— А ну-ка…

Я взял ручку и начеркал:

«Товарищи организаторы! Нельзя держать зрителей и телезрителей за дураков, предлагая им исполнителей, которые только открывают рот под фонограмму, и музыкантов, делающих вид, что играют на своих инструментах. На Западе, если подобное вскроется, за такое артист сразу попадёт в «чёрный список», с ним никто из импресарио не станет сотрудничать, а у нас это в порядке вещей. Давайте же будем равняться на лучших, а не становиться посмешищем для всего мира. С уважением, М. В.»

В общем-то, мог и не подписываться, но посчитал это трусостью, в то же время подписываться полным именем и фамилией не рискнул, меня Сергей Борисович не раз уже предупреждал, что не стоит лезть лишний раз в бутылку. Пусть гадают, кто это написал, хотя, скорее всего, просто выбросят записку в урну.

— Ты чего там написал? — спросила Инга.

— Так, одно пожелание организаторам мероприятия, — невинно улыбнулся я ей.

Второе отделение началось с появления Юрия Богатикова, с которым мне и моим ребятам уже довелось выступать на одной сцене. Понравился Ренат Ибрагимов с песней «Мне хорошо с тобой». Пусть и под «фанеру», но завёл малость заскучавшую после нескольких «песен ни о чём» публику.

После выступления Кочергиной с песней «Уроки музыки» ведущие решили озвучить записки из «почтового ящика». Я слегка напрягся, как-то не ожидал, что их зачитывать станут по ходу концерта.

— Я думаю, Владимир Дмитриевич, это к вам, — сказал Масляков, двигаясь в зал. — Главный редактор эстрады и советской песни Всесоюзной студии грамзаписи Владимир Дмитриевич Рыжиков. Такой вопрос… Вот чьи сольные диски можно будет купить в этом году? Ну, вероятно, имеются в виду диски тех певцов, которые принимают участие в нашем концерте.

Микрофон взял этот самый Рыжиков, попросивший разрешения сначала сказать о том, что он уже на восьмом фестивале здесь присутствует, и видит, что очень много хороших и интересных песен стали популярными благодаря «Песне года». Что же касается новых пластинок, в ближайшее время выйдут диски Льва Лещенко, Софии Ротару, Аллы Пугачёвой, ансамбля «Пламя» и других исполнителей.

Думаю, мою записку точно не озвучат. Что они, дураки, что ли, самоубийцы? Ну хотя бы подбросил им пищу для размышлений. Критика должна быть конструктивной.

На Ротару я оживился. В смысле, на её появлении на сцене, хотя, лёжа на ней, я бы, пожалуй, тоже оживился. Эх, хороша бабёнка! Прости, Ингочка моя, но это я так, просто помечтать.

Песня, правда, скучная какая-то, уж лучше бы «Хуторянку» спела. Правда, до её создания ещё лет десять точно, появилась она на рубеже 1980-90-х годов. Может, подкинуть Софе будущий хит? Надо бы как следует обмозговать эту идею. Правда, если Алка узнает… Большой скандал может случиться.

Эта мысль так крепко засела в моей голове, что в себя я пришёл, лишь когда услышал свою фамилию. О, блин, мою песню объявляют! Ну да, согласен, не мою, а Николаева, но тут уж так карты легли, друзья. К тому же «ловец» что-то там бухтел про то, что «Две звезды» как-то помогут изменить историю. Каким уж образом — можно только гадать, ну да это уже дела высших сфер.

Дальше выяснилось, почему в зале присутствует Рязанов — как автор текста к песне «У природы нет плохой погоды» из кинофильма «Служебный роман», которую сейчас должна исполнять Сенчина. С режиссёром пообщался Масляков, и Рязанов рассказал историю создания этого стихотворения. Рассказал с юморком, заставив зал смеяться и аплодировать.

Потом несколько песен спустя зачитали ещё одну записку. Некая Анна Степановна Попова — бригадир кондитерской фабрики «Большевик» — предлагала следующий выпуск «Песни года» проводить во Дворцах культуры и клубах при заводах. Это еще больше сплотило бы народ с песней. Вопрос Масляков адресовал водителю-испытателю с «Завода имени Лихачёва», тот полностью поддержал предложение Анны Степановны. Ну я-то знал, что эта идея так и останется мечтой работницы кондитерской фабрики и водителя-испытателя.

