Передачи «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады» я так и не дождался, уснул прямо при включённом телевизоре. Зато догадался перед этим снять костюм и переодеться в трико. Проснулся в половине пятого, увидел на экране рябь, выключил телевизор, сходил отлить и снова рухнул в постель, продрыхнув теперь уже почти до обеда.

[1] Да воздастся каждому по делам его (лат).

[2] Новогоднее телеобращение Генерального секретаря ЦК КПСС в эфире за несколько минут до полуночи впервые состоялось 31 декабря 1978 года. Затем из-за тяжёлой болезни Брежнева (а потом Юрия Андропова и Константина Черненко) от практики личного поздравления первым лицом государства отошли.

В первый день 1978 года снова бездельничал. Отвык уже от такого времяпрепровождения. Посмотрел хоккейный матч между «Виннипег джетс» и сборной СССР. Причём играли в Токио, а «Виннипег» представлял не НХЛ, а ВХА — вторую по силе заокеанскую лигу. В присутствии 9000 зрителей сборная Советского Союза одержала уверенную победу — 5:1. Другого исхода никто, уверен, и не ожидал.

Потом меня снова потянуло прогуляться. На этот раз отправился в «Родину», там в 16 часов показывали параллельно «Служебный роман» и «Золотое путешествие Синдбада». Выбрал американскую киноленту. Картину Рязанова я на канале «Мосфильм» в той жизни обсмотрелся, а эту серию про Синдбада смотрел раза два, и первый как раз в кинотеатре. Причём, такое чувство, что в этом же… Точно, в «Родине»! И ходил один, тогда ещё девушки у меня не было. Собственно, и сейчас нет, с грустью констатировал я. И про себя добавил, что уж лучше без девушки, чем с такой, которая может в любой момент предать, польстившись… Ладно, надоело каждый раз одну и ту же пластинку гонять.

А домой как раз вернусь к финальному концерту Всесоюзного телевизионного фестиваля «Песня-77», трансляция начинается в 19 часов с копейками. Может, снова прозвучит какая-нибудь вещь из числа тех, что я спёр у настоящих авторов… Вот, снова начинаю заниматься самобичеванием, в который уже раз. Коренев, прекращай уже по всякому поводу рефлексировать!

Зал оказался заполненным примерно на две трети, и то преимущественно ребятнёй, причём некоторые, я так понял, пришли с родителями. Больше тех, кто с мамой, чем с папой, а одна девочка пришла, я так полагаю, с бабушкой, если судить по возрасту женщины.

Билет у меня был на восьмой ряд, 17-е место. Однако многие рассаживались как хотели ввиду наличия свободных мест. Я в итоге уселся в последнем ряду, но тоже посередине. А прямо передо мной через ряд уже сидели две девушки, лет по двадцать обеим. Одна в пальто с капюшоном и платочке, из-под которого выбивались русые пряди, вторая в полушубке, свою меховую шапочку сняла, и ничто не мешало роскошной чёрной гриве лежать волнами на плечах, спускаясь по спине до лопаток. Что они там рассказывали, склоняясь поочерёдно к уху друг друга, расслышать не получалось. Но явно что-то смешное, поскольку то одна, то вторая, а то и обе одновременно начинали прыскать со смеху.

А так-то, когда поворачивались в профиль, я смог заценить их внешние данные. Обе были по-своему хороши. Русоволосая обладала вздёрнутым носиком и пухлыми губками, брюнетка — прямым, «греческим» носом, губы были тонкие, но с приподнятыми уголками, а на щёчках имелись ямочки. Я аж залюбовался обеими, мысленно представляя себя то с одной, то с другой в интересных фантазиях. Вот до чего доводит длительное воздержание!

Они тоже на меня периодически косились, и в их глазах (вернее, глазу, у одной в левом, а у другой в правом в зависимости от повёрнутой ко мне стороны лица) я уловил заинтересованность. Ну а что, чай не урод, вполне себе интересный молодой человек. Да ещё и без девушки, была бы подруга — в кино по-любому с ней пошёл бы. Это они так, по моему мнению, должны были думать. А что уж было в их прекрасных головках… Как говорил герой Броневого в «Формуле любви»: «Голова — предмет тёмный, исследованию не подлежит».

Так весь фильм и сидел, косясь на девиц, а когда в зале зажёгся свет и все пошли на выход, они чуть ли не первыми выпорхнули. Видно, куда-то торопятся, с грустью подумал я. Мне-то торопиться совершенно некуда. Приду сейчас домой, приму душ, поужинаю, лягу на диван и буду смотреть «Песню-77».

