— Мне сказали, что вы сумели выбраться в одиночку. Туго пришлось?

— Разве по мне не видно, что все в порядке? — с вымученной улыбкой осведомилась девушка.

— Вы прекрасны всегда и везде! — Он приподнял ее подбородок, продолжая взволнованно изучать Анжи. — Сразу же после того как прибыл посланец от Норта, я помчался сюда.

— В таком случае я рада, что оказалась здесь, а не в прерии, ожидая, что кто-то придет на помощь.

Темп на мгновение растерялся, но тут же криво усмехнулся:

— Сначала требовалось узнать, в каком месте вы находились, прежде чем заблудиться. Без этого легко выбрать неверную дорогу. Нужно же было по крайней мере спросить, куда вы отправились на прогулку.

— Да, Темп, знаю. Простите. Похоже, я все еще Никак не приду в себя.

— Я так и подумал, дорогая. Садитесь скорее. Должно быть, вы устали. Как это произошло?

Анжи поспешно уселась, ухитрившись при этом ловко высвободить руки, и откинулась на спинку кресла.

— Мы с Ритой катались по прерии и потеряли друг друга.

— Господи, катались по прерии! О чем вы только дума ли? Покинуть ранчо без эскорта! — возмутился Темп, качая головой. — Вас могли убить или… что еще хуже… — Он запнулся было, но тут же докончил: — Норта следовало бы примерно наказать за то, что отпустил вас!

— Билл Норт не имеет к этому никакого отношения! Мы, с Ритой улизнули потихоньку, потому что очень хотели вырваться на волю. Не заблудись я, никто бы ничего не заметил. Кроме того, не пойму, из-за чего вся эта суматоха» Страшнее создания, чем гремучая змея, я не встретила, да и та мгновенно уползла, завидев меня.

Темп снова сжал руки Анжи и, встав на колени, горячо воскликнул:

— Пожалуйста, обещайте, что не сделаете этого снова Анжи! Слишком велика опасность.

— Ничего я не собираюсь обещать! — отрезала Анжи И не намереваюсь торчать за стенами, словно средневековая принцесса в башне.

Темп сокрушенно уставился на нее, и Анжи наперекор всякой логике пожелала, чтобы он не стоял перед ней на коленях, словно моля о милости, а вел бы себя как мужчин; и проявил твердость. Он казался таким… слабым!

— Анжи, я понимаю, честное слово, понимаю. Но вы должны послушать тех, кто живет здесь дольше и набрался опыта. Я не вынесу, если что-то с вами случится!

В голосе лейтенанта слышалось тихое отчаяние, и Анжи захотелось куда-нибудь скрыться от молящих глаз и цепких рук. Ну почему она не терпит его прикосновений?

— Темп… пожалуйста, уже поздно, и я устала. Может мы все обсудим подробнее в другой раз?

Она встала, и Уокер немедленно поднялся и, прежде чем Анжи успела увернуться, вновь завладел ее руками.

— Конечно. Я просто негодяй, что не подумал об этом Но утром я еще буду здесь. Поскольку фиеста через два дня, нет смысла уезжать.

— Фиеста? Ах да, праздник… я и забыла! Где он состоится? В форте Селден?

— О нет, на асиенде Ривера, как, впрочем, и каждый год. ривера всегда приглашают офицеров, но я буду там всего второй раз. В прошлом году меня перевели сюда из форта Дэвис как раз перед великим торжеством.

— Понятно, — пробормотала Анжи.

Какое-то насекомое прожужжало мимо ее уха и принялось описывать круги над лампой. Раздался яростный собачий лай. От бараков, где жили ковбои, донесся смех.

Анжи попыталась освободиться, но лейтенант держал ее слишком крепко.

— Темп, прошу, отпустите меня, я хочу спать, — не выдержала она, но он привлек ее к себе и наклонил голову. Анжи повернулась как раз вовремя, чтобы уклониться от поцелуя, и губы лейтенанта скользнули по ее щеке.

Не пытаясь припасть к ее губам, он отступил и позволил девушке пройти.

— Доброй ночи, дорогая Анжи.

— Доброй ночи, Темп.

— Оставьте для меня все танцы! — крикнул он вслед, и Анжи, слегка улыбаясь, кивнула:

— Может быть. Но если вам быстро надоест мое общество и мне придется подпирать стену?

