День близился к вечеру. Солнце склонилось пониже, чтобы заглянуть ко мне в окна красными лучами, когда в прихожей раздалась пронзительная мелодия дверного звонка. Кот, дремавший рядом на подушке, дернулся как ужаленный. Я даже испугалась.

Он мигом вскочил на все четыре лапы, выгнул спину и распушил хвост.

– Эй, рыжий, ты чего? Это же наверняка Костя! – я провела ладонью по кошачьей спине и взглянула на часы. Да. Скорее всего он. Странно, что в дверь трезвонит. Думала из машины позвонит, чтобы выходила.

Но рыжий и не думал успокаиваться. Спину гнуть перестал, но выглядел очень встревоженным. Хотела взять его на руки, чтобы вместе с ним пойти открывать дверь, но кот зашипел, вывернулся из моих объятий и умчался в сторону балкона.

Я растерянно глянула ему вслед и пожала плечами. Да мало ли, может, приснилось чего? Тут же забыла про кота и пошла открывать дверь.

На пороге действительно стоял Костя. Свеженький, отглаженный и благоухающий, как всегда. Будто и не ездил в соседний город по жаре, а явился сюда прямо из салона.

Как это у него получается? Магия не иначе.

Мне опять стало неловко за прозаичную футболку и отсутствие идеальной укладки на волосах. Даже собралась немного покраснеть. Но в голову пришла спасительная мысль, что я не обязана наряжаться каждый раз выходя из дому. К тому же с Константином у нас исключительно деловые, рабочие отношения. Так что… не буду я менять привычки ради какого-то там щеголя…

Поэтому совершенно спокойно сказала: «Привет». И уже было открыла рот, задать вопрос о дальнейших планах, как Костя достал из-за спины букет крупных белых ромашек. И я все-таки покраснела, а он улыбнулся.

– Ты так плакала сегодня в лесу, что мне захотелось сделать тебе что-нибудь приятное. Понимаю, что ромашки не растворят все твои тревоги, но может быть хоть немного поднимут настроение?

– Конечно поднимут, – я улыбнулась. – Спасибо, приятно.

– Поэтому не стал звонить, а сразу зашел, чтобы ты могла поставить букет в вазу, а не мариновать его целый вечер в машине. Жду тебя внизу, – с этими словами он всунул мне ромашки в руки и, не дав опомниться, развернулся и легко сбежал вниз по ступенькам.

***

Домашний адрес банкирши Кочетковой Константин узнал заранее. По его словам, это не составило труда.

– А Вадим с нами не поедет? – спросила я, садясь в настуженную кондиционером машину.

– Нет. Умчался на работу в больницу, пробивать информацию по своим каналам. Может присоединится позднее, если будет необходимость. Но я думаю, такой необходимости не будет.

– Почему? – искренне удивилась я.

– Дом у нее хоть и не в коттеджном поселке, обычная городская квартира… Но район такой элитный, что вряд ли нас даже на порог пустят. Там наверняка забор, шлагбаум, камеры, охрана.

– Зачем же мы едем?

– Убедиться лично. К тому же всегда существует вероятность случайных встреч; странных совпадений; мелких, но важных деталей и так далее. Нужно что-то делать, искать преступника по горячим следам. Чем след горячее, тем вероятность успешной охоты выше. Если сидеть сложа руки, то вряд ли мы дождемся, что убийца раскается и придет сдаваться добровольно.

– А если будем суетиться, придет? – покосилась я недоверчиво.

– Мы не суетимся, а собираем информацию по жертвам, в надежде найти у них общий признак и установить личность убийцы. Это в идеале. А на деле хотелось бы хоть примерный портрет подозреваемого набросать и даже не его самого, а хотя бы жертв. И вообще, прекрасный же вечер. Почему бы не прогуляться?

– Да я же не спорю, – мягко и примирительно улыбнулась в ответ.

К тому же вечер, действительно, был прекрасным.

Мы приехали по нужному адресу, и как Костя предсказывал ранее, уперлись капотом в шлагбаум, преграждающий дорогу во двор. Код от ворот никто из нас, конечно же, не знал. Поэтому мы развернулись и запарковали машину на автостоянке перед соседним супермаркетом и дальше направились пешком.