Если полтора часа назад по улицам мела позёмка и вредные, мелкие снежинки кололи лицо, то сейчас немного потеплело и вокруг царила настоящая новогодняя погода. Падали крупные хлопья снега, медленно, огромными мухами, немного зависая в воздухе. Укутывали землю и стоящие машины, таяли на лицах и плечах прохожих. Романтика!

В принципе, до начала музыкальной передачи время ещё оставалось, и я медленно побрёл по своей любимой Московской, вниз по левой стороне, и вскоре оказался рядом с кафе «Снежок». Проходя мимо больших витринных окон, не смог не повернуть голову, посмотреть, как там внутри.

Опа, гляди ты, эти хохотушки уже здесь, сидят, лопают мороженое из креманок. Причём на этот раз обе без головных уборов, и у русой, избавившейся от платка, волосы вились задорными кудряшками. Я раздумывал буквально мгновение, после чего двинулся к входной двери. А ещё полминуты спустя стоял у столика, который занимали курносая и «гречанка».

— О, девушки, — сделал я удивлённый вид. — И вы тут! Мы в кинозале совсем недавно сидели на соседних рядах, вы ещё на меня косились. Решил после фильма зайти кофе выпить да пломбира любимого поесть, а тут гляжу — знакомые лица. Пригласите за свой столик?

Они переглянулись, пожали плечами, снова посмотрели на меня.

— Нет, если у вас важный разговор…

Я сделал движение, будто собираюсь уходить, но светленькая, ещё раз кинув быстрый взгляд на подругу, мазнула рукой:

— Да ладно, мы с Кирой ничего важного мы не обсуждаем, просто болтаем о всяком. Да, Кир?

— Ага, — кивнула тёмненькая, с интересом рассматривая меня, склонив головку на бок, словно прицениваясь. — Мне почему-то ваше лицо кажется знакомым, мы нигде раньше не встречались?

— Если только в кино, — хмыкнул я, усаживаясь на пластиковый стул. — Все угощения за мой счёт. Надеюсь, вы не против?

— А вы что, миллионер? — с ехидцей в голосе поинтересовалась Кира.

— Пока ещё нет, но лет через пять… Хотя, скорее, даже десять вполне могу им стать, — ответил я с серьёзным выражением лица. — Кстати, я ещё не представился… Арсений.

И выразительно посмотрел на светленькую. Та отчего-то немного зарумянилась, но тут же улыбнулась своими жемчужными губками:

— Меня Марина звать. А мою подругу Кирой, это вы уже знаете.

— Замечательные имена, — расплылся я в улыбке. — Ну что, давайте ещё чего-нибудь закажем. Ещё мороженого, кофе, пирожных… Давайте-давайте, не стесняйтесь. Считайте, что я Дедушка Мороз, который в Новый год исполняет любые желания.

— Так уж и любые? — хмыкнула Кира.

— Ну-у… Скажем так, в пределах разумного. Я Дед Мороз начинающий, ещё и постареть, как вы видите, не успел. Хотя вот думаю, что бороду уже пора отпускать.

— Не надо, —замотала головой Марина, — тебе, Дедушка Мороз, без бороды лучше… Ой, извините, что я на «ты».

— Ничего-ничего, я тоже хотел перейти на менее формальный вид общения. Ты как, Кира, не против?

— Нет, не против, — снова улыбнулась она, обозначив ямочки на щёчках. — Всё-таки вы… Хм, ты ненамного старше нас с Мариной. Кстати, а кем работает будущий миллионер, если не секрет. То, что он начинающий Дед Мороз, это мы уже поняли. А помимо сказочной профессии какая-то ещё имеется?

А девочка-то любопытная, ишь как прищурилась, словно следователь, допрашивающий подозреваемого. Ладно, скажу правду, вернее, часть правды. О песенном творчестве пока разглагольствовать не станем.

— Начинающий Дед Мороз трудится врачом-кардиологом в областной больнице имени Бурденко.

— Ого, — не удержалась от восклицания Марина, широко раскрыв глаза. — Такой молодой — и уже врач⁈

Ну да, в представлении обывателей врач должен быть похож на Айболита из иллюстраций к произведениям Чуковского. Старенький, с седой бородкой клинышком и в круглых очках, при этом постоянно улыбающийся, чтобы обязательно лучики морщинок в уголках добрых глаз.