– Вкусное мясо! Новое блюдо? Как называется?
– Я пошел отсюда! – буркнул у меня за спиной вампир. – Иначе точно кому-нибудь врежу, и этот кто-нибудь, – он выделил голосом это слово, – будет Хисп.
– И чего я сделал? – расстроился я.
– Я с тобой! – вздохнул Кронд.
– И мы! – испуганным хором произнесли девочки и буквально выбежали из кухни.
Что это с ними, удивился я. Вроде ничего вчера не натворил, может, с утра чего сделал? Попытался напрячь память, но ничего не получилось. Странно… все было как в тумане, и это с моей-то идеальной памятью! Закрыв глаза, я сжал голову руками, силясь вспомнить, и через пару секунд мне это удалось. Нехотя, словно спросонья, появились вспоминания о сегодняшнем угре, оказывается, я потолок разглядывал, довольно интересный потолок, а дальше? Пошел к Солине, на улицу… какого?!! Она тренироваться!
Надо тренироваться, хватит жаловаться, и это надо быть таким ленивым!
О! Мясо!! Вкусно-то как!!! Где тут добавка? Да и вообще, где все? Неужели я встал раньше всех? Блин, дурак, кто-то же еду приготовил, да и солнце уже высоко. Поем, и надо будет найти Кронда с Кандом, а то скучно одному делами заниматься. И все равно, умопомрачительно вкусно! Интересно, как называется это блюдо?
Начисто вытерев кусочком хлеба тарелку, я закинул его в рот, а тарелку с вилкой, встав из-за стола, положил в раковину. Взяв кружку, налил себе попить, но прежде чем успел сделать хоть глоток, меня «оглушило». Ощущение было подобно «воздушному кулаку», которым меня приложили в доме Бонемара, только теперь удар был всесторонний. Казалось, что меня действительно ударило воздушной волной, и со всех сторон, только волна нанесла не физический вред, а… духовный? Создалось ощущение, что мое «Я» пару секунд резонировало с телом, и за эти секунды почувствовал, будто я потерял часть себя. Все равно что наполовину сесть в машину: одна рука на руле, одна нога на педали, а остальное вообще не участвует в процессе.
Залпом осушив кружку с водой, которая каким-то чудом не пострадала, я на дрожащих ногах прошел к столу. Буквально рухнув на жалобно скрипнувший стул, некоторое время, не моргая, следил за трясущимися руками. Долбаный Дженус! Пошутил, называется, а у меня теперь явные проблемы. Судя по всему, объем полученной информации не просто зашкаливал, а переваливал за все мыслимые и немыслимые пределы.
Сделав глубокий вдох, я закрыл глаза, стараясь как можно сильнее отрешиться от мира. Медленно, много медленнее, чем во время тренировок с Эдвардом, начал погружаться в свое сознание. Сейчас было в разы сложнее, ведь моя учеба и без того проходит в моем же сознании, лишь с изменением некоторых параметров, которое происходит при чтении глав, что мне, собственно, и позволяет обучаться. Находясь в собственном сознании, я без особого труда погружался на более глубокие уровни, в так называемое подсознание, и уже там разбивал свои процессы на составляющие, таким образом получая возможность контролировать решение нескольких задач одновременно. Теперь все было во сто крат сложнее.
Минута проходила за минутой, а у меня совершенно ничего не получалось. Едва мне удавалось достичь нужной концентрации, как я натыкался на хрен пойми откуда взявшийся барьер. Я бы еще мог с ним смириться, но он ведь возник в моем собственном сознании! Поняв, что, сидя на стуле, у меня вряд ли что сейчас получится, я встал на немного дрожащие ноги и, перебирая руками по стеночкам, перилам и снова стеночкам, кое-как добрался до своей комнаты. По главному закону жизни, на пути я не встретил ни единой живой души, впрочем, как и мертвой, чтобы оная душа помогла мне добраться до места назначения.
Едва приоткрыв дверь в комнату, я просочился через образовавшуюся щелку и тут же устало прислонился к двери с другой стороны, а на завершающий рывок, чтобы добраться до кровати, у меня ушли последние остатки сил. Казалось, я не с первого этажа поднялся, а ударными темпами взбирался на Эверест с самого утра и до поздней ночи.
