Этакий медовый месяц, которого он ее лишил.

Оливия подошла к нему, шлепая босыми ступнями по ковру. Кончики пальцев выглядывали из голубого шелка. Дейн вспомнил, как она выглядела в этом платье на балу. Элегантная богиня с глазами, полными муки.

Теперь она смеялась. Опустившись рядом с ним на колени, Оливия протянула руки к огню.

– Непохоже, чтобы здесь хранили ружья и мертвых птичек. Что-то мне не верится, что ты стреляешь тут куропаток.

Только он собрался ответить, как в дверь громко постучали.

Оливия вздрогнула, а Дейн был уже на полпути к двери.

– Маркус.

– С чего ты взял?

Бросив на нее быстрый взгляд, Дейн открыл дверь.

– Только он знает, куда я мог пойти. – Маркус вошел в хижину.

– В его высочество стреляли на рассвете.

Дейн застыл.

– Рассказывай!

Маркус вышагивал по комнате, потирая руками лицо. Очевидно, у него выдалась та еще ночка.

– Он был с герцогиней Холсуик в восточном крыле. Видимо, кто-то крикнул «Пожар!», и он, разумеется, бросился на улицу. Он стоял на крыльце в одном халате; королевская охрана обступила его со всех сторон, освещая путь факелами…

– Проклятие! – выдохнул Дейн. – И чего они сразу не нарисовали ему мишень на заду?

Маркус закрыл глаза.

– Знаю-знаю. Принц цел и невредим. Если можно так выразиться, когда на твое тело разом падают девять здоровенных охранников.

Дейн стиснул зубы.

– И меня не было рядом.

– Рядом был я. Я вывел его на улицу и отдал приказ, чтобы слуги обыскали весь дом и проверили, нет ли где огня или дыма. Я опоздал всего на несколько секунд – как раз шел к его высочеству через сад. Тогда-то и услышал пистолетные выстрелы.

– Выстрелы? Сколько?

– Три. Думаешь, их было трое? – Дейн потер подбородок:

– Может быть. Или один, но с тремя пистолетами. – Оливия подняла руку:

– Э-э… простите, что перебиваю… но с чего вы взяли, что стреляли из пистолетов, а не из охотничьих ружей? Сейчас сезон охоты на куропаток.

Дейн резко мотнул головой:

– У них звук совсем другой. – Он повернулся к Маркусу, словно ее вообще тут не было. – С каким интервалом прозвучали выстрелы? Три подряд? Или с промежутком?

Маркус покачал головой:

– Два подряд. Один следом. – Дейн кивнул:

– Стрелял один человек.

Он изобразил, что сжимает в каждой руке по пистолету. Он выстрелил сначала из одного, потом из другого, а затем выхватил третий.

Маркус кивнул:

– Именно. А потом мы его взяли. Ни за что не догадаешься, кто это.

Дейн застыл, потому что почувствовал опасность. Он посмотрел на Оливию.

– Единственный человек в доме, чья подноготная нам неизвестна, – Самнер.

Маркус повернулся и тоже посмотрел на нее.

– Да, Самнер, – сказал он. – Служанка узнала его голос. Это он крикнул «Пожар!».

Должно быть, его узнала Петти. Бедняжка Петти. Так разочароваться в своей новой любви! Оливия прекрасно понимала, каково ей.

– Он уже почти во всем сознался, – продолжал говорить Маркус. – Сейчас он под стражей.

Оливия беспомощно взирала на Дейна.

– Я… Самнер служил у моего брата. Мне незачем было… – Дейн кивнул:

– Разумеется, незачем.

Тем не менее мужчина, который много часов подряд занимался с ней любовью, исчез. И его место снова занял равнодушный незнакомец.

Дейн повернулся к Маркусу:

– Отвези ее домой. Я поеду первым.

С этими словами он развернулся и вышел из хижины. Чуть погодя они услыхали грохот копыт Галаада, но и тот постепенно растаял вдали.

Оливия вздохнула:

– Маркус, я не знаю, что происходит. Поверь, я не имею никакого отношения к…

Он отвернулся.

– Пожалуй, вам будет неудобно сидеть впереди меня. Я посажу вас сзади. Мы поедем медленно. Так у Дейна будет время…

Он не договорил – просто поклонился, пропуская ее вперед.