— Никогда. Ради вас я согласен танцевать всю ночь.

— Посмотрим, — рассмеялась она. — Посмотрим.

Асиенда, выстроенная на этой плоской, как лист бумаги, равнине, была видна за много миль. Дом высился среди могучих дубов с толстыми ветвями, затенявшими красную черепичную крышу. Белоснежные стены про сто сверкали под солнцем так, что глазам было больно. Ранчо «Де Тезон» казалось волшебным оазисом среди голой пустыни.

Путешественники благополучно перебрались через перевал Сан-Августин, в горах Орган. Впереди лежали Джарилльяс, зубчатый гребень из гранита и известняка поднимавшийся на триста футов над долиной и расположенный на полпути между горами Орган и Сакраменто. Хребет тянулся почти на десять миль и разделялся на несколько от рогов узкими перевалами или ущельями. Асиенда семейств Ривера находилась в самой стратегически важной точке: до лине, окруженной горами, как в чаше.

Пока их экипаж подпрыгивал и трясся на выбоинах ухабистой дороги, ведущей по склонам к ранчо «Де Тезон», Анжи краем уха прислушивалась к болтовне Бетт и Риты, внезапно ставших едва ли не лучшими приятельницами. Склонившие друг к другу темными головками, они вечно шептались о чем то и, очевидно, делились шутками и секретами, .

Бетт с давних пор была наперсницей Анжи, и теперь считала ее растущую дружбу с Ритой предательством. Как могла она поверять невзгоды и беды той, которая теперь способна проболтаться, пусть и невольно, человеку, ставшем главной причиной ее тревог, тем более что Рита при каждом случае не упускала возможности уязвить сестру!

Поэтому Анжи все больше и больше отдалялась от горничной и теперь старалась держать все свои неприятности при себе. Пожалуй, так даже лучше. После недавней выходки сестры стало ясно, что та способна на любую подлость.

— О, ты славно повеселишься, — пообещала Рита, небрежно махнув рукой в сторону асиенды. — На свой день рождения хозяин обычно приглашает всю округу. Офицеров, ранчеро, политиков — словом, каждого, кто имеет хоп. какой-то вес в здешнем обществе. Фиеста продолжается два дня или больше. Музыка, танцы, вкусная еда! Думаю, ты тоже можешь к нам присоединиться.

Бетт колебалась, искоса поглядывая на Миньон.

— Не думаю, что мне позволят. Ведь я всего-навсего горничная.

— Насчет этого не волнуйся. Ты француженка, и никто ничего не поймет. Разве не так, донья Миньон?

Последнее время она обращалась к Миньон только так — I по мнению Анжи, не столько из уважения, сколько для того, чтобы позлить мать. Миньон, слегка повернув голову, презрительно созерцала девушку.

— Я не привыкла считать слуг ровней, хотя, насколько полагаю, здесь все по-другому. Вероятно, потому, что большинство американцев если не простолюдины, то наверняка бывшие крестьяне.

Укол попал в цель, и Рита залилась краской.

— Если имеете в виду мою мать, то она не служила у отца.

— Нет? Припоминаю, что она ворочала котлы на кухне. Впрочем, это могла быть какая-то другая мексиканка, — бросила Миньон, расправляя серое шелковое платье и равнодушно отворачиваясь, очевидно давая понять, что эта тема закрыта.

— А мне нравится помогать Конче на кухне, — поспешно вмешалась Анжи. — Она показала мне, как жарить бобы, делать тортильи и стряпать что-нибудь вкусное почти из ничего. Ужасно интересно!

— Наверное, если кому-то по вкусу грубая пища, — равнодушно обронила Миньон, и Анжи захотелось хорошенько встряхнуть матушку. Хотя ее мнение о Рите было не таким уж высоким, все же в чем-то она сестру понимала. Неужели сама Анжи на месте Риты не испытывала бы того же? Не задумывалась о будущем? Не питала бы недобрых чувств к людям, вторгшимся в ее дом? Если быть честной, конечно, питала бы. И пусть она не доверяла сестре, но все-таки сочувствовала.

Лейтенант Уокер подъехал к коляске и хотя ни к кому в особенности не обратился, все же не сводил глаз с Анжи.

— Скоро мы доберемся до асиенды и до вечера не увидимся. Но я настаиваю, дамы, чтобы каждая оставила мне танец, и я стану предметом зависти всех мужчин.