***

11 июля 1203 года от Р.Х., Гибралтар

То, что наше трёхлетнее путешествие подходит к концу, я в полной мере ощутил, когда моряки, увидев очертания узкого пролива, откуда до дома было практически рукой подать, устроили с разрешения капитана празднование. На палубу были вытащены все оставшиеся на этот момент запасы спиртного припасённые в Каликуте и команде был дан день отдыха, во время которого они пьянствовали, бездельничали и возносили здравницы, а также тосты в моё имя. Они, как и я, увидели конец этого длительного и насыщенного путешествия, вот только для меня это значило новые тревоги и заботы, а для них наоборот, окончания тягот морской жизни, которая как раз для меня, несмотря на морскую болезнь, была наоборот самым простым из всего, что с нами случилось. Поэтому команда отдыхала, а я работал, впервые за долгое время засев за письменный стол.

— Сеньор Витале, — в каюту постучался и пошёл после разрешения капитан, который судя по румянцу, видимому даже на его смуглом от загара лице, тоже принял на грудь. Увидев меня на письменными принадлежностями, он несмотря на нетвёрдую походку сделал правильные выводы, и попытался быстро ретироваться.

— Ну уж нет, — остановил его я, — куда собрались? Сами пришли, теперь садитесь, дам вам поручение.

— Так и знал, — забурчал он, присаживаясь рядом, — ну знал же, что если вас нет на палубе, начат заняты делами, ну что мне мешало пить и веселиться дальше, вместе с остальными? Зачем пошёл вас искать?

Я хмыкнул.

— Тут как говорится сеньор Джакопо, на ловца и зверь бежит, всё равно я бы вас нашёл.

— Я весь во внимании, — он с грустным лицом замер на месте.

— Завтра начнём отрабатывать, как и первый раз, процедуру прибытия домой, — начал я, — думаю объяснять почему, не нужно?

Капитан отрицательно покачал головой.

— Отлично, тогда возьмёте сеньора Бароцци и вперёд, чтобы каждый знал своё место в распорядке.

— Надеюсь это всё? — поинтересовался он, жалостливо смотря на меня, затем на девушек, которые с интересом слушали наш разговор, мало что в нём понимая. Им просто было интересно видимо смотреть за кривлянием на публику старого ловеласа.

— Вот ещё, — я потыкал пальцем в письма, что лежали передо мной, — по прибытии, дам вам ровно неделю сеньор Джакопо на то, чтобы побыть с семьёй, покупаться в лучах всенародной славы и денег.

— Эх, — мечтательно вздохнул он, прикрывая глаза, — скорее бы.

— Так вот, — вернул я его с небес на землю, — после чего отправитесь в Рим и лично, передадите кардиналу Альбино мой краткий пересказ о путешествии, подарки ему и Папе, а также вот эти письма.

Я показал ему письмо от Заморина, написанное на арабском, и имеющийся мой перевод к нему на латыни на всякий случай. Наверняка в свите Папы есть люди понимающие популярный торговый язык, но я как обычно, просто перестраховывался.

— Его вручишь лично и только Альбино! Запомнил?

— Вы сеньор Витале, мне уже раз десять об этом сказали, — грустно сообщил он, — поэтому если не сейчас, то ближайшую неделю ещё точно напомните.

— Сеньор Джакопо! — я стал серьёзен, — сейчас пошли вовсе не шутки!

Он тут же стал трезветь на моих глазах и потёр руками лицо. Я попросил девушек и они принесли воду и полотенце. Капитан не став отказываться, умылся, и вскоре предстал передо мной трезвым как стёклышко и готовым слушать.

— Кипу нотариальных доверенностей на первооткрытие всех новых земель, мы пока идём домой, сделаем с вами по три экземпляра на всякий случай, — продолжил я серьёзно, — храните лучше, чем свою долю в этом путешествии. Никому их в руки, кроме кардинала, которого вы знаете лично, не отдавать. Понятно?

— Конечно сеньор Витале, я понимаю их важность.