Оливию вновь охватило чувство, что здесь не обошлось без чьих-то происков. Отсюда все ее неприятности, которым она не придавала значения, приписывая их своей неуклюжести, невезению и недосмотру. Все это время кто-то плел против нее заговор.

И теперь она догадывалась, кто именно.

Георга уложили в огромную кровать, которую он сам себе выбрал, заботливо укутав одеялом и обложив, по-видимому, всеми подушками, что имелись в восточном крыле. Рядом хлопотала герцогиня Холсуик, путаясь под ногами у великолепно знающей свое дело королевской челяди.

Дейн низко поклонился:

– Ваше высочество, примите мои глубочайшие извинения… – Георг отмахнулся от него:

– Ерунда! Мне бы только спину подлечить, и я буду как огурчик. Ты мне скажи, как там у тебя с твоей барышней?

Дейн выпрямился.

– Если вы о моей супруге, то леди Гринли в целости и сохранности вернулась в свою комнату.

Георг моргнул.

– А-а… – Он сдвинул брови. – Не верю я, что она дала тебе отставку. Если б она не сходила по тебе с ума, то просто приняла бы мое предложение.

Дейн потер шею.

– Если ваше высочество помнит, то леди Гринли приняла ваше предложение и ушла бы с вами, если бы я ее не остановил.

– Она просто хотела уйти из бального зала! – Георг закатил глаза. – Ты еще глупее, чем к думал. Ей же до смерти хотелось, чтобы ты сгреб ее в охапку! Барышня влюблена в тебя, Гринли. По уши, до умопомрачения, до такой степени, что другие мужчины для нее просто не существуют! – Принц состроил недовольную мину. – Она дала мне от ворот поворот. Сказала, что я славный. Ты хоть представляешь, какой это удар по самолюбию повесы? Волей-неволей чувствуешь себя эдаким любимым дядюшкой.

Дейн не ответил. Беда не в том, что она его не любит. А в том, что долг Льва – защищать короля. А он, бросив все, тешил свою плоть, променяв долг на постель.

Больше такого не повторится.

Дейн вошел в комнату, куда отконвоировали Самнера. Юноша стоял у окна. Дейн приказал охраннику ждать за дверью. Даже верноподданным лучше не слышать того, что не предназначается для их ушей.

– Кто ты на самом деле? На кого работаешь?

Дейн готов был головой поручиться, что этот тип – приспешник Химеры.

Самнер обернулся, его унылое лицо являло собой портрет мировой скорби.

– Простой слуга, поклявшийся служить не тем господам. – Дейн прищурился:

– По моим последним данным, ты два года служил камердинером у лорда Уолтера Челтнема. И ты один видел, как он погиб месяц назад.

Самнер пожал плечами:

– Вроде того.

– Чем ты занимался с тех пор? – Юноша вздохнул:

– Пытался начать новую жизнь. – Дейн вышел из себя.

– Самнер, ты стрелял в принца-регента Англии! Говори, не то я повешу тебя собственноручно!

Самнер резко сел, но не столько из неуважения, сколько из-за внезапной слабости в коленях.

– Меня повесят? – чуть слышно промямлил он. – Да, скорее всего повесят, так ведь? – Потерев лицо обеими руками, он поднял взгляд на Дейна. – Значит, я обязан все вам рассказать, чтобы обезвредить ее.

Итак, в деле замешана женщина. Дейна это нисколько не удивило. Химера частенько прибегая к услугам прекрасного пола. Усевшись напротив юноши, Дейн подался вперед:

– Кого обезвредить?

Самнер смотрел на Дейна, склонив голову набок.

– Леди Гринли, кого же еще? – Судя по тону его голоса, это было ясно, как божий день. – Вашу жену.

Выйдя от пленника, Дейн кивнул охраннику и зашагал по коридору. Самнер пытался заморочить ему голову какими-то бреднями. Он сказал, что Оливия замешана в заговоре против него. Парень явно старался хоть как-то смягчить свою вину, чтобы его не подвесили за шею, точно оленью тушу.

Как бы то ни было, но он поведал ему нечто интересное о родителях Оливии и о их роли в этой истории. Впрочем, это легко опровергнуть, ведь лорд и леди Челтнем все еще гостят в Керколл-Холле.