— Привал, — хмуро объявил Гаррон, едва небеса снова потемнели.

Воины почти с облегчением привычно разбили лагерь, ощущая в этой каждодневной суете странную необходимость. Какую-то внутреннюю, насущную потребность, которая хотя бы на время позволяла отвлечься от невеселых мыслей.

Кто-то, торопясь занять себя чем-нибудь полезным, поспешно сбегал за водой. Кто-то развел костер, остальные набрали хвороста и выволокли на свет освежеванную оленью тушу. Весельчак, не сдержавшись, в сердцах пнул излишне упрямого коня, не пожелавшего отойти с облюбованной поляны и уже собравшегося оставить вблизи нее навозную кучу. Аркан вяло обозвал друга увальнем и полудохлой улиткой, которой надо было пораньше озаботься проблемой обожравшегося дармовой травой дорассца, за что тут же получил смачный удар сосновой шишкой по уху. Затем кто-то с внезапным смешком предложил устроить разгрузочный день, потому что, мол, у Молота брюхо и так скоро отвиснет. Ему вроде как не поверили и с искренним интересом пошли проверять: врет или нет? Оказалось, соврал. А ничего не понявший здоровяк еще долго пытался выловить дерзкого дурошлепа и с чувством отблагодарить за «лестный» о себе отзыв. Успокаивали его потом всем лагерем…

Герр Хатор, наконец, решился размотать старательно наложенную повязку и с удивлением убедился, что правая рука действует вполне сносно, а рваная рана отлично заживает, так что скоро на ее месте останется лишь шрам.

Донна Арва со вздохом взялась за половник и даже не забыла прикрикнуть на наглеца, вздумавшего унести прямо у нее из-под носа крупную картофелину. Илима тоже сумела взять себя в руки и принялась активно помогать няньке. После чего хмурой, как туча, Ивет ничего не оставалось, как присоединиться к сестре и заняться чисткой овощей.

— Вот видишь, какие они непостоянные, — вполголоса заметил Танарис, исподтишка наблюдая за разумно организованным лагерем, в котором каждый знал свое место и занимался нужным делом. — С утра едва не выли в голос, а теперь почти в порядке. Всего-то день прошел!

Элиар лишь пожал плечами:

— Смертные живут мало, вот и привыкают ко всему быстрее, чем мы. Трудно ждать долгого траура от тех, чья жизнь длится не дольше, чем у бабочки-однодневки. По крайней мере, тут станет гораздо спокойнее, а то дрянной пацан мне изрядно надоел.

— Тсс. Не напоминай.

— Я вообще не понимаю, зачем его надо было сюда тащить. Неужели не нашлось другого времени — волочь его через половину Интариса в гости к родственникам?!

— У него нет родственников, — машинально обронил Таррэн.

— Гм. Тогда я вообще ничего не понимаю.

— А чего тут понимать? — пожал плечами Танарис. — Урантар совершенно напрасно рисковал его жизнью, вот и получилось, как всегда: потеряли, когда не ждали.

Таррэн не стал продолжать тему: смерть человеческого мальчишки неожиданно зацепила за живое, потому что слишком уж остро напомнила о том, о чем он не хотел вспоминать. Тех страшных рубцов эльф не забудет до конца своих дней. Потому что они чересчур походили на те, что он когда-то уже видел. И заставляли все больше убеждаться в мысли, что его сородичи давно потеряли право называться мудрейшей расой Лиары. Он с горечью признавал: перворожденные давно забыли о том, что такое милосердие, и этим отличались в худшую сторону от более слабых и мало живущих смертных, у которых тем не менее хватало смелости жертвовать даже этими крохами ради того, что они считали действительно важным: ради детей, любимых и всех тех, кто нуждался в поддержке и помощи.

Эльф пробежался глазами по ожившим лицам людей, с которыми им волею судьбы придется провести не один день, и неожиданно даже для себя попытался прикинуть, кто из этих полутора десятков человек отправится с ними в Серые пределы.

Разумеется, он мог сделать проще и всего лишь назвать вслух пароль, полученный от короля, но так было интереснее. К тому же хотелось проверить себя и убедиться в том, что за два века, проведенных среди смертных, он научился неплохо их понимать.

Спустя некоторое время Таррэн с уверенностью нашел все пять пар глаз, в которых прочитал абсолютно ясное понимание ситуации, и улыбнулся — Мирдаис действительно отправил с ним опытных ветеранов: Бортворские головорезы, Красные драгуны, Гвардейский полк и Бешеные лисы издавна считались военной элитой страны. И хотя драгуны уже не существовали как воинское подразделение, а остальные полки давно не участвовали в активных боевых действиях, метки заслуженных ветеранов были скрыты под одеждой не настолько хорошо, чтобы внимательный взгляд эльфа не смог их отыскать. И это радовало: всех своих будущих спутников он видел в деле и остался доволен. Плюс к этому, добавляется Гончая и неплохие эльфийские маги, а значит, их небольшой отряд вполне мог приравниваться по силе к полноценному десятку. Если не к двум.

Темный эльф со смешанным чувством перевел взгляд на седовласого Стража и с удивлением подметил, что невозмутимый и нечеловечески спокойный Урантар к вечеру отчего-то разволновался. Он сидел в стороне от остальных, спрятав лицо в тени, и небрежно подпирал спиной сосновый ствол. Но то, как он напряженно посматривал по сторонам и все чаще поворачивал голову к оставшемуся в стороне тракту, красноречиво говорило: Страж встревожен. Более того, едва сдерживается, чтобы не вскочить и не побежать навстречу чему-то неизвестному, но явно очень важному.

Таррэн перехватил очередной быстрый взгляд и окончательно запутался, совершенно не представляя, что могло так взволновать удрученного Стража. Он уже собрался подойти и спросить напрямую, потому что тревога Дикого пса должна иметь под собой веские основания, но не успел: до его чуткого уха внезапно донеслись тихие шаги. Похоже, какое-то копытное медленно и устало брело вслед за караваном, поминутно останавливаясь, а затем снова возобновляя движение.

Дядько немедленно посветлел лицом и резким движением поднялся, поспешив в ту сторону. А следом за ним и люди всполошились, поспешно вскочив со своих мест.

— Илима, спрячься, — велел герр Хатор, здоровой рукой нашаривая на поясе нож. — Лиля, ступай тоже. Арва!

— Да, господин. Не волнуйтесь, я все сделаю.

— Гаррон…

— Я понял, — отозвался южанин, сделав воинам знак рассредоточиться и занять круговую оборону, а притихшим возницам — зарядить арбалеты и быть готовыми стрелять по необходимости. А сам настороженно прислушался и наконец уловил подозрительный шум от дороги — тихий, очень медленно приближающийся стук копыт, будто нагнавший их всадник был смертельно ранен и едва держался в седле, поминутно заставляя своего скакуна останавливаться и подолгу отдыхать.

Одно хорошо: похоже, пришелец был один.

— Почему так долго?! — неожиданно возмутился Страж, когда тяжелые шаги раздались совсем близко, а за деревьями нарисовалась массивная тень. — Вам когда было велено явиться?!

— Ну и зверь же ты, Дядько, — устало отозвался из темноты до боли знакомый голос. — Бросил меня одного, а сам умотал, как на свиданку. Хоть бы перевязал напоследок! Не стыдно тебе, а?

— Я ждал вас к обеду!

— Какое «к обеду»?! Не видишь, еле ползем?! Я тебе что, дурной эльф — раны заживлять за полдня?!

Гаррон невольно отступил на шаг, когда из-за сосен вышел покрытый пылью вороной зверь, а рядом, держась за стремя и заметно прихрамывая на одну ногу, нарисовался еще один силуэт. Явно человеческий, хотя и некрупный.

— Белик! — беззвучно ахнула от повозок Илима. — Но как же…

— Что, не ждали? — хрипло прошептал пацан, выходя на свет. — Долго же за вами топать пришлось… едва не помер по дороге. Неужто так спешили от меня отделаться? Так фигу, не выйдет. Я, как видишь, еще не совсем труп. Так что прошу любить и жаловать.

Донна Арва будто окаменела, со странным выражением уставившись на внезапно воскресшего мальчишку, и неожиданно прерывисто вздохнула.

— Вы где были?! — вконец возмутился Дядько, грозно уставившись на вполне живого племянника. А затем не менее грозно — на вяло плетущегося гаррканца. — Я тебе для чего Карраша оставил?! Чтобы вы не болтались Торк знает где, а сразу вернулись! Столько времени прошло, ночь на дворе, а вы только сейчас изволили… ты почему пешком?!