До конца эпохи Средневековья человечество не было знакомо с примерами масштабных финансовых спекуляций, когда бы население целых стран поражала эпидемия странного помешательства, сравнимого разве что с массовыми заражениями пляской святого Витта[1]. Хотя, конечно, и во времена славных рыцарей и романтичных трубадуров тоже существовали аферисты, торгующие на рынках всей Европы щепками от креста, на котором якобы был распят Спаситель. А на городских площадях того времени нередко можно было увидеть позолоченные виселицы (шестьсот лет назад люди знали толк в черном юморе), на которых покачивались трупы бородатых алхимиков, продававших богатым заказчикам «липовые» рецепты превращения свинца в золото.

И все же бизнес на индульгенциях[2] и охоте на ведьм[3] не сопоставим по размаху с грандиозными биржевыми

спекуляциями, искусственным раздуванием ажиотажных цен эпохи раннего европейского капитализма. Самой первой и удивительной по своей нелепости аферой такого рода стала знаменитая голландская «тюльпанная лихорадка» XVII века. Кстати, очень похожая история приключилась не так давно и у нас в России…

Как и многие другие сорта декоративных растений, тюльпан попал в Старый Свет с Ближнего Востока. Этот заморский цветок был завезен купцами в Англию из Турции в середине XVI века. В отличие от других экзотических растений тюльпан обладал важной особенностью, которая предрешила его будущий грандиозный коммерческий успех. Дело в том, что вырастающие из луковиц «турецкого чуда» красивые цветки через некоторое время неожиданно меняли свою окраску: на их лепестках появлялись полосы, каждый раз новых оттенков.

Сейчас уже известно, что такая игра цвета является следствием особого вирусного заболевания тюльпанов. Но в эпоху Ренессанса это выглядело божественным чудом. Если торговцу бриллиантами, для того чтобы удивить привередливого клиента, приходилось заказывать оригинальную огранку нового алмаза, то каждая луковица тюльпана гарантировала своему владельцу радующий глаз рисунок.

Представители класса «новых» богатых голландцев, поднявшиеся в высшее общество отнюдь не благодаря своим изысканным аристократическим манерам, хорошему воспитанию и тонкому вкусу, а на волне промышленной революции, любили все яркое и необычное. Они готовы были щедро платить звонкой монетой таким мастерам, как Рембрандт и Халс за удовольствие лицезреть себя на входивших в моду парадных портретах. Любили окружать свои добротные дома пышной растительностью барочных садов, для которых была свойственна показная театрализованная парадность — чтоб было не хуже, чем у английских лордов и испанских грандов[4].

Местные торговцы быстро смекнули свою выгоду и постепенно создали целую тюльпановую индустрию роскоши. Даже редкие колониальные товары и специи не ценились так в стране профессиональных мореплавателей, как нежные цветы с тонким ароматом.

Подобное растение в гостиной дома служило верным доказательством того, что дела его хозяина идут просто великолепно, и он может себе позволить купаться в роскоши. Приусадебная оранжерея с восточными цветочками была для голландца XVII века примерно тем же самым, что «роллс-ройс» перед особняком для англичанина двадцатых годов XX века. Полосатый тюльпан превратился в символ высокого статуса, без которого невозможно было войти в общество зажиточных негоциантов, крупных политиков, высших военных.

Со временем и менее состоятельные жители страны ветряных мельниц тоже стали позволять себе толику красивой жизни в виде горшочка с прекрасным цветком. Обычные — «неполосатые» розовые или желтые тюльпаны вполне были по средствам, как бы сегодня сказали — представителям среднего класса, хотя, впрочем, тоже стоили недешево. Кстати, тюльпаны считались изысканным подарком. На картине Герарда Терборха (1617–1681) «Галантный военный» бравый кавалерист преподносит своей возлюбленной именно такой презент.

Тем же, кто не мог себе позволить украсить свой дом или сад настоящими тюльпанами, приходилось довольствоваться картинками с их изображениями, которые продавались на любом рынке.

Мода на цветки определенных сортов привела к тому, что луковицы тюльпанов частично заменили золотые монеты и драгоценности, в которых состоятельные люди прежде предпочитали держать свой капитал.

В 1612 году в Амстердаме был опубликован каталог с рисунками 100 разновидностей тюльпанов. По дипломатической почте это издание попало во многие столицы Европы. А в итоге новым символом роскоши заинтересовались многие европейские королевские дворы. Вскоре громадная коллекция разных сортов тюльпанов появилась у Великого курфюрста Бранденбургского Фридриха-Вильгельма. Страстными почитателями турецкого цветка были также знаменитый кардинал Ришелье, Вольтер, всесильный фаворит российской императрицы Анны Иоанновны курляндский герцог Бирон, французский король Людовик XIV и многие другие персоны, оставившие заметный след в истории. Впрочем, нигде в Европе, кроме Голландии, любовь к тюльпанам не стала поводом для грандиозной спекуляции государственного масштаба.

После сокрушительного разгрома нидерландским флотом испанского в Битве при Гибралтаре в 1607 году Голландская республика окончательно избавилась от испанского владычества. Вскоре бывшая фламандская провинция Мадрида благодаря своему мощному военному, торговому и рыболовецкому флоту стала одной из значимых сил на международной арене и вступила в период бурного экономического и культурного подъема. Только один Амстердам, без учета Антверпена и Брюгге, имел принадлежащих его негоциантам и городскому совету добротных торговых кораблей больше, чем вся Англия, Франция и Испания вместе взятые! Всего же Голландия имела 15 000 кораблей, что в три раза превосходило общее количество принадлежащих европейским странам купеческих судов. В то время иностранцы говорили, что «в Голландии больше строят кораблей, чем домов». Вдобавок к этому капитаны голландских судов располагали лучшими на тот момент картами и глобусами (обычно строго засекреченными).