный отряд соберем! – подсчитал кузнец.

– Кроме того, у нас есть доспехи из драконьей кожи, – напомнил Фатун.

– Могу научить вас бороться врукопашную, – предложила я.

Люди все еще сомневались в разумности затеи и обсуждали возможные последствия.

– В крайнем случае, наймем орков! – выпалила я.

Снова все смолкли. Даже Фатун удивленно уставился на меня. А что я такого сказала? Брагхки же сами предлагали такие услуги. Но потом глаза отца засияли.

– Дочка дело говорит!

Светка

Боже, как раскалывается голова.

– Уже очнулись, госпожа? – отворил дверь деревянного ящика, в котором я лежала, Зираэль.

– Хочу пить, – высохшими губами ответила я.

– Сейчас принесу, – кивнул слуга Крайтиса и удалился.

Пошатываясь, вылезла следом. Ого, так я в карете еду, как прынцесса! Даже свита со мной! Все ушастые, но из знакомых только Зираэль. Ага, важная персона с обсмоктанными волосами. Это ж сколько я голову не мыла? Чешется, сил нет.

Эльф притащил какой-то бурдюк с теплой водой. Утолила жажду и поинтересовалась:

– Куда и зачем мы едем?

– В надежное место, – ответил слуга.

– А конкретнее?

– К другу его сиятельства. К сожалению, оставаться в Амалаэстиоре вам было небезопасно.

– Почему?

– Во-первых, темные эльфы приговорили вас к смерти за предательство в Шакруне.

– Но я же Крайтису объяснила, что невиновна!

– Напрямую – нет, но косвенно – принимали участие. Для дроу этого достаточно.

– А во-вторых? Есть что-то еще?

– Да, госпожа. Сами предатели – те, на кого вы указали, тоже обрадуются, если вы умрете до суда.

– Какого суда? Разве слов архимага недостаточно?

– Увы, госпожа. Остальные участники событий утверждают иное. А вдруг вы нарочно клевещете на эльфов из очень знатных семей? Ведь потеснить ряды высшего сословия мечтают многие, а проредить – гораздо большее количество «доброжелателей». Лишь совет при поддержке магистров разума решит, кто говорит истину, а кто лжет. Таков закон.

Я нахмурилась:

– Понятно. А что со мной произошло в последние дни? Ничего не помню.

– Темные ворвались в дом его сиятельства. Лишь по счастливой случайности удалось отбиться и избежать несчастья. Тем не менее парализующее заклинание настигло вас.

– Так это дроу меня долбанули?

– Именно. Господин как узнал, сразу же отправил вас и меня в сопровождении этих надежных воинов к своему давнему другу.

«Что-то мне уже не очень нравится на Пангее», – подумала я и снова пристала к Зираэлю:

– Почему такая уверенность, что темные не доберутся до нас на новом месте? И вообще, долго еще ехать?

– Дело в том, что приятель его сиятельства сам весьма сильный волшебник. Его тайная башня находится довольно далеко, и туда неимоверно трудно добраться. После перевала жара кончится, и начнутся снега. Затем немножко Ледяной пустыни. Думаю, дней через пятнадцать прибудем на место.

– Так эта жаркая степь с травой, высохшей под палящим солнцем, еще не самая страшная часть пути? – воскликнула я.

– Успокойтесь, госпожа Цветаниэль. Придется потерпеть. Или вам не дорога жизнь? При первой возможности за нами пришлют более быстроходный транспорт.

– Несказанно дорога мне моя шкурка. Но не очень умно со стороны Крайтиса отправлять меня к черту на кулички с горсткой эльфов. А если на нас нападут? Не обижайтесь, но что наши сопровождающие противопоставят орде орков, например?

Зираэль открыл рот, чтобы ответить, но оттуда вылез окровавленный наконечник стрелы, и слуга упал. Вокруг раздались дикие возгласы, похожие на боевой клич индейцев из американских вестернов.

Поражаясь собственной проворности, юркнула обратно в карету и спряталась под одеяло (будто это меня спасет). Выругала себя за глупость, подползла к окошку, отодвинула краешек занавески и взглянула на нападающих.

Упс, накаркала.

Индейцы оказались всем индейцам индейцы: огромные размеры, большущие мышцы (мечта бодибилдера), ярчайшая боевая раскраска (фрики сдохнут от зависти), сумасшедшие прически (ирокезы отдыхают), безумные глаза (взгляд раненого вепря по сравнению с ними – кроткий взор безобидной морской свинки), ну и конечно же режущие слух вопли (собака Баскервилей обгадилась бы от страха, а затем скончалась на месте). Орки, одним словом.

На том кусочке пространства, которое обозревала через шторку, насчитала около пятнадцати штук (степняки постоянно перемещались, так что назвать точное их количество не возьмусь). Но, судя по крикам, с другой стороны атакующих было не меньше.

Итак. Если в первые секунды убили только Зираэля, то защитников моих осталось шестеро. Смогут отбиться?

Как бы круто эльфы ни стреляли из лука, уложить всех не успеют. Потому что разбойники уже слишком близко, к тому же сами пускают стрелы в ответ. А значит, мои остроухие соратники не палят непрерывно, а вынуждены уклонятся, перебегать с места на место, искать укрытие.

Тем не менее половина орков со стороны моего наблюдательного пункта все-таки упала пронзенной. Об эльфийских потерях не знаю, но если раздался звон оружия, выходит, началась рукопашная, а следовательно, кто-то из наших еще жив. Вопрос: надолго ли? Остается только молиться. Зажмурилась и стала ждать. Несколько минут боя показались вечностью.

Вскоре шум и крики стихли. Послышались шаги: кто-то приближался к карете. Мамочка. От страха душа ушла в пятки.

Дверь с противным скрипом начала медленно отворяться. Я согнула ногу и приготовилась лягнуть пяткой.

Показалась морда с растрепанными волосами. Цвет кожи посетителя поставил меня в тупик. Харя была не белая эльфийская и не зеленая орочья, а алая от крови. Ну и кто это? Последний из могикан или свой? Замерла в нерешительности. Если обознаюсь и это ушастый, то своим ударом добью единственного союзника. А если орк? Тогда уже пора бить.

– Госпожа, вы в порядке? – спросили меня.

Фу, слава богу! Наши победили!

– Да, все хорошо. Ты сам-то как?

– Жить буду, – превозмогая боль, растянул губы парень.

Улыбнуться в ответ не успела, потому что до наших ушей снова донеслось дикое улюлюканье.

Вторая партия орков нападала уже только с одной стороны, но бежала без лошадей и находилась довольно далеко. Это хорошо. Можно больше застрелить из лука.