— Наверное, они знали, что делают, — пробормотал кто-то, и генерал Ловендер заорал:

— Молчать!

Изображение планеты исчезло, снова появился Зеннор. Он уже полностью держал себя в руках, но глаза были недобрыми.

— Поэтому вы, офицеры, должны понимать: то, что мы предпринимаем, делается для блага туземцев. Мы протянули им руку дружбы, они ее оттолкнули. Нам нанесено оскорбление. Следовательно, мы должны показать этим наглым крестьянам, для их же пользы, что гордых граждан Невенкебла нельзя оскорблять безнаказанно. Дадим им небольшой урок, на который они сами напросились. Мы предлагали им помощь и дружбу. Они отвергли и то и другое и пусть теперь пеняют на себя. Да здравствует Невенкебла! Да здравствует позитивная политика мира!

Лампы вспыхнули, и мы вскочили как идиоты. Под зловещие звуки труб грянул хор:

— Вы получите карты и подробные приказы, изучите их за ночь… а утром снова соберетесь здесь, и я изложу подробный план операции. Но о том, что нам предстоит, вкратце расскажу сейчас.

Солдатам и офицерам нашей восемьдесят восьмой дивизии, которых в армии зовут Боевыми Зелеными Дьяволами, выпала честь освободить вот этот промышленный район огромного города, носящего варварское название Беллегаррик. Здесь шахты, здесь — склады, тут и тут — железнодорожные пути, а здесь, в десяти километрах, на краю озера, электростанция, снабжающая город энергией. Заботясь о благе эгоистичных туземцев, мы захватим все эти объекты и избавим дикарей от ненужных раздумий о том, надо принимать нашу помощь или нет.

— Генерал, разрешите вопрос, — сказал полковник.

Генерал кивнул.

— Скажите, какое сопротивление мы можем встретить? Велика ли у них армия? Современна ли?

— Хороший вопрос, полковник. Мы должны быть готовы ко всему, ибо туземцы очень скрытны, хитры, коварны и подлы. Дело в том, что генералу Зеннору, изучавшему военный потенциал планеты по донесениям опытных агентов, обстановка показалась очень подозрительной. У коварных туземцев нет армии — во всяком случае, на поверхности планеты. Даже полиции нет!

Он подождал, пока утихнет гул. Не дождавшись, поднял руку.

— Все мы понимаем, что этого просто не может быть. Любое государство нуждается в защите от внешних врагов, следовательно, должно иметь армию. Если не будет полиции, деятельность преступного элемента приведет к разрухе. Нетрудно догадаться, что подлые дикари прячут от нас свои трусливые войска. Следовательно, мы должны остерегаться их змеиных укусов. Надо освободить туземцев от них самих, в этом — наш долг перед ними.

Мне в жизни не приходилось слышать подобного бреда. Но на моих сослуживцев он произвел впечатление. Офицеры весело загомонили, предвкушая потеху.

«Бедные простаки туземцы, — подумал я с горечью, — если бы вы только знали, какая участь вам уготована. Подумать только: освобождение посредством уничтожения!»

Я возвращался в свою роту, не выпуская из рук запечатанных конвертов с приказами, а из головы — навязчивой мысли, что участвую в безумной авантюре. Мортон услышал, как я отворил дверь, и поднял глаза.

— У тебя взволнованный вид, — заметил он. — Это что-то личное или меня тоже касается?

— Капитан, могу я чем-нибудь помочь? — спросил сержант, заглядывая в каюту.

Так. Всем не терпится узнать, о чем говорили на собрании. Я бросил папку с конвертами на койку.

— Сержант, ответьте, что сказано в уставе насчет употребления спиртных напитков на борту военного транспортного корабля, направляющегося в район боевых действий?

— Строжайше запрещено, сэр. Чревато военно-полевым судом. Но одна из канистр командирской машины заполнена девяносто девятым.

— Девяносто девятым?

— Девяностодевятипроцентный спирт, сэр. Можно наполовину разбавить водой и сдобрить обезвоженным апельсиновым соком.

— Поскольку мы участвуем в боевых действиях, отдаю боевой приказ. Сержант первого класса Блох, вам присваивается звание мастер-сержант.

За этой фразой последовало звяканье трех крышек от фляг, расторопно выставленных на стол Мортоном, и глухой удар мешочка с оранжевыми кристаллами. Выходит, я и не заметил, как мой спутник приспособился к армейской жизни.

Сержант вернулся с двадцатилитровой канистрой, содержимое которой вкупе с таким же количеством воды обещало превратиться в сорок литров напитка, способного скрасить наше путешествие. Мы сдвинули крышки-кружки и выпили.

— У-ух, ну и дрянь! — сказал Мортон и протянул крышку за новой порцией. — Ну а теперь ты расскажешь нам новости?

— Новости? Есть новости, и неплохие. Во-первых, мы летим завоевывать невероятно богатую и доселе неизвестную планету Чоджеки. Во-вторых, ее обитатели не предусмотрели никакой обороны. Ни армии, ни полиции.

— Но это невозможно! — изумился сержант.

— Всякое возможно в просторах Галактики на всем протяжении времен. Будем надеяться, что наша разведка не выдала желаемое за действительное.

— Думаю, это ловушка. — Сержант не верил в чудеса.

Я кивнул.

— Похоже, генерал такого же мнения. Он уверен, что там есть армия, но она прячется в засаде.

— Не обязательно, — возразил Мортон. — До армии я изучал историю и могу вам сказать, что пути человечества неисповедимы, как вы справедливо отметили, капитан. За время существования Галактики существовали разные общественные формации и многочисленные формы правления.

— Раз есть государство, должна быть и армия. Так положено.

Спиртное делало сержанта агрессивным, а Мортона — сентиментальным. «Так, — подумал я, — пора закрывать бар».

Я встал и пинком отправил канистру с глаз долой под койку.

— Сержант, сообщите унтер-офицерам то, что услышали от меня, а они пусть передадут рядовым. Пока все.

Едва за сержантом закрылась дверь, Мортон уронил голову на стол и захрапел. Я допил остатки апельсинового коктейля. В животе протестующе заурчало. Или это от голода? Пожалуй, ведь офицерский клуб с последним недоеденным бифштексом остался довольно далеко во времени и пространстве. Я порылся в ранце и нашел порцию сухого пайка, а именно: розоватый цилиндр с надписью «Самоприготовляющаяся пища. Двойная порция. Проколоть белый круг».

Я с энтузиазмом выхватил из-за голенища боевой нож и проколол белый кружок на торце цилиндра. Цилиндр мгновенно раскалился и обжег пальцы, после чего упал на стол, где долго шипел, судорожно дергался и катался. Казалось, он вот-вот на меня прыгнет. Наконец упаковка лопнула, и моему взгляду предстала колбаса длиною в руку, неприятная на вид, но недурно пахнущая. Я отрезал кусочек, наколол на кончик ножа и отправил в рот. Ничего, съедобно. Не хватает только пива.

Полет занял пятнадцать дней, похожих друг на друга, как сухие пайки. С той поры я просто возненавидел колбасу. Да и не только я, поскольку по чьему-то недосмотру на корабль не погрузили иных продуктов. Даже генералу пришлось есть только колбасу, отчего он был не в восторге.

Мне приходилось посещать многочисленные совещания, содержание которых я добросовестно доводил до личного состава. Мы непрерывно чистили оружие и точили клинки, проходили дурацкие медосмотры и все пятнадцать дней глушили спиртное.

Наконец генерал Ловендер созвал нас в последний раз. Как только все собрались, он встал и грохнул кулачищами о стол.