Некоторых людей о собственном воцарении уведомил я сам, лично, отослав письма Грицелиусу, королю Харена, и магистру странников.

Тем не менее первое официальное письмо, пришедшее мне с поздравлениями, пришло от короля Ренегона.

Пробежавшись глазами по письму, я не нашёл ничего существенного, кроме одного факта: король сообщал, что в связи с моим “воцарением” верховный иерарх желает лично посетить меня и приватно пообщаться, и просил своего собрата-короля радушно принять гостя.

Этого следовало ожидать. Вот только видеть одного из выживших иерархов мне совершенно не хотелось: слишком мало я знал об этом человеке. И он определённо мог представлять угрозу.

Я позвонил в колокольчик, вызывая секретаря. Молодой коротко стриженный мужчина со сломанным носом и бесстрастным, безразличным лицом, вошёл в кабинет, глядя на меня холодными рыбьими глазами. Не знаю, как старый слуга нашёл и проверял его, но именно Улос отрекомендовал мне этого человека как полностью надёжного. Его звали Люсьен.

— Люсьен, мне нужен полный доклад о жизни и деятельности нового верховного иерарха Аурелиона и Ренегона. Слухи, сплетни… всё что известно в народе. Справишься?

Молодой мужчина, не меняясь в лице, спокойно и даже как-то равнодушно кивнул.

— Доклад будет готов через неделю, Ваше Величество.

Я ещё раз пробежался взглядом по письму. Была ещё одна вещь, которая привлекла моё внимание.

Люди Тиала в официальной переписке всегда ставили дату и место написания письма. Слуги по моему приказу изготовили мне местный настенный календарь, что насчитывал семь месяцев по сорок девять дней, и я принялся сравнивать даты…

Месяц жизни… неделя света… Цифры не сходились. Поднявшись с мягкого и удобного королевского кресла, я подошёл к календарю с письмом и ещё раз сверился с датами, напрягая память.

По всему выходило, что король Ренегона написал письмо едва ли не через три десятка дней после штурма королевского замка Ганатры.

Я был рыцарем-странником, которые, помимо прочей славы, считались одними из быстрейших почтальонов в королевствах.

Странник мог успеть и быстрее, совершая трех-недельный марш-бросок налегке от столицы до столицы, не останавливаясь даже на отдых. И всё же — это была поразительная скорость. Ни один караван не успел бы в срок. Выходит, один опытный путник или группа вышли из Небулоса буквально днём позже? Само письмо, вероятно, было отправлено с королевским караваном, что уже не торопясь дошёл до Ганатры.

Король Ренегона имел осведомителей в моём королевстве, быстрых и достаточно решительных, чтобы немедля отправить ему доклад о новом короле. А ведь путь до столиц Арса и Палеотры был ближе, и их короли до сих пор не прислали мне писем.

С ним будет тяжело, внезапно подумал я, устало массируя переносицу. Король самого крупного и влиятельного королевства, расположенного в сердце людских земель. Такой человек просто не может быть идиотом, которого легко обмануть.

В этот момент в кабинет вошли без стука, заставляя меня оборвать мысли.

Вообще-то, врываться без спроса в кабинет короля — хороший способ получить направление на соляные рудники. Я позволял подобное лишь узкому числу людей: в моих недостатках не числилось высокомерие, но авторитет короны следовало поддерживать.

К счастью для вошедшего, он входил в этот узкий круг. Это был герцог Шеридан Ганатра.

Не обращая на меня внимание, Шеридан быстрым шагом подошёл к буфету с напитками. Придирчивым взглядом выбрав самый дорогой ниорский сок, он бесцеремонно плюхнулся на диван для посетителей, сорвал печать с кувшина, и по-простецки приложился к нему. Я лишь укоризненно покачал головой и последовал его примеру, с тем лишь отличием, что взял просто золотой бокал, и уселся за стол напротив.

После нашей победы и моего воцарения герцог переехал в Небулос, заняв свой семейный особняк. Он часто заходил ко мне: обсуждать план грядущей кампании, согласовывать наиболее крупные траты, или просить написать какие-нибудь указы специально для королевской армии. Едва я встал на ноги, мы стали часто устраивать подобные посиделки в моём кабинете.

