— Как ощущения? — криво усмехнулся я, нацепив на лицо улыбку.

Новообращённый пронзающий мрак сперва неуверенно пожал плечами, а потом с возрастающим удивлением сжал и разжал кулак, и хрустнул шеей, слегка наклонив голову, словно прислушиваясь к самому себе.

— На удивление… Хорошо. — протянул сэр Кристоф. — На самом деле, в жизни не чувствовал себя лучше!

— Коротко о возможностях: ты стал сильнее, быстрее, тебе не требуется еда, сон или отдых. Большинство ран заживут сами по себе, но если решишь поиграть в живой факел, на симпатичное лицо после можешь не надеяться. Пределы силы и скорости могут индивидуально отличаться, это проверишь сам на тренировке.

Рыцарь смерти принялся делать различные движения руками, видимо, совершая привычную разминку.

— Каковы пределы ранений? И за счёт чего я тогда живу, если ничего не требуется? — деловито осведомился он.

Вот здесь я задумался. На самом деле, чётких пределов тому, насколько живучи пронзающие мрак я и сам не знал. Это предстоит ещё проверить на практике… Поэтому я просто кивнул на Элдрих, который стоял неподалёку и с интересом наблюдал за всем действием.

— Полагаю, скелет — это твой предел. Если сгоришь до состояния пепла, уже не восстановишься. Или если все кости раздробят в пыль… Впрочем, разрубание на части точно должен пережить, хотя, возможно, потребуется моя помощь, чтобы срастить части тела. Теоретически твоё зрение теперь опирается не только на глаза… Так что, если отрубят голову, всё ещё должен суметь сориентироваться в пространстве. Попробуй приставить обратно в этом случае — вдруг прирастёт, если не совсем пустая…

Все присутствующие кандидаты в бирюзовую гвардию наблюдал за обращением с предельно серьёзными лицами и впитывали каждое слово… Но нехитрая шутка слегка разрядила обстановку, и несколько стариков улыбнулись в усы.

— Что же до жизни, то формально, ты не совсем жив. — невозмутимо продолжил я. — Скорее даже наоборот, слегка мёртв. Полагаю, теперь ты по праву можешь считать себя рыцарем смерти… Единственное, что тебе требуется для существования, это энергия смерти. Но не слишком много: хорошей охоты раз в несколько лет должно хватать.

— Охоты на людей? — невозмутимо уточнил сэр Кристоф.

А вот остальные старики-гвардейцы навострили уши. Похоже, многих этот вопрос интересовал куда больше, чем отставного капитана.

Но в этом вопросе всё было хорошо. Со слов демона, пронзающие мрак вообще практически не нуждались в подпитке и были созданы специально для автономного существования на протяжении практически неограниченного времени. Точной теории я не знал, но можно предположить, что часть ритуала имела связь с какой-то солнечной или космической энергией…

Я пытался использовать нечто подобное, создавая глазоеда. Будет интересно посмотреть, сколько он протянет сам по себе. В мёртвых глазах не так уж и много энергетики смерти, если подумать…

— Нет, достаточно и животных. — покачал головой я. — В теории, возможно, и без этого обойдётесь, но на практике этого я ещё не проверял. Почувствуешь слабость — сходи на охоту.

С этими словами я всем своим видом дал окружающим понять, что разговор окончен, и направился к ближайшему костру, где сидевшие рядом старики немедленно освободили нам с Элдрихом место. Солнце уже начинало клониться к горизонту, окрашивая стоящий полукругом около лагеря перелесок в золотисто-красные цвета, играя бликами на вечнозелёных листьях.

Я решил остаться в лагере бирюзовой гвардии ночевать. Сил и желания возвращаться в королевский шатёр не было совершенно. Пожилые гвардейцы споро соорудили ужин, и, несмотря на заявления самого Элдриха, снабжал он их заметно лучше, чем простых солдат: похлёбка из вяленого мяса и засоленной рыбы была не в пример вкуснее каши обычных солдат.