— Хорошо, если так, — настала моя очередь ворчать, — и из Рима, пока не получите подпись Папы, о том, что он признаёт за мной статус первооткрывателя этих земель, а особенно Виталику, не возвращайтесь. Это очень важно! Если уж только всё совсем пойдёт наперекосяк, тогда ладно, бросайте всё, возвращайтесь, придётся заняться этим вопросом мне самому, но я надеюсь у церкви хватит мудрости не препятствовать такому простому действию, особенно после того, что мы с вами сделали.

— Что мне там рассказывать? — поинтересовался он, — вы ведь меня посылаете потому, что я знаю лично кардинала и к тому же тот человек, словам которого они поверят?

— Да, поэтому охрану себе возьмите не меньше двадцати человек, — согласился я, — слышите сеньор Джакопо? Нигде и никогда одному не показываться, пока не будет выполнена эта миссия. Пообещайте мне!

— Клянусь, сеньор Витале, — он приложил руку к сердцу, — я правда понимаю почему вы выбрали меня, а также важность этого задания. Не переживайте насчёт меня.

— Отлично, — немного успокоился я, — это наш не последний разговор, а пока позовите сеньора Бароцци.

Капитан поднялся, поклонился и вышел, а вскоре его место занял военачальник, который был трезв.

— Судя по тому, как быстро протрезвел капитан, вы снова заставляете всех работать? — поинтересовался он, показывая кивком головы на кипу документов, которые лежали на столе.

— Угу, и вас она тоже затронет, — угрюмо ответил я, — у вас неделя, по прибытии домой, чтобы разобраться с накопившимися делами и побыть семьёй, после чего я хочу снова видеть вас во главе своего войска, если его не забрал отец. Вы должны убедиться, что оно по-прежнему боеспособно и не обленилось.

— Войско? Мы направляемся на войну? Едва успев вернуться? — его изумлению не было предела.

— Если случилось то, что я думаю, то это весьма возможно.

Его глаза округлились.

— Как вы об этом узнали, если мы три года в море?!

Я скептически покивал головой.

— Войны и не планируются за два дня сеньор Бароцци, и я конечно только буду рад, если всё сделают без нас, но почему-то кажется, что нам придётся тоже поучаствовать в этом веселье. Вы готовы?

— Я да, но всё же поражает сам факт, как далеко вперёд вы заглядываете, когда мы ещё даже не узнали новости, происходящие дома, — смутился он.

— Это лишь предположение сеньор Бароцци, и я буду рад, если оно не сбудется, но, нам нужно быть готовыми ко всему.

— Хорошо, я всё сделаю, как вы просите, — согласился он, — и насчёт расследования с бочками тоже.

— Отлично, тогда больше вас не задерживаю, — поблагодарил я его, — пригласите следующего Карло пожалуйста.

— Вы уверены? — удивился он, покосившись на девушек в форме юнг, сидящих на кровати.

— Да, уж одну встречу нас влюблённый Ромео переживёт, — ответил я.

Старик не совсем понял про кого это я, но попрощался, вышел и через десяток минут на крыльях любви, не иначе, в каюту впорхнул молодой человек. Он со всех сил старался не смотреть на Инну, но это у него весьма слабо удавалось и я понял, что правильно и сделал, что удалил его от неё и главное, решил позаботиться о судьбе молодого человека и дальше, поскольку он был мне крайне симпатичен.

— Присаживайся Карло, — показал я на нагретое прежними двумя посетителями место.

Молодой парень, стараясь не смотреть на девушек, сел, выпрямил спину и не зная куда деть руки, просто сцепил пальцы между собой.

— Рассказывай, — огорошил его я всего одним словом.

— О чём сеньор Витале? — взволнованно поинтересовался он.

— Всё, — хмыкнул я, — кто ты, откуда, кто твоя семья, в общем всё о своей жизни.

Он ошарашенно на меня посмотрел, но на секунду задумавшись ответил.

— Особенно и нечего рассказывать сеньор Витале. Я бастард дома Соранзо, матушка служила у них служанкой. Отец, обеспечил небольшой пансион ей, после моего рождения, на эти деньги мы и существовали, пока однажды я не увидел рекрутёров, которые набирали солдат в ваше войско, в него я вступил добровольцем, устав от случайных заработков. Жены или семьи у меня нет, всё свободное время посвящаю службе. Собственно говоря вот и вся моя жизнь.