— У нас проблемы. — опустошив половину кувшина, заявил наконец герцог.

— Какого рода? — спокойно осведомился я, слегка пригубив свой бокал.

— Я исчерпал все возможные источники оружейного железа и стали, которые мог. И этого всё ещё мало для планируемой кампании. Если начать закупки в других странах, это привлечёт внимание, и с этим надо что-то делать.

Я нахмурился.

— Подожди, но горная гряда на западе королевства имеет множество железных рудников, разве нет? Мы должны быть в состоянии удовлетворить собственные нужды.

Шеридан слегка поджал губы.

— В этом и проблема. Все рудники принадлежат герцогу Эдриану. И упрямый старик наотрез отказался продавать мне железо для армии. Я пытался поговорить как с равным, затем хотел надавить генеральским авторитетом… — бирюзовые глаза герцога потемнели, напоминая глубокую воду в сумерках. — Он сказал, что я не король, и на мои ужимки ему плевать. И если король хочет его железа, пусть обращается лично.

Мы немного помолчали.

— В чём причина его отказа? Он что, совсем не понимает свое положение? Мы же можем просто размазать его, и тогда в Ганатре будет просто будет на одного герцога меньше.

— Сложно сказать. — вздохнул Шеридан. — Может, он просто упрямый старик, а может, набивает себе цену. Конечно, мы можем лишить его титула, но это поднимет волну среди всех тех лордов, что недовольны твоим восхождением на трон. Мой брат имел немало подпевал. А проблемы в тылу — это последнее что нам нужно в преддверии войны.

— Твои предложения? — осведомился я.

— Я сказал ему, что обеспечу ему аудиенцию. Ты должен принять его и переубедить. И было бы крайне желательно сделать это мягко.

Я размышлял над ответом недолго.

— Хорошо, я сделаю это. Но если он заупрямится окончательно… Подготовь людей к силовому варианту.

Шеридану оставалось лишь мрачно кивнуть. Окончательно осушив кувшин, он покинул кабинет не прощаясь.

Я же задумался о другом. В связи со всеми недавними событиями и новостями, мне бы отнюдь не помешала помощь квалифицированного и лояльного мастера-волшебника. Исгерд ещё не вернулся с севера Ганатры, Итем и Темпус давно отбыли в Дерею, а с цепью воды только предстояло налаживать доверительные отношения, прежде чем привлекать их к серьёзным делам.

От казначея и адмирала я знал, что пятое место в совете обычно занимал именно такой человек. Но на момент моего восхождения на трон пятое место королевского совета пустовало. О причинах такого положения дел можно было гадать долго, а расспросить бывшего советника короля уже было нельзя: тот покинул королевство.

Герцог Эдриан не заставил себя долго ждать. Он прибыл через два дня после визита ко мне Шеридана. Ожидал в столице, горя желанием повидать короля, не иначе…

Я мог бы принять герцога в тронном зале, однако предпочёл сразу перевести дело в разряд доверительных бесед, приказав слугам провести его на мой любимый балкон.

Герцог западных земель Ганатры был высок. Благообразный старик с седыми бакенбардами возвышался надо мной на целую голову: его рост достигал двух метров, не меньше.

Сухой и поджарый, он был одет в серо-стальной камзол с минимумом украшений.

Его тяжёлый, пристальный взгляд тёмно-коричневых глаз сразу дал мне понять, что разговор между нами не будет лёгким.

— Ваше Величество. — сухо поздоровался герцог.

— Лорд Эдриан. — эхом откликнулся я.

Некоторое время мы буравили друг-друга взглядами.

— Лорд Шеридан сообщил мне, что вы отказываетесь продавать ему железо для королевской армии. — начал первым я. — Я был бы рад узнать причину подобного отказа.

— Причина проста. — спокойно ответил старик. — Я презираю Шеридана. Он был нерешительным сопляком в молодости, и я не думаю, что сейчас он изменился.

— Вы имеете в виду что-то конкретное, или это ваши общие впечатления? — поднял бровь я.