– Двадцать три… было в прошлом году.

– Всего? Совсем не выглядишь такой молодой, – удивлённо произнёс Доргу, опуская наше транспортное средство на землю. Пнохху был быстрым драконом, ничего не скажешь. Всего несколько минут потребовалось, чтобы доставить нас на место.

– А насколько я выгляжу, – спросила я и спрыгнула на землю.

Доргу осмотрел меня придирчивым взглядом.

– Сорок, не меньше.

Изумлённо открыла рот. Сорок?! Да мне никогда не давали больше двадцати!

– А продолжительность жизни у вас какая? – осторожно спросила я, вовремя вспоминая, что правила этого мира могут отличаться от моего родного.

– У мужчин в среднем двести лет, женщины сто пятьдесят, если доживают до старости. Почему это тебя так волнует?

– Да потому что в том мире, откуда я пришла, шестьдесят – жизнь считай, прошла. Ты мне в отцы годишься.

– И что? – недоумевал Доргу.

– А то, что ты, любимый, совращаешь малолетних. И тебе не стыдно?

– Рини, порой ты несёшь такой бред, что я сомневаюсь в твоём здравомыслии. К Поногору я послал, чтобы забрали твоё приспособление, – уже холодно произнёс Доргу, развернулся и пошёл к дому. Я обречённо вздохнула и пошла следом. Сходила в купальню, переоделась и подумывала уже самой сходить к Лиру, и по Золра прогуляться заодно, но вспомнила о Слоу, который, по словам моего разгневанного хозяина, сегодня был близок к смерти.

Опять переоделась, на этот раз в костюм, повторяющий форму рахуши за исключением длинных брюк, и пошла в Роху. Доргу не любил, когда я появлялась там в платье, а он и без того в дурном настроении из-за моего подвига, так что лучше не рисковать.

– Привет, – помахала я Рану. Он занимался на ближайшей площадке с большой группой рахушь.

– О, Создатель, Эли… ты жива. Сумасшедшая женщина, – выдохнул он.

– Хватит, Рану, твоя не оригинальность нервирует. Мне о моей ненормальности известно всё. Где Слоу?

– Так ты согласна? – Рану уж было нахмурился из-за моих грубых слов, но тут же оживился. Неужели он тоже желает видеть меня в Роху? Ладно Слоу, он тут недавно, но Рану, он ведь проклинал каждый день, когда был вынужден тренировать меня и не иметь возможности наказать. Да, я та ещё стерва и выпила у него не один литр крови, так зачем звать обратно?

– С Доргу его предложение я ещё не обсуждала. Слоу тут?

– Тут, – услышала я за спиной мрачный голос. Обернулась и увидела рядом наставника. На первый взгляд жив, здоров. Он сложил свои массивные руки на груди и взирал на меня непроницаемым взглядом.

Мимо разрозненными группами проходили рахуши. Видно у них ужин.

– Есть хочется… – сказала я, смотря в сторону столовой.

Слоу махнул рукой, благосклонно разрешая разделить с ними трапезу. Довёл до своего столика и подставил ещё один стул.

«Доргу, я поужинаю в Роху?» – запоздало вспомнила я о необходимости предупредить мара.

«Да» – было мне ответом. Точно злится…

– Доргу сказал, что едва не убил тебя, – тихо, чтобы не услышали другие рахуши, сказала я.

– Мар преувеличивает, но это в последний раз, когда я умалчиваю информацию, – строго ответил Слоу, протягивая мне тарелку с ужином. Рахушь сегодня кормили какой-то странной кашей с не менее странным мясом.

– После нашего разговора я пошла к Доргу, чтобы всё рассказать, но он не пожелал слушать. Мне жаль… правда.

Попробовала кашу. На вкус она оказалась лучше, чем на вид.

– Так ты это сделала?

– Конечно, – пожала я плечами.

Слоу перевёл взгляд на мои едва подрагивающие руки. У рахуши это признак слабости, у меня – выход адреналина.

– А спустилась как?

Я улыбнулась, вспоминая взгляд Доргу, когда сиганула с обрыва. Он наверно ещё долго будет помнить мою выходку и покоя в это время мне не видать.

– Спрыгнула.

Слоу перестал жевать.

– Со скалы?

– Ага.

– Элина, если ты скажешь, что умеешь летать, я ни за что не поверю, – резко сказал Слоу. Он наверно думает, что я издеваюсь над ним. Впрочем, так оно и было. Пришла справиться о его самочувствии, а сама сижу, улыбаюсь до ушей и наслаждаюсь его смятением.

