— Доктор дал тебе лишь день, поскольку молодой организм и так очень долго боролся с ядом. Но сеньор Шешет сказал, что конец всё равно неизбежен, поскольку противоядия от этого яда нет.

— Матушка, исполните мою последнюю волю? — едва слышно спросил я.

— Да, конечно Витале, проси всё, что хочешь! — она бросилась ко мне, обнимая.

— Удочерите после моей смерти Елену, бедняжка так страдала! Я не хочу, чтобы её и дальше травили аристократы.

Было видно, что мама очень сильно колеблется, поскольку это было верхом её возможностей, но перед умирающим сыном, она не устояла.

— Хорошо Витале, я исполню твою волю, — тяжело выдохнула она из себя нужные мне слова.

Я тут же открыл глаза, откинул покрывало, и как будто ни в чём не бывало, опустил ноги с кровати, вставая с неё.

— Ну вот, а говорили никогда, матушка, — самодовольно произнёс я, — можете, же когда хотите!

Её глаза расширились, руки безвольно упали вдоль тела, и она окаменев смотрела за тем, как я заправляю кровать, весело насвистывая мотив похабной морской песенки.

— Ах ты! Ах ты! — она хватала воздух ртом, лицо наливалось кровью и графиня силилась сказать явно что-то гадкое, но к сожалению, я не узнал, что. Оказалось, что я слишком переоценил себя, в голове стали кружиться жёлтые мушки и я сложился на пол. Сознание опять померкло.

***

— Этого просто не может быть, сеньора! — услышал я тихий шёпот рядом с собой, а также моё тело ощупывали холодные руки, — этого просто не может быть! Он должен был умереть, я видел все симптомы! От стрихнина такой дозы — не выживают!

— Дорогой Шешет, а вы можете привести его в чувство, и я заколю мелкого засранца кинжалом? — раздался злобный мамин голос, — я абсолютно уверена, что после удара в сердце точно ещё никто не выживал!

— Сеньора! Как можно! — возмутился он, — если сеньор Витале выживет, а я всё больше склоняюсь к тому, что он начал восстанавливаться, это будет настоящим медицинским чудом!

Устав притворятся, я открыл глаза, увидев, что по-прежнему нахожусь в своей комнате, а рядом и правда мой врач, матушка и сильно волнующийся сеньор Франческо, сидящий за моим столом.

— Почему, с тех пор как я вернулся, все всё время пытаются меня похоронить? — удивился я, — вот уж не ожидал узнать, что у вас матушка, есть такие замашки заправского убийцы! Родного сына и кинжалом в грудь!

— Ах ты! — мама тут же бросилась к кровати, но была подхвачена двумя мужчинами.

— Контесса, — они тут же стали её уговаривать, что она сейчас на эмоциях, а всем нужно успокоиться, чтобы понять, как действовать дальше.

Поняв, что дальше подшучивать над графиней и правда становится опасно, я стал серьёзным.

— Убийцы появлялись, сеньор Франческо?

— Да Витале, точнее оставили письмо, в котором сказали, что я выполнил то, что они хотели, поэтому могу больше не опасаться за жизнь своих родных.

— Какие убийцы? — тут же повернулись к нам мама с доктором.

— Потом расскажем, — отмахнулся я, задумываясь, — что народ? Аристократия? Как ситуация в целом?

— Твоё кхм-кхм, — прокашлялся нобиль, — предсмертное письмо и правда помогло остановить бунт, так что город замер, в ожидании известий о твоём состоянии. Ты пока официально при смерти.

— Нужно, чтобы мне стало чуть лучше, — я повернул голову ко всем, — убийцы ещё на свободе, так что подогреем их интерес, чтобы они пришли завершить дело. Они обязаны это сделать, поскольку у фидаев главное выполнить задание, даже ценой своей жизни.

— Но ты же будешь тогда в опасности?! — изумилась мама, прекращая делать попытки сама убить меня.

— Я не для того травил себя, чтобы бросать дело на полпути, — мой голос стал холоден, — будет так, как сказал я!

Взрослые переглянулись.

— Контесса, ну правда, он ведь выжил, — стал уговаривать маму Франческо, — хотя на моих глазах, лизнул стрихнин из бутылочки.