Немного отдохнув, я вновь закрыл глаза и принялся штурмовать глубины своего сознания; впрочем, результат остался аналогичным первому разу, то есть нулевым. Неизвестный барьер ни в малейшей степени не уступал моему натиску, раз за разом препятствуя моему погружению. Мало того, жутко разболелась голова, прямо-таки раскалывалась. Вдобавок ворох совершенно непонятной мне информации, битком набитый в мою голову, приобрел совершенно ужасающие масштабы. Мои собственные мысли стали отчаянно путаться в этом потоке.
Собрав всю свою волю в кулак и стиснув зубы, я принялся выжидать, пока хаос, воцарившийся в моей голове, немного поутихнет, и через час или около того я этого дождался, а заодно узнал парочку небезынтересных вещей. Во-первых, вспомнил все детали, начиная с момента моего пробуждения. В частности, разглядывание потолка, тренирующуюся Солину, сцены на кухне и моменты «отката». Выходило, что «откат памяти» случался, когда происходящее перекликалось с воспоминаниями из моего обучения. Из-за чего так было? Ответ на этот вопрос я получил сразу после его возникновения, и это станет «во-вторых». На тот момент у меня совершенно не было «свободного места» для новых воспоминаний, в результате чего срабатывала своеобразная защита, и новая информация, коей являлись новые воспоминания, оказывалась в некоторой «неразмеченной области». Теперь, когда информация несколько улеглась, область стала «размеченной», и хранившиеся там сведения поступили в мое безраздельное пользование.
Понимание произошедшего натолкнуло меня еще на одну мысль по поводу возникшего барьера. Для подтверждения я вновь попробовал погрузиться в свое сознание, и, когда у меня снова не получилось, я с некоторым удовлетворением отметил появление новой информации, новых знаний. Ответ, как зачастую это бывает, оказался до банального прост. Мой мозг настолько перегружен, что барьер является не барьером, а основательно утрамбованной информацией. Я не представляю, какой объем знаний я получил. Ведь если даже "мой измененный мозг с измененным сознанием и разбитыми мыслительными процессами не смог справиться с обрушившимся на него потоком информации, обычный человек мог и сдохнуть. Ладно, не сдохнуть, хотя и такой исход вполне реален, но одним шизиком на этом свете стало бы больше, тут уже без вариантов. Все-таки Дженус – свинья истинно вселенского масштаба, а я у него как хомячок подопытный. Самое обидное, что такое своеобразное отношение ничуть меня не оскорбляло, а так бы было хорошо переметнуться к Виерне, но нет, даже малейшего оттенка подобного желания у меня нет. Все устраивает, и именно это больше всего меня бесит, причем в самом себе.
Тяжко вздохнув, я потянулся всем телом, при этом чуть не вывихнув себе челюсть в душераздирающем зевке, принялся раздеваться, не вставая с кровати. Скинув всю одежку на пол, я с головой укутался в одеяло, оставив снаружи только нос. Чувствую, Гротен денек, а то и два может вполне подождать, а я теперь точно больше пятидесяти глав читать не буду, иначе в следующий раз последствия могут оказаться намного серьезнее. Впрочем, если бы я сделал перерыв «между первой и второй», вполне могло бы так статься, что чувствовал бы себя сейчас нормально. Ведь по всему выходит, что на усвоение информации, полученной после прочтения сотни глав, нужно дня два, да и, даже усваивая ее, я все равно периодически «зависаю». Сделай я перерыв между прочтением первой и второй сотни, мне бы сейчас было несколько легче и всяких там «откатов» точно бы не случилось. В общем, пятьдесят глав – оптимальный вариант, как в усвоении, так и в случае очередной подлянки со стороны Дженуса. Теперь спать, пусть мозг и сознание сами разбираются.
Проснулся я только на следующее утро, вернее, почти утро. Едва-едва начало светать, на плече, двумя руками обняв мою руку, тихо посапывала Солина. Раньше как-то не обращал внимания, а теперь, любуясь девушкой, понял, что она еще не достигла своей настоящей красоты. Думаю, встреть я ее через год, мне бы уже никакой силы воли не хватило, сейчас она еще находилась между подростком и девушкой, а вот когда баланс станет девушка – женщина, тогда мне окончательный конец. Если она и сейчас для меня самая-самая, то потом ритуальное самоубийство сделаю от безнадеги, что не могу доказать свою любовь в полном ее объеме. Вот ведь попал, впрочем, по этому поводу у меня нет и тени жалости, зато радости хоть отбавляй.
