— Развитая Явь? Что ж, я предполагал подобное, — задумался Никита, бросив взгляд наверх, но отсюда полыхающую холодными всполохами аномалию было плохо видно. Взошедшее над заснеженными пиками гор солнце освещало перепаханное взрывами плато и очерченный силовыми линиями выход портала сливался со скудными красками зимнего утра.

— Откуда, если не секрет? — полюбопытствовал Ягодников. — Военное министерство ведет какие-то разработки?

— Есть теория, что искусственно созданный портал очень тяжело пробивать и содержать его, — Никита увильнул от ответа, снова сосредоточив внимание на позициях муджахидов. — Уходит много энергии для длительного поддержания канала. А здесь мы видим прямое воздействие. Природный портал кратковременен, он не может долго находится в активной фазе. Вывод однозначен, господин полковник. На нас вышла технологически развитая Явь.

— Ну да, логично, — покивал старший волхв и прислонился к камню. — Надеюсь, в спину нам не ударят.

— Господин полковник! — рядом с ними, тяжело дыша от бега, появился черноусый военный с капитанской нашивкой на левом плече. На его щеках и лбу выделялись грязные разводы от копоти и пота. Он еще больше размазал их, проведя ладонью по вспотевшему лбу. Не вытерпев, снял берет и яростно протер лицо, отчего Никита разглядел смугловатую кожу южанина. Офицер блеснул белоснежными ровными зубами. — Боевики проводят перегруппировку с моего фланга на центр. Предлагаю ударить всеми силами, пока они чешутся. Ифрит скован демонами…

Он поглядел на слушавшего его Никиту и протянул руку:

— Капитан Зурабов. Вовремя вы подоспели. Этот ублюдок гуль едва не снял скальп с плато.

— Рад знакомству, — пожал его крепкую ладонь Никита и обратил взгляд на Ягодникова. — Юрий Матвеевич, что надумали? Давайте уже сбросим противника на нижнюю тропу. Потом будет легче контролировать их передвижение.

— Никита Анатольевич предлагает создать плетение «ножи ассасина», — поделился старший волхв со своим помощником. — Не имею понятия, что сие означает, но он решил взять на себя основную часть работы. Нам нужно поддержать капитана своей энергией.

— Нет ничего проще, — ухмыльнулся Зурабов. — Хоть увижу эти легендарные «ножи», которыми кошмарили пуштунов боевые волхвы барона Мамонтова.

— Экспедиционный корпус? — догадался Никита. — В тридцатых годах?

— Так точно. По слухам, этой магемой поделился с ними один афганский вождь, который был во вражде с некоторыми племенами, а с русскими очень даже дружил.

— Боец! — негромко окликнул полковник сосредоточенного егеря, наполнявшего магазины своего автомата патронами. — Сбегай до капитана Коренева, пусть сюда срочно подойдет!

Егерь первым делом защелкнул полный магазин, перехватил автомат за цевье, и пригибаясь, рванул по склону вверх, петляя между валунов, опасаясь выстрелов со стороны противника. В это время чувствительно громыхнуло, в бледные краски неба добавились новые тона: желтовато-алые и багрово-черные. Демоны окончательно справились с ифритом. Никита подивился тому, как долго Дуарх и Ульмах возились с джинном. Не иначе, огневика кто-то подпитывал с земли.

Со странным шелестом и свистом две аморфные расплывчатые фигуры, больше напоминающие кляксы, упали на землю и закрутились в виде воронки, постепенно уходя за скальные выступы. Никита мысленно дал им приказ замереть и не вмешиваться в дела людей. Настороженно оглядываясь, к волхвам присоединился капитан Коренев в разодранном комбинезоне. Сняв индивидуальный «шильд», он по приглашению полковника Ягодникова устало присел рядом с остальными офицерами. Пока над плато властвовало затишье, Никита еще раз объяснил, чего он ждет от волхвов сводного отряда.

По застывшим позициям прошел приказ не шевелиться и не высовываться из-за укрытий. Начиналась работа магов. Вряд ли кто-нибудь осмелился игнорировать приказ, но, когда четверо чародеев собираются обрушить на врага нечто интересное, все равно найдется парочка отчаянных ухарей, которые потом, если останутся живы, будут живописно расписывать, что они видели.