Глаза доктора округлились при этих словах. Графиня же недоумённо покачала головой.

— Хорошо, делайте как знаете. Что нужно от меня?

— Всё то же, притворяться скорбящей мамой, у которой умирает сын, — хмыкнул я.

— Притворяться?! — мгновенно оскорбилась она.

— Ты кстати пообещала мне кое-что у смертного одра, — подмигнул я ей.

— Когда это всё закончится, эти все ваши тайны и интриги, я сама убью тебя, а после этого конечно же, сразу выполню своё обещание, — пообещала она мне.

— Это может быть опасной затеей матушка, я конечно же этого не знаю наверняка, а вдруг я возьму и воскресну? — подразнил я её, — нехорошо получится, ой нехорошо! Что вы церкви тогда скажите?

Тут уже глаза у всех троих стали словно каучуковые мячики, которыми майя играли в свой странный футбол.

— Да шучу я! Шучу! — рассмеялся я, — что вы всё воспринимаете всерьёз! Это же невозможно!

— Витале! — пискнула от ярости мама, бросаясь душить меня.

Я сделал вид, что поддаюсь, а потом обнял её рукой, прижав к себе.

— Прости меня пожалуйста. Просто так нужно и мне бы хотелось, чтобы ты мне больше доверяла, ведь я уже далеко не ребёнок.

Она обмякла, на секунду прижалась ко мне, но нехотя отодвинулась.

— Я тебя не простила! — поднялась она во весь рост и гордо удалилась из комнаты.

Мужчины проводили её уход взглядами, а когда дверь закрылась, сеньор Шешет одними губами прошептал.

— Но сеньор Витале?! Как?! Как вы смогли выжить?!

— Да всё просто на самом деле. Принимал этот яд и ещё три самых популярных с детства в маленьких количествах, чтобы организм к ним приспособился, — соврал я, — но вам повторять это я не рекомендую!

Он хлопнул себя ладонью по лбу.

— Ну конечно же! Все и правда так просто!

Франческо покачал головой, а я повернулся к доктору.

— Ладно, вы сеньор Шешет уходите и по дороге интересующимся рассказывайте, что сегодня впервые появился шанс на моё выживание!

— Да, хорошо, сеньор Витале, — закивал он, — мне прийти завтра?

— Обязательно, ничего не меняется, вы ходите ко мне, как и ходили.

— Будет сделано! — он качнул головой, — не перетруждайте только себя! Всё равно после такого сильного яда, организм ещё долго будет очень слаб.

— Конечно доктор, — улыбнулся я, — я это лучше всех понимаю.

Когда он ушёл, я тут же поднялся, заняв сидячее положение на кровати.

— Ну что сеньор Франческо? Рады, что мне всё рассказали?

Он на секунду замер, затем покачал головой.

— Ты меня точно в могилу сведёшь Витале своими неожиданными и непредсказуемыми поступками.

— Надеюсь этого не случится, — хмыкнул я, — давайте, рассказывайте обстановку, нужно ли что-то экстренно предпринять?

Он пододвинулся ближе и стал вспоминать всё, что произошло с того момента, как я упал в судорогах на пол. Я слушал, запоминал, кое-то уточнял и сразу объяснял, что нужно делать.

9 августа 1203 года от Р.Х., Венеция

Ожидание не продлилось долго, уже две ночи спустя, мой чуткий сон был нарушен колебанием воздуха, а потом два тихих дыхания, прошли от двери к кровати.

— Хватай его за руки Фархид, — прошептал один, — я ударю.

Отсчитав три секунды, которые по моему мнению нужны были для того, чтобы они подошли на расстояние вытянутой руки, я открыл глаза, и правда увидев двух людей, замотанных в чёрное, даже ткань чалмы опускалась им на нижнюю часть лица, закрывая её — в общем выглядели так, как я и представлял себе внешний вид ассасинов.

Когда первый протянул ко мне руки, я громко произнёс.

— Сети!

По углам комнаты тут же вспыхнули факелы, подожжённые от масляных лампад, и яркий свет залил комнату, чтобы тут же десяток воинов с двух сторон сделали шаги вперёд, и бросили сети, со свинцовыми грузиками на концах.

Не ожидавшие этого убийцы, попытались кинжалами разрезать их, но у них мало что получилось.