Галина Беседина, кстати, симпатичная девица, спела дуэтом с Сергеем Тараненко песню «Не исчезай». Затем сцену оккупировал кавказский Бельмондо, то бишь Вахтанг Кикабидзе с песней из кинофильма «Мимино».

А следом… Следом объявили песню «Две звезды», добавив по какой-то странной традиции имя автора, и на сцене появились Пугачёва и Добрынин. Слава уже с гитарой в руках. Наконец-то, а то у меня уже копчик устал столько сидеть. Добрынин заиграл вступление, и Пугачёва запела. Ну и что, что под «фанеру», думал я, глядя на сцену, очень даже неплохо получается, вижу, что и народу нравится, хотя головой старался не вертеть, просто косился. А когда петь закончили, тут уж и меня как следует представили, пришлось вставать и кланяться. С улыбкой принял диплом. Поймал на себе взгляды бешено аплодировавших мамы и Инги, не удержался, подмигнул им. А народ всё никак не угомонится, даже кричат что-то. Видно, хорошо зашла вещь, спасибо вам, Игорь… Как вас там… Игорь Юрьевич, если не ошибаюсь.

Опаньки, не иначе Масляков решил и со мной пообщаться, только после этого шум в зале стихает.

— Никогда у нас среди авторов «Песни года» не было ещё столь молодых композиторов и поэтов, — сказал он, стоя рядом со мной. — Максим, вы в свои шестнадцать уже успели прославиться и как писатель, и как боксёр, а теперь вот ещё и как музыкант и поэт. Откуда берутся такие вундеркинды?

Эх, сказал бы я, откуда они берутся, да в телеэфир не пропустят. А меня после таких слов, как пить дать, уведут под белы рученьки.

— Конечно же, из комсомола! — жизнерадостно заявляю я. — Вот как закончил восьмой класс — так и решил со всем комсомольским напором взяться за себя. Учёные говорят, что человек задействует лишь малую часть своего мозгового вещества, а я подумал, что при желании можно добиться и большего. Стал работать над собой, причём и умственно, и физически, и большую мне в этом поддержку оказывает моя мама Надежда Михайловна, а также моя муза, которую зовут Инга. Вон они, кстати, на 12-м ряду сидят.

Я повернулся и помахал им рукой, а Инга с мамой тут же покраснели до корней волос, мне это было видно даже отсюда, но всё же нашли в себе силы помахать в ответ.

— Что ж, приятно слышать, что у нашего юного таланта такие хорошие мама и девушка. Уверен, они и дальше будут поддерживать вас во всех начинаниях.

Фух, наконец-то отклеился от меня самый знаменитый кавээнщик, вернулся на сцену, куда уже рвался Карел Готт. А я сел, чувствуя, что мокрая от пота рубашка прилипла к спине. Легче тренировку провести, чем ответить на вопрос Маслякова.

— Поздравляю, эффект потрясающий, — пожал мне руку Мигуля. — Кстати, здорово вы про комсомол завернули.

— Ну, кто умный, тот понял, что это я так постебался.

— Что сделал?

— Хм, пошутил так, — поправился я.

— А-а-а… Надо запомнить это слово.

А тут мне ещё по малой нужде неожиданно приспичило, не иначе всё Масляков виноват. К счастью, концерт уже подходил к концу, и после исполнения всеми участниками финальной песни «Новый день» Пахмутовой и Добронравова фестиваль объявили закрытым. Всё, бегом в туалет, а потом ждать Стефановича у выхода. Посмотрим, что они там придумали.

[1] В 1978 году Михаилу Кругу (Воробьёву) было 16 лет.

[2] Родители Алексея Рыбникова вступили в брак спустя 16 лет после рождения сына, поэтому ему досталась фамилия матери

И снова мы мчались на «Волге» Стефановича. Пугачёва сидела рядом с ним на переднем пассажирском, мы втроём с мамой и Ингой разместились сзади. Куда едем — до сих пор не знали, Александр Борисович лишь с хитрой улыбкой заметил, что это сюрприз, и нам он понравится.

— Всё равно вам домой только завтра, — сказал он, — так что можете сегодня позволить себе немного расслабиться.

Возникло у меня подозрение, что везут нас на какую-то гулянку, но озвучивать его я не спешил. Хотя мы с моей девушкой ещё несовершеннолетние, между прочим.