Первым делом полковник Ягодников обеспечил защиту пятачка, на котором находился он и младшие волхвы. Лишь только над камнями серебристо засиял «шильд», Никита встал во весь рост и отработанным движением «вытащил» скрипт, который однажды неосознанно воспроизвел его сын Мишка, и очень осторожно раскрыл его. Предстояло выбрать, какие «ножи» лучше всего использовать. Никита хотел создать воздушные, чтобы навести панику в рядах муджахидов. Воздушные «ассасины» почти невидимы при легкой облачности, что сейчас наблюдалась над горами, солнце не будет бликовать на лезвиях. А невидимая смерть куда сильнее бьет по решимости врага и заставляет его обратиться в бегство.

— Начинаю! — предупредил Никита и стал неторопливо раскручивать магоформу, постепенно обретавшую вид изогнутых ножей с матовым напылением на широком полотне; они чем-то напоминали раджпутские кинжалы с двумя клинками, закрепленными по разные стороны прямой рукояти. Только вместо рукояти между клинками ничего не было, что создавало эффект крутящихся лезвий, причем не одних, а четырех. Ведь Никита раскрыл двойной скрипт.

Конструкция с мерным гудением поднялась вверх и начала вспарывать воздух, создавая вихревые потоки, которые нужно было стабилизировать. Поэтому Никита нуждался в помощи коллег. Полковник Ягодников встал позади Никиты за его спиной, а Зурабов и Коренев заняли позиции по бокам. Одновременно все трое вскинули руки и начали подпитывать магоформу энергией, щедро отдавая ее из своих магических резервуаров.

Крутящиеся лезвия стали увеличиваться в размерах, удерживаясь на месте лишь только силой одного человека. Никита чувствовал беспокойство боевых волхвов. Стоит совершить одну ошибку — плетение пойдет вразнос, уничтожая все на своем пути. В руках появилась опасная тяжесть. Насыщение «стихийных» каналов энергией провоцировало их забивание. Нужно поймать момент, когда следует отпускать в свободный полет «ножи ассасина».

— «Шильд»! — крикнул Никита, не оборачиваясь.

Полковник Ягодников мгновенно среагировал, убрал защитное поле — и тут же басовито загудело, как будто рой диких пчел снялся с места и собирается перекочевать в другое место. Тяжелая волна воздуха ударила в лицо Никиты, но главное было сделано. Страшная в своей разрушительной силе магоформа понеслась на муджахидов, увеличивая скорость вращения. Двухметровые «ножи» под жестким управлением чуть-чуть наклонились и пошли взламывать позиции боевиков.

Лучше всего охарактеризовал происходящее егерь, которого Ягодников отправлял за капитаном Кореневым:

— Как есть сенокосилка. Только с кровушкой.

С потрясением на лице он наблюдал за мечущимися людьми в халатах и униформе с камуфляжной раскраской. На вражеских позициях разгоралась самая настоящая паника. Маги Самандара пытались сбить «ножи» с курса, увести их в сторону скал и там разрушить, но воздушные лезвия с легкостью перерубали не только плоть, но и гранитные валуны, попадавшиеся на их пути.

Через несколько минут муджахиды начали отход, вернее — бегство. Беспорядочное, наполненное животным ужасом. Ревели вьючные ослы, орали в бессилии погонщики, стараясь увести их из-под удара магического плетения. То и дело слышались хлопки устанавливаемых защитных куполов, но в общем контексте боя это был разгром. Единственное, что могло остановить «ножи ассасина», это иссякающая энергия. Поэтому Никита щедро ввалил в них Силы, чуть ли не до донышка исчерпав внутренний резервуар, не боясь полностью выхолостить себя. Перуново благословение и сила Рода помогли волхву тут же восполнить потраченное.

— Неужели отбились? — к волхвам и младшим офицерам, переместившимся к импровизированному «командному» пункту, подошел мужчина с пышными усами, чьи кончики оказались опаленными от огня. Никита признал в нем полковника Раевского, потому как больше некому. — Господа, доложите о потерях.

— Среди егерей трое убитых, больше половины с ранениями, — поправив на плече автоматический карабин, откликнулся один из лейтенантов. — Тяжелых нет.