Двор элитного многоквартирного дома наполнялся сладкими ароматами цветов. Дневная жара отступила, оставив после себя легкий и прохладный воздух. Закатное небо пестрело розовыми и фиолетовыми оттенками. Несмотря на тяжелую причину нашего здесь появления, настроение у меня подавленным не было.

В центре двора, куда мы беспрепятственно попали через калитку вместе с другими жильцами, располагался большой белый фонтан. Он приятно шумел. Вокруг с визгом и смехом носились дети. Тут и там под цветущими кустами приютились кованные скамейки, на которых отдыхали измотанные за день мамы с колясками, присели поболтать несколько пожилых парочек.

– Отличное место проживания. Представляю каких сумасшедших денег здесь стоит квартира. – сказала я после того, как мы, обойдя двор, остановились перед нужным подъездом.

­– Кочеткова была обеспеченной женщиной, так что не удивительно, – пожал плечами Костя.

Я окинула взглядом дом. Сделанный из гранита и стекла он выглядел дорого и современно. Большие панорамные окна ловили и отражали красные лучи заходящего солнца. Подъезды освещались элегантными фонарями, которые создавали атмосферу комфорта и уюта.

За стеклянными дверями подъезда просматривался богатый мраморный холл с ресепшеном и охраной. Я бросила растерянный на парня растерянный взгляд.

– Что мы им скажем?

– Что являемся дальними родственниками погибшей. Ты, например, ее двоюродная племянница, а я твой муж. Узнали о трагедии из новостей, пришли расспросить по поводу организации прощания и похорон.

Я недовольно скривилась.

– Племянница? Может, давай лучше ты? Троюродный брат?

– Нет. Мира, не спорь. С племянницей будет более правдоподобно.

Пока я не успела возразить, он нажал на кнопку звонка.

Впрочем, и версия с племянницей оказалась неудачной. Охрана хорошо знала свое дело. С нами поговорили вежливо и профессионально, конечно же, не поверив ни в близкое, ни в дальнее родство, ни в чистоту наших помыслов. Думаю, нас приняли за журналистов, которые, вторые сутки подряд крутились вокруг да около, как охотничьи псы, вынюхивая запах сенсации.

С кислыми лицами мы вышли из подъезда и присели на лавочку рядом. На ней уже сидел молодой человек и крутил в руках профессиональную фотокамеру с длинным объективом.

– Что, тоже без улова? – спросил он с сочувствием в голосе.

Я посмотрела удивленно и хотела было возразить, но Костя тут же оживился, задвинул меня себе за спину и ответил с неподдельным разочарованием:

– Да, вообще... Непонятно с чем в редакцию возвращаться. Нам за эту статью уже аванс заплатили, а у нас хрен с маслом, вместо репортажа.

– Понимаю. Но тут, мне кажется, и рыть нечего.

– Думаешь? – недоверчиво протянул Костя. – Ты из какого издания? Давно тут сидишь?

Парень поднял голову, чтобы рассмотреть нас внимательнее, и встретился взглядом с Константином. Кажется, я почувствовала, как загустел вокруг воздух. В ушах зазвенело, на краю сознания слышался высокий тонкий будто комариный писк.

Лицо парня с фотоаппаратом расслабилось, взгляд поплыл.

– Давно тут сидишь? – повторил вопрос Константин.

– С утра, а вчера Мишка дежурил.

– Что удалось узнать?

– Немного. Женщина была одинокая – ни мужа, ни детей. Здесь в доме с соседями не общалась. Подруги есть, но до них не добраться. Личный водитель у нее, но тоже не из болтливых. Возил на работу, с работы и два раза в неделю на йогу. Раз в месяц – на кладбище. Это из привычного графика... А остальное фиг узнаешь, никто с журналистами разговаривать не хочет. Последние три дня перед смертью банкирша не ночевала дома. Где была, неизвестно. А больше ничего выяснить не удалось. Зря только тут два дня штаны просиживаем. Никто ее не убивал, несчастный случай, скорее всего.

– Никакой сенсации… – разочарованно вздохнул Константин и отвел глаза.

Парень как-то резко дернулся и заморгал.

– Что вы говорите? Я не расслышал, – переспросил он удивленно.

– Говорю, что не видать нам с коллегой премии как своих ушей. И материала с перчиком тоже! – уже громче повторил Константин.