Для Сайбера это была всего лишь работа.

Когда все-таки их разъединили, Елена смотрела в любимое лицо Стефана и хваталась за его носилки, выбегая в коридор, чтобы проверить, не было ли кого на пути. Но, по всей видимости, все в тюрьме Ши-но-Ши выбрали для бегства другой путь. Несомненно, путь до другой стороны был безопасен. И даже, когда Елена задавалась вопросом, каким образом лицо может быть таким чистым, красивым и совершенным, притом, что оно выглядело, как череп, обтянутый кожей, она думала о том, что надо бежать и пригибаться. И она наклонилась над Стефаном, а ее волосы образовали щит вокруг них, так что внутри были только они двое. Весь внешний мир был закрыт, они были одни, и она сказала ему в ухо:

— Пожалуйста, нам нужно, чтобы ты был сильным. Пожалуйста — ради меня. Пожалуйста — ради Бонни. Пожалуйста — ради Деймона. Пожа…

Она могла бы перечислить их всех, и вероятно некоторых по несколько раз, но этого уже было более чем достаточно. После долгих лишений, Стефан был не в настроении быть несговорчивым. Его голова дернулась вверх и Елена почувствовала большую, чем обычно, боль, потому что он укусил под неправильным углом, и Елена была рада этому, так как Стефан прокусил вену в конце ее длины, и кровь текла в его рот непрерывно.

Сейчас они должны были идти немного медленнее, иначе Елена могла споткнуться и окрасить лицо Стефана в бордовый, как у демона, но они все еще бежали трусцой. Кто-то еще вел их. Затем они внезапно остановились.

Елена, с закрытыми глазами, разумом сосредоточенном на Стефане, не хотела смотреть на мир. Но через мгновение они двинулись снова, возникло ощущение простора вокруг Елены, и она поняла, что они находились в холле, и она должна была удостовериться, что все знали.

«Сейчас дверь находится с левой стороны от нас», — послала она мысль Деймону. — «Она ближе к выходу. Это дверь с какими-то символами над ней».

«Я полагаю, что я знаком с дверями такого типа», — отослал сухо назад Деймон, но даже он не мог скрыть две вещи от нее.

Первая — он был рад, на самом деле рад чувствовать восторг Елены, и знать, что это был он, в главной части, кто вызывал это чувство. Остальное было просто. Что если бы был выбор между его жизнью и жизнью его брата, он отдаст собственную жизнь. Ради счастья Елены и из чувства гордости. Ради Стефана. Елена не стала задерживаться на этих секретах, права знать которые, у нее не было. Она просто приняла их, позволив Стефану чувствовать их во всей эмоциональной вибрации, и удостоверилась, что не было никакой обратной связи, сказавшей бы Деймону, что Стефан знал.

Ангелы пели на небесах для нее. Черная магия лепестками роз рассыпалась вокруг ее тела. Голубей выпустили на свободу, и она почувствовала прикосновение их крыльев. Она была счастлива. Но она не была в безопасности.

Она узнала ее только когда вошла в холл, но им очень повезло, что Межпространственная Дверь была именно на этой стороне. Блоддьювед систематически разрушала другую сторону, пока та не превратилась в насыпь, состоящую лишь из щепок. Вражда Елены и Блоддьювед, которая, возможно, началась как ссора между хозяйкой, считавшей, что ее гость нарушил правила дома, и гостьей, которая хотела лишь убежать, и эта ссора переросла в войну на выживание. А, учитывая то, как вампиры, оборотни, демоны и другой народ, здесь, в Темном Измерении, отреагировали на это, это создало сенсацию.

Стражи были полностью заняты, выводя людей из здания. На улице лежали тела погибших.

«О, Боже, люди! Бедные люди»! — подумала Елена, поскольку это дошло до нее только сейчас. Что же касается стражей, которые удерживали это место в сохранности и боролись с Блоддьювед — «Да благословит их Господь», — думала Елена, пробуя пробраться через вестибюль со Стефаном. Как и предполагалось, они были одни.

— Сейчас нам снова нужен твой ключ, Елена, — произнес голос Деймона прямо над ней.

Елена нежно отвела Стефана от своего горла:

— Только на минуту, мой любимый. Только на минуту.

Глядя на дверь, Елена была сбита с толку несколько секунд. Там была скважина, но ничего не произошло, когда она поместила туда кольцо и надавила, или когда крутила его влево и вправо. Краем глаза она увидела какую-то темную тень над ней, но откинула эту мысль как не имеющую значения, но затем что-то начало надвигаться на нее, крича, словно бомбардировщик, и вытягивая на нее стальные когти.

Над ними не было крыши. Когти Блоддьювед методично разорвали ее. Елена это знала. Поскольку, так или иначе, Елена внезапно увидела всю ситуацию — не только ее участие в ней, но как будто она была еще и кем-то вне ее тела, кем-то, кто понял гораздо больше вещей, чем слабая маленькая Елена Гилберт.

Стражи были здесь, чтобы предотвратить потери. Они могли остановить Блоддьювед, а могли и нет. Елена также знала и это. Все люди бежали в другой коридор, становясь добычей совы. Они мчались ко входу в подземелье. Здесь была огромная безопасная комната. Откуда-то Елена знала это.

Но сейчас, в первую очередь, Блоддьювед видела, пускай расплывчато, но точно грабителей своего гнезда, тех, кто навсегда лишили ее одного огромного, круглого, оранжевого глаза и изуродовали второй, настолько сильно, что он наполнился кровью. Елена могла чувствовать это. Блоддьювед видела, это были те, из-за кого она разбила клюв. Преступники, дикари, те, кого она будет рвать на части медленно, очень медленно, переходя от одного к другому, как она вцепится в них, в пятерых или шестерых своими когтями, как она будет смотреть, как они будут извиваться под ней. Елена могла почувствовать это.

Под ней.

Прямо сейчас, они находились прямо под Блоддьювед.

«Голубушка Блоддьювед».

— Сайбер! Талон! — крикнул Сейдж, но Елена знала, что сейчас нельзя отвлекаться.

Там не было никого, кроме убитых и плачущих и крики эхом отражались от единственной стены вестибюля. Елена могла вообразить себе это.

— Это не откроется, черт возьми, — крикнул Деймон.

Он схватил запястье Елены, чтобы поместить ключ в отверстие. Но, не зависимо от того, как он тянул или толкал его, ничего не получалось. Блоддьювед была практически над ними. Она ускорялась, бросая телепатические сигналы перед собой. Вытянуть сухожилия, переломать суставы, расколоть кости… Елена знала

— НЕЕЕЕТ!

Ее чаша ярости переполнилась. Вдруг она увидела все, что ей необходимо было знать, одно радикальное прозрение. Было уже слишком поздно, чтобы оттолкнуть Стефана к двери, так, что она крикнула:

— Крылья защиты!

Блоддьювед на расстоянии шести метров врезалась в барьер с силой ядерной ракеты. Она столкнулась с ним со скоростью гоночного автомобиля и весом самолета. Крик ужаса взорвал клюв от крыльев Елены. Сверху они были ярко-зеленые, словно переливающиеся на рассвете изумруды, а изнутри — розовыми, покрытые кристаллами. Крылья укрывали шестерых людей и двух животных и не сдвигались ни на миллиметр, когда сова врезалась в них. Блоддьювед избрала себе дорогу смерти. Закрыв глаза, стараясь не думать о девушке, сотканной из цветов, —   «которая убила своего мужа»! — думала в отчаянии Елена, — с сухими губами и щеками, мокрыми от слез, Елена повернулась назад к двери.

Вставила кольцо. Удостоверилась, что оно заработало.

И сказала:

— Земля, США, Виржиния, Феллс Чёрч. Возле пансиона, пожалуйста.

Было далеко за полночь. Мэтт спал на койке в бункере, а миссис Флауэрс на диване, когда их разбудил стук.

— Что это на земле? — миссис Флауэрс встала и посмотрела в окно, за которым должно быть темно.

— Будьте осторожны, мэм, — сказал автоматически Мэтт, и, не удержавшись добавил: — что это? — как всегда, ожидая самое худшее и удостоверяясь, что револьвер с благословленными пулями был наготове.

— Это… свет, — беспомощно сказала миссис Флауэрс. — Я даже не знаю, что еще сказать про это. Это свет.

Мэтт мог видеть свет, откидывающий тени на пол их убежища. Звука грома не последовало, и его не было, с тех пор, как он проснулся. Поспешно он подбежал к окну, присоединиться к миссис Флауэрс.