Накатила лёгкая апатия. Всё же, подобные издевательства над собственным организмом в виде проведения высших ритуалов смерти на коленке не проходят бесследно. И потому я провёл несколько часов просто сидя и смотря в костёр, проводя лёгкую медитацию, которой меня научили в ордене. И пусть после сотен ритуалов смерти я уже давно утратил все те невероятные возможности, что даёт избыток жизни в организме, удивительно, но некоторые приёмы и практики рыцарей-странников все ещё помогали восстановиться после тяжёлого дня мастера смерти.

На мгновение я задумался, влияют ли на меня ещё те изменения биохимии, что проводили надо мной в ордене. Уже давно я не испытывал в бою того странного чувства ледяного спокойствия, что заменяет странникам страх, когда боевая химия начинает работать. Утратил ли я эту способность? Или, быть может, просто перестал бояться?

Как бы то ни было, умирать окончательно я не собирался. Недаром же демон учил, что это тупиковый путь. В этой мысли что-то было.

— Ты так и будешь сидеть здесь всю ночь? — раздался над ухом скрипучий голос древнего короля.

— Может быть. — пожал плечами я. — Это не так просто, как кажется со стороны. Следует отдохнуть и восстановить силы, прежде чем продолжить. Имеешь что-то против?

— Я должен признать, это выглядело впечатляюще. Особенно учитывая последствия.

Мне показалось, или эти слова скелет буквально выдавил из себя?

— Последствия? — поднял бровь я.

— Пойдём, покажу. — махнул рукой Элдрих.

С лёгким любопытством я поднялся и тихо двинулся за личем по засыпающему лагерю. Мы неторопливо подошли к одной из палаток на краю, и основатель Ганатры сделал мне жест остановиться, указывая пальцем куда-то в темноту. Прислушавшись, прищурившись и дав глазам привыкнуть к тьме, я понял, что происходит. На краю лагеря стоял сэр Кристоф и отрабатывал удары. Рядом с ним находилось немало чурбаков и брёвен, нарубленных, похоже, совсем недавно, и служивших в качестве манекенов. К крупному дереву неподалёку прислонилось сразу несколько видов оружия: Секира, молот, булава, несколько видов мечей…

На моих глазах, закончив отработку неизвестных мне приёмов с мечом и щитом, и поставив на пенёк новую чушку, рыцарь смерти подхватил булаву, и, как-то по-особенному изогнувшись, ударил ей колющим ударом в полено.

И разбил его в щепки.

Я почесал затылок. Выглядело это весьма неплохо, пожалуй. Так-то булава для колющих ударов не предназначена…

— И давно он так? — шёпотом осведомился я.

— Он начал спустя полчаса после того как ты превратил его, и этой ночью останавливаться точно не собирается. — флегматично ответил Элдрих. — Честно говоря, я опасаюсь как бы старики не вспомнили былое и не передрались на дуэлях за право стать следующим.

— Начнём с самых старых. — пожал плечами я. — Они в группе риска.

Древний король не стал спорить. Некоторое время мы просто стояли молча, наблюдая за тренировками рыцаря смерти. Сэр Кристоф превосходно владел всеми видами оружия: даже самым пристальным взглядом я не увидел в его движениях ни единой ошибки. Иногда он перебарщивал с силой, или скоростью, но прямо на моих глазах старик быстро учился дозировать и то и другое.

— Как это ощущается? — внезапно спросил Элдрих.

— Что именно? — уточнил я.

— Искусство смерти. Что ты чувствуешь, применяя его? Я был королём, если ты помнишь, и как и всякий знатный лорд, я отлично владел искусством жизни в своё время. Усиливать себя с помощью клятв жизни умеет каждый король, полагаю, и ты этим владеешь. Я пробовал применить некоторые из моих приёмов в моём нынешнем состоянии, но почти ничего не работает. Как это работает, когда ты ещё жив?

Я поморщился. Тема была слегка больная.

— Это несовместимые практики. Для использования искусства смерти требуется выжигать в собственной плоти каналы энергии. Прилив жизни с клятв заставит их зарасти и закупориться. А без каналов любой серьёзный приём превратит живого человека в кусок мёртвой плоти, убив его мгновенно, и тут уже не спасёт никакая регенерация.

— Ты так и не ответил. Что это за чувство? — багровые провалы в глазницах древнего короля смотрели на меня без капли агрессии. Лишь с каким-то странным любопытством.