– В женщине всегда должна быть тайна, – ответила я философски.

– Да ты она сплошная тайна. Зачем пришла?

– Честно говоря, о тебе волновалась. Доргу, когда разозлится, может быть очень жесток, а я подставила тебя, – ответила я честно.

– Жесток? Ты знаешь на сколько? – недоверчиво ухмыльнулся Слоу.

– Она знает, – вмешался Рану, который, не скрывая, подслушивал наш разговор. – Перед Осенними играми Эли едва не умерла от шара.

– Шара? – переспросила я. Что-то я не помню никаких шаров. Кровь была, шар – нет.

– Это наказание. Мало кто применяет его, а за пределами Роху оно запрещено, как неоправданно жестокое, но тогда ты сильно разозлила мара, раз он так поступил, да ещё и запретил приближаться и оказывать помощь. Чем разозлила, кстати?

– Я ему отказала, – очень тихо ответила я. Слоу сидел бледный и недоверчиво осматривал меня, как будто на моём теле могли остаться следы того злодеяния.

– Отказала? – спросил Рану. Я кивнула.

– Да. Отказала. Грубо. Давай не будем вспоминать, – предложила я, но Слоу меня не услышал.

– Эли, говорят эта боль ни с чем несравнимая…

– Когда он воздействует на печать, болит просто кожа, тогда боль снедала всё тело, каждый орган, даже вздохнуть было невозможно, – кивнула я.

– Так сейчас, когда Роху снова открыт, почему продолжаешь быть рядом с ним? Раньше это было выгодно, играть свою роль ради лучшей жизни, но сейчас, когда ты убедилась в его жестокости, это уже не нужно, ты можешь быть рахушей. Несколько боёв в месяц для тебя не проблема, хороший кредит и интерес мара только как к бойцу. Он не станет тебя брать, если не захочешь, а условия для рахушь в этом Роху весьма хороши.

– Слоу, ты не понимаешь, – покачала головой я. – Я люблю Доргу. Сейчас у нас возникла проблема, и он отдалился от меня, заинтересовался Дарой… Я знаю, что он до сих пор ходит к ней, – тихо сказала я, сдерживая свой гнев. Подняла голову и посмотрела на ненавистную рахушу. Она наблюдала за нами. – Трахает её… это хуже любого наказания, и я ничего сделать с этим не могу. Только смотреть. Но, Слоу, ни Даре, ни вам не понять этого – я не представляю своей жизни без Доргу.

– И так себя ведёшь… – недоумевающе ответил Слоу. – Споришь, повышаешь голос, не слушаешься.

– О, это она сейчас очень послушной стала, – вставил своё слово Рану. – А раньше – кивала, а делала по-своему.

– Не правда! – возмутилась я.

Мужчины улыбались.

– Ну не правда же, Рану! Я слушала тебя и никогда не обманывала!

– Эли, сколько раз ты сбегала с тренировки, под предлогом того, что мар зовёт тебя на обед, а после по всему имению разносились весьма однозначные крики? И ведь после требовала покормить тебя, – усмехнулся тот. Слоу рассмеялся, и я тоже улыбнулась.

– Кто ж знал, что обедом Доргу считал меня?

– Хочешь сказать, что ты не знала?

– Скажем так: я надеялась. Добавки можно? – обворожительно улыбнулась я и показала на свою пустую тарелку.

– Ну, пожалуйста! – взмолилась я уже сотый раз, но Доргу был непреклонен. Он стоял передо мной невозможно красивый, одетый в свой самый нарядный камзол сиреневого цвета с чёрным орнаментом, чёрных штанах и высоких сапогах густого сиреневого цвета и был суров, как никогда. Он уже был готов к отъезду в Порис на открытие новой арены, рахуши ждали его на своих местах, и Слоу тоже был готов, но я стояла у двери нашей спальни и отказывалась отпускать его.

– Эли, нет.

– Я никогда не видела арену с места зрителя, пожалуйста, я буду сидеть тихо, ты даже не заметишь меня, – продолжала скулить я. Доргу обречённо закрыл глаза.

– У тебя пять минут.

– Уложусь в три! – радостно воскликнула я и кинулась к своим вещам, приготовленным ещё со вчерашнего дня. За секунду стянула штаны и майку и надела своё лучшее платье, такое же сиреневое как у Доргу, только орнамент золотистый. Широкий пояс, на него личную катану.