– Даже после этого?

– О, прошу тебя. – Она закатила глаза. – После всех этих «девок», которых в твоей жизни было предостаточно, ты, как никто другой, должен знать, что один сексуальный контакт ничего не значит.

– О чем это ты?

– Кейд рассказал мне о женщине, из-за которой вы подрались.

– Послушай, она сама влезла ко мне в постель!

– Теперь мне ясен твой жесткий комментарий в его адрес прошлой ночью. Конечно, ты не мог ради приятеля выкинуть ее из своей постели?

– Я уже выпил и не узнал в ней ту, которую он выбрал. Мари в сомнении вскинула бровь.

– Одну из многих? – спросила она, отворачиваясь. Марикета ехидничала, явно чувствуя неловкость из-за скорости, с какой у них все развивалось, Но ее холодность ничуть его не обескуражила, потому что теперь он знал, что может завоевать ее. Она только что выкрикнула его имя. Его. Он и до того был готов сражаться за нее, но теперь удвоит усилия.

Бауэн надеялся, что эта ведьма сможет исполнить все его сексуальные фантазии, а фантазировал он непрестанно.

Теперь точно убедился в том, что сможет.

Если кто-то раньше и не понял, что у нее с Макривом были близкие отношения, то теперь мог бы догадаться по его поведению.

Когда парочка, молча одевшись, присоединилась к остальным, он гордо и победоносно держал голову. Взгляд его то и дело возвращался к ней, был теплым и собственническим.

Это очевидное чувство удовлетворения диаметральным образом отличалось от хмурой гримасы, не сходившей с его лица все утро. Теперь он воплощал собой мужскую силу, был спокоен и уверен в себе.

Мари вздохнула. Ему это чертовски шло.

Ридстром и Тера встретили ее вопросительными взглядами. Кейд с одним почти заплывшим глазом и кровоподтеками на челюсти снова уставился на ее шею. Когда она, смущаясь и краснея, отвернулась, то услышала, как он шепнул Макриву:

– По-прежнему не вижу твоей отметины.

– День еще не кончился, демон, – ответил тот самодовольным тоном.

– Возьму на заметку, – сказал Кейд, бросив на нее мимолетный взгляд.

Двигаясь вдоль реки, группа поднималась в гору. Тропа позволяла идти только гуськом. Мари это устраивало. Ей нужно было обдумать все, что произошло. А произошло много чего.

– Не волнуйся насчет того, что они подумают, – услышала она позади себя голос Макрива.

– Тебе легко говорить. Про тебя они не станут думать, что ты слабый или доступный.

– Никто не сочтет тебя слабой. Все не раз видели демонстрацию твоей силы. И не будут считать доступной. Скорее решат, что такой юной девушке, как ты, не устоять перед искушенным соблазнителем, старым оборотнем.

– Как бы то ни было, – сказала она тихо, – это я набросилась на тебя и все закрутила.

– Да, – заметил он серьезно, – что стало настоящим событием в моей длинной жизни.

– Да ты что?

Вспыхнув, она перешагнула через вереницу муравьев, внимательно разглядывая листок, который они тащили.

– Это правда, Марикета. Хотя жаль, что мне не удалось уделить достаточно внимания твоей прелестной попке.

– Ш-ш-ш, – прошипела она. – Они услышат!

– Услышат меня? И тебя это волнует, после того как так громко стонала? Ты всегда производишь столько шума?

Шагавший впереди Тирни оглянулся через плечо, и удивленно вскинул брови, отчего у Мари зарделись щеки. Она замедлила движение, чтобы немного отстать от остальной группы.

– Так да или нет? – снова спросил Макрив. Отлично, теперь она могла играть.

– О, Бауэн, – сказала она, обернувшись, – это был ты. И только ты.

Он широко улыбнулся, и ей захотелось улыбнуться в ответ. Они шли вдоль реки, образующей каскады, светило солнце, и она только что пережила два оргазма подряд. После этого ее настроение явно улучшилось.

Нет, нельзя поддаваться его почти физически ощутимому восторгу, вызванному не только тем, что между ними было, но и надеждой на будущее.

И все же каждый раз, когда она пыталась возбудить в себе прежнюю злость на него, то представляла, как он хмурился, выясняя у Ридстрома, что такое джангл-поп. Шестое чувство подсказывало ей, что Макрив интересовался не из праздного любопытства, а потому что хотел знать то, что интересовало ее.

А самое главное состояло в том, что ей нравилось – помоги ей, Геката, – находиться в его обществе. Даже тогда, когда она ненавидела Макрива, его присутствие каким-то образом бодрило ее. Теперь, когда ненависть прошла, он возбуждал и радовал ее…

– А я все думаю, – услышала она за спиной его голос, – ты всегда почти сразу испытываешь оргазм?

– По-разному… А ты?

Он издал короткий смешок.

– Ты забыла, как долго я воздерживался. Но у меня быстрая реакция. – И в знак подтверждения приложил ее руку к своей ширинке.

Если он хотел ее смутить, то это ему не удалось. Не моргнув глазом, она сказала:

– Послушай, Бауэн, уж не флиртуешь ли ты со мной?

И погладила его с любопытством, не оглядываясь. Ощутив живую реакцию, отняла руку и беспечно продолжила путь.

– Наверное, у меня это не очень хор-р-рошо получается, – отозвался он хрипло, – раз ты в этом не уверена. – И добавил сухим тоном: – Может, мне нужно действовать откровеннее?

Мари невольно хмыкнула, но сделала вид, что закашлялась. По идее она должна его очаровывать, но перед его обаянием и умением рассмешить никак нельзя было устоять.

Неужели она такая слабая, что каких-нибудь два оргазма и непреодолимое влечение к нему способно заставить ее забыть их прошлое? Мысленно ответив себе, она подумала: «Тогда зачем с этим бороться?» Мари вообще предпочитала не воевать, тем более тогда, когда не было надежды на победу.

– Покажи мне свою роскошную грудь, – прошептал он ей в самое ухо.

– Ты только что видел ее! – воскликнула она с досадой, хотя втайне гордилась, что он по достоинству оценил ее прелести.

– Если бы я мог тебе приказывать, малышка, ты бы больше никогда не носила топы.

Боясь расплыться в улыбке, Мари кусала губы и, чтобы он ничего не заметил, ускорила шаги.

– Думай лучше, как вывести меня из джунглей целой и невредимой.

– Только не забудь напомнить мне, за что я буду рисковать своей жизнью.

Он такой… хищный, соблазнительный. Мари отнеслась к этому как к игре. И даже подумала, что сейчас он может схватить ее сзади и начать покусывать мочки ее ушей, от чего, вероятно, она пришла бы в восторг.

Выждав какое-то время, чтобы он немного остыл и решил, что она пропустила его просьбу мимо ушей, Мари повернулась к нему, подняв вверх брови, топ и лифчик. Ослепленный, Макрив споткнулся и, схватившись за сердце, упал на колени. Мари мгновенно одернула одежду и, отвернувшись, с глупой улыбкой зашагала дальше, как ни в чем не бывало.

Но Макрив нагнал ее.

– Хор-р-рошая девочка, – прошелестел его голос. – Дай потрогать. – Она оттолкнула его. – Шалунья.

– Искусительница, – уточнила она.

– Вот именно. Всего десять минут назад я чуть не умер от оргазма, а ты опять возбудила меня сильнее, чем моя первая подружка-доярка.

Она обернулась, задрав подбородок. – Хм. Хочешь, чтобы я надела корсет и склонилась над ведром?

Макрив раскрыл рот.

– Если только ты хочешь видеть, как мужчина без остановки извергает сперму.

Она скользнула взглядом по набухшей ширинке.

– Похоже на назначение свидания. Он подскочил к ней со стоном.

– Еще секунда, и я уволоку тебя в лес, чтобы припечатать к первому же валуну.

– Ха! – Ищи тогда камешек вот такой высоты, – похлопала она себя по бедру.

– Я просто балдею! Не помню, когда в последний раз мне было так… – Он замолчал, будто совсем не мог выразить словами свои чувства.

– Здорово? – подсказала она.

– Да, здорово. Мне кажется, я подобрал к тебе ключик.

– И что это?

– Чтобы девушка начала улыбаться, ее нужно просто… удовлетворить. Мне это нравится, киска.

– Послушай, Макрив, если будешь называть меня «киской», я тоже придумаю для тебя что-нибудь этакое. Например, «